– А зачем бабушка к тебе приходила? – повторила Бетти.

Колтон побарабанил длинными темными пальцами по столу. На запястьях у него были кандалы, а руки словно принадлежали кому-то, кто был намного старше. Они были сухими и грубыми – руки человека, привыкшего к труду. Бетти задумалась о том, каким тяжелым трудом приходится заниматься в тюрьме. Потом подумала, что же он совершил этими самыми руками, прежде чем оказаться за решеткой. В тюрьме на Вороньем Камне сидели преступники всех мастей: воры, контрабандисты и убийцы. По словам бабушки, когда-то сюда заключали тех, кого подозревали в колдовстве, – Бетти не относилась к этому всерьез, считая это очередной легендой. С учетом всего, что она узнала за минувшие сутки, легенда казалась уже не такой неправдоподобной.

– А почему вы у нее самой не спросили? – сказал арестант.

Бетти глядела на него во все глаза. Он издевается или ему правда любопытно? Понять было трудно.

– Могли бы и спросить, – сухо проговорила она. – Но она не рассказывала нам правды о прошлых визитах и… и о многом другом, в общем-то, так что мы хотим сами все выяснить.

Колтон медленно кивнул.

– Ты, похоже, умная. Как и бабушка.

– Ты нам расскажешь или нет?

– И нетерпеливая. – На его лице появилась раздражающая ухмылка. – Это вас тоже роднит. – Он посмотрел на Флисс. – Ну а ты, принцесса? За тебя всегда говорит умная сестренка? Ты сама говорить-то умеешь – или ты тут просто для красоты?

Флисс вспыхнула.

– Умею.

– Хм-м, – протянул Колтон. – Тогда, наверное, ты слишком законопослушная, чтобы разговаривать с типами вроде меня.

– Тем не менее я здесь, – холодно сказала Флисс. – Так что, по всей видимости, ты неправ.

Колтон еще на секунду задержал взгляд на Флисс и снова перевел его на Бетти.

– Ну ладно, умница, – мягко сказал он. – Давай посмотрим, так ли ты умна на самом деле. Посмотрим, сможешь ли ты сама во всем разобраться.

Интересно, бабушкины визиты к Колтону тоже выжимали из нее все соки? Она так же беспомощно пыталась направить разговор в нужное русло? Чем дольше Колтон отмалчивался, тем сильнее Бетти хотела ответов.

– Почему ты просто нам все не расскажешь? Зачем эти игры?

– Потому что таким, как я, здесь играть особо не во что.

Его темные глаза смотрели серьезно, и Бетти поняла. Она кивнула. Она поиграет в его игру.

– Ну что ж, бабушка никогда тебя не упоминала, так что, я думаю, вы познакомились уже после того, как папу отсюда перевели. – Она помолчала. – Ты имеешь к этому какое-то отношение?

– Нет. – Колтон сложил руки на столе. – Я одно время частенько его видел. Наши камеры были одна напротив другой, но я с ним почти не разговаривал. Твой отец из тех людей, которые… в общем, я бы не хотел, чтобы он слишком много обо мне знал, если ты понимаешь, о чем я.

Бетти понимала. Она не смотрела на Флисс, но чувствовала, как сестра ерзает на месте, – верный признак того, что ей не по себе. Все в семье знали, что у Барни Уиддершинса язык без костей, но слышать это от человека со стороны было неприятно.

– Ты знаешь, почему его перевели? – упорствовала Бетти.

Колтон снова пожал плечами.

– Чтобы освободить место. В этой тюрьме полно народу. Но безопасность тут на высшем уровне. Поскольку она на острове, отсюда сложнее сбежать, чем из других тюрем, а старик Барни представляет не такую уж большую угрозу по сравнению с прочими здешними обитателями.

– За что тебя сюда посадили? – выпалила Флисс. Бетти посмотрела на нее с изумлением. Такая прямота была не в духе Флисс – но Колтон не казался ни удивленным, ни обиженным.

– Ни за что, – сказал он. – Я невиновен. Но тут все так говорят. Так что я не жду, что вы мне поверите.

Бетти молча изучала его. Колтон не шел им навстречу, и она не могла вообразить, чтобы бабушка тратила на него время, если у нее не было на то важной причины. Действительно важной. Если Колтон едва знал папу, значит, ее визиты были связаны с чем-то другим. Может быть, Бетти зря решила, что он слишком юн, чтобы знать что-то о проклятии? Он явно зачем-то был нужен бабушке.

– Чего именно от тебя хотела наша бабушка?

– Этого я сказать не имею права. Спросите у нее.

– Я уже объясняла, что она не говорит всей правды, – сказала Бетти, теряя терпение. – И почему тебя волнует, имеешь ты право с нами делиться или нет? Кто мы тебе, в конце концов? Никто!

– Верно, – сказал Колтон совершенно бесстрастным тоном. – Но я не о вас беспокоюсь, а о себе. Чтобы вы знали, здесь ничего нельзя получить просто так. Все продается и покупается, а знания – большая ценность. Вы на многое пошли, чтобы сюда добраться, так ведь? Вам позарез нужна информация. Я могу ее дать – но только в обмен на что-то.

Бетти накрыло волной возбуждения. Так значит, ему было что рассказать! Но что Колтон хотел получить взамен?

Она знала, что именно должна спросить. Пусть даже это выставит ее глупой или сумасшедшей – какая разница? Они видят Колтона в первый и последний раз. И если он знает что-то важное – возможно, Бетти сможет с этого начать избавление своей семьи от ее ужасного наследия.

– Это связано с проклятием?

Бетти услышала, как Флисс задержала дыхание, и поняла: она тоже увидела, как в глазах Колтона промелькнула тень одобрения.

– Что ты о нем знаешь? – спросила она.

– Как его снять.

Три коротких слова – но какая в них сила! Бетти напряглась, как натянутая тетива. Она надеялась, что Колтон что-то знает, но даже не предполагала, что в его руках окажется ключ к спасению. Считаные часы назад ее мечты разбились вдребезги, а теперь возможность обретения свободы манила своей близостью! И все-таки ее тревожили сомнения. Откуда этот… этот незнакомец может знать об их зловещей семейной тайне? И почему ему известно то, чего не могли выяснить целые поколения женщин из семьи Уиддершинс?

Флисс сжала ее руку – и только тогда Бетти поняла, что не дышит. Она наклонилась вперед, почти коснувшись носом прутьев.

– Что?

– Ты слышала, – понизив голос, сказал Колтон. – Я знаю, как его разрушить.

– Но как… откуда ты можешь это знать? – прошептала Флисс.

На это он не ответил.

– Если ты знаешь, почему не сказал бабушке? – спросила Флисс. – Ведь наверняка не сказал, иначе бы она сюда не возвращалась…

Он по-прежнему молчал.

– Он блефует, – пробормотала Бетти. Ей вдруг стало тошно от того, как легко она поддалась призрачной надежде. – Как пить дать. Если бы проклятие можно было снять, бабушка бы уже это сделала!

– Я не сказал ей, – прервал ее Колтон, – потому что она не дала мне взамен того, чего я хочу.