Флисс еще раз помешала кашу в кастрюле. Бетти почувствовала запах подгоревшей овсянки.

– Кашу будешь?

Бетти поглядела на вязкую серую массу.

– Ммм…

– Я буду, если Бетти не хочет! – перебила Чарли, скребя ложкой по дну миски.

Чарли вечно была голодна и готова была съесть практически что угодно. Так было с самого младенчества – бабушка всегда говорила, что у нее, должно быть, глисты. Отец, всегда любивший преувеличивать, поправлял: «Не глисты, а целые угри».

– Ешь на здоровье, – сказала Бетти, не обращая внимания на урчание в животе. Это было легче, чем обычно, поскольку все ее мысли были заняты проклятием – тем более что она решила его разрушить.

Флисс выразительно взглянула на Бетти.

– Бабушка сказала, что сегодня не пойдет навещать папу.

Бетти мигом навострила уши.

– Да неужели?

Бабушка за последнее время уже пропустила пару визитов – под довольно неубедительными предлогами. Но открытие, сделанное этой ночью, ставило все на свои места: зачем ей туда ходить, если отца там не было уже несколько месяцев? Единственное, что теперь связывало семью Уиддершинс с тюрьмой на Вороньем Камне, – камни, падающие с башни. А вдруг последние визиты бабушки в тюрьму были связаны не с отцом, а с проклятием? Может быть, им удастся это выяснить – если хватит смелости.

Флисс взглянула на Чарли, которая все еще уплетала свой комковатый завтрак.

– А в церковь она пойдет? – спросила Бетти.

Флисс скривилась.

– Вряд ли.

Бабушка ходила в церковь только затем, чтобы радовать посетителей. Учитывая, каким греховным местом был Вороний Камень, все, кто находился по эту сторону тюремных стен, изо всех сил старались показать, какие они набожные и законопослушные. Бетти тоже не любила походы в церковь. Там стоял собачий холод, а бабушка часто клевала носом и временами даже храпела, к стыду всех сестер.

Флисс, в свою очередь, всегда старалась стать лучше, используя для этого любые способы. Иногда, впрочем, она отвлекалась от самосовершенствования – и тогда ее вниманием завладевал очередной парень. А Чарли ходила в церковь только ради теплых булочек, которые раздавали беднякам после службы, и бродила там со скорбным видом, ожидая, пока над ней кто-нибудь не сжалится.

– Интересно, выходит, нам не надо идти в воскресную школу? – спросила Флисс. – Раз уж бабушка сегодня не идет в тюрьму. – Она положила себе в миску немного каши и, сморщившись, проглотила одну ложку.

– Но я хочу пойти! – подала голос Чарли, вылизывая миску. – Мы на этой неделе дошиваем одеяла для сирот!

– Ты можешь пойти, милая, – успокоила ее Флисс. – Мы помним, что тебе там нравится.

– Знаешь, – сказала Бетти, искоса глядя на Флисс, – теперь, когда тебе шестнадцать, мы бы могли и без бабушки сходить навестить папу. Если бы он захотел нас видеть, конечно.

– Ты права, – задумчиво ответила Флисс, понизив голос. – Но, думаю, одиночество ему на пользу не идет. Мне кажется, ему нужно… сделать сюрприз.

Она встретилась глазами с Бетти, и сестры – впервые за долгое время – обменялись многозначительным взглядом. Раньше они очень часто так переглядывались; это был их тайный взгляд, и Бетти по нему соскучилась. И обе поняли без слов, что именно им предстоит сделать.

Пару часов спустя они вышли из церкви и быстро зашагали по булыжным улочкам, пряча лица от всех, кто попадался им по пути. Из приоткрытых окон доносился соблазнительный запах жареного мяса. У Бетти заурчало в животе, но по мере приближения к морским топям соленый ветер притуплял чувство голода.

– Я до сих пор не уверена в этой затее, Бетти. Что, если Чарли проболтается бабушке? – с тревогой спросила Флисс. Ветер шевелил их волосы: пряди Флисс развевались, словно длинный шелковый шарф, кудряшки Бетти больше напоминали овечью шерсть. Сестры продрогли и потуже завернулись в шали.

– Чарли будет трещать о том, чем занималась в воскресной школе; про нас она и не вспомнит, – сказала Бетти. – Да и если вспомнит – не страшно. – Она подумала о спрятанных папиных письмах. – К тому моменту, как бабушка об этом узнает, мы уже выясним, кого она посещала и зачем. Можем разыграть из себя дурочек и сказать, что хотели устроить папе сюрприз. В конце концов, мы ведь не делаем ничего плохого.

Вдалеке показалась тюрьма. Еще дальше виднелись другие острова Скорби и лежащие за ними земли – серые пятна на горизонте.

– Следующий за Притопьем город – Балагурье-на-Болоте, – тихо сказала Флисс. – Как думаешь, мы когда-нибудь узнаем, по какому случаю они там балагурят?

– Если это будет зависеть от меня – узнаем, – уверенно сказала Бетти, хотя сама особой уверенности не чувствовала. Вчера побег с Вороньего Камня был просто приключением. Сегодня она знала, что это могло их убить. И все же Бетти не могла отрицать, что ощущала душевный подъем. Она так долго мечтала, чтобы в ее жизни хоть что-нибудь случилось, и теперь ее мечта сбылась… ну, или могла сбыться. Что бы ни говорила бабушка, выход должен найтись.

Они прибыли на переправу незадолго до того, как лодка подошла к причалу. Кроме какой-то высохшей старушки, других пассажиров не было. Сестры заплатили за проезд и взобрались на борт. Утренний туман рассеялся, сквозь прорехи в тучах проглядывало голубое небо. Вдалеке на сверкающих волнах качался маленький кораблик, и Бетти вспомнила о том дне, когда она познакомилась с дочерью картографа. Интересно, где сейчас Ромма? Сколько еще далеких стран она увидела, пока Бетти прозябала тут?

– Помнишь, как папа нам рассказывал истории? – спросила Бетти. – Те, что он слышал от торговцев и солдат, – про пляжи, где песок золотистый и мелкий, как сахар, а вода такая чистая, что можно увидеть дно?

Флисс кивнула. Она посмотрела на топи, простирающиеся перед ними, и у нее дрогнули губы.

– Мне нравились эти истории. Но представлять эти места теперь все тяжелее и тяжелее.

Бетти взглянула в сторону острова Расплаты – и тут у нее промелькнула тревожная мысль.

– А что, если бабушка сюда приходила, просто чтобы обжаловать решение? Добиться, чтобы папу перевели обратно?

Ее вдруг охватили сомнения. Она и так знала, что шансы обнаружить здесь какую-то связь с проклятием очень малы, но других зацепок у них не было.

Флисс нахмурилась.

– Не думаю. На талонах указан номер заключенного.

– Номер заключенного? Получается, он и нам нужен!

Флисс с улыбкой похлопала по сумке.

– Значит, хорошо, что я его захватила.

Бетти с облегчением прислонилась к борту.

– Удивительно, что Чарли не упросила взять ее с собой, – пробормотала она, когда лодка отчалила от берега. Каждый ее теплый выдох превращался в маленькое облачко пара – воздух, тут, над водой, был еще холоднее.