промедление, пока там, в засаде на него первый шухер не превратился во что-то худшее.

«Вот она, моя точка не возврата с „Легионом Свободы“! Теперь все — краями никак не разойдемся!» — отдал он отчет себе в своих действиях.

Нож «фуллтанг» надежный, не убиваемый, быстро сделал работу.

— Прими должок, с процентами! — сказал Бекас, вытирая нож от крови, об капюшон костюма «Горка», популярного среди военных, охотников и рыболовов.

Плюс еще три магазина БК.

«Хорошо, что Ленка не видела».

* * *

Лёша достал сложенную много раз старую газету из кармана и двинулся вдоль коровника в сторону сортира, выкрашенного зеленой заборной краской.

Лёша сидел над дыркой сельского сортира и читал «Советскую культуру»:

«Рубрика за рубежом. Так, так. Теплые встречи в декабре. Так. Так. Последний месяц этого года станет знаменательным в истории вьетнамо-советских отношений…»

Дверь резко отварилась наружу! «Сидеть не двигаться! Завалю на месте! Руки в гору!» — услышал Леша и замер с поднятыми руками. Он увидел Бекаса, голого по пояс, направлявшего на него ствол автомата, лямки рюкзака на голых плечах.

— Сколько бойцов в засаде?! Отвечай быстро!

— Я и Геша.

— Сколько всего в совхозе ваших?!

— Не знаю.

— Колено прострелю! — сказал Бекас и направил ствол на Лешино колено, — Сколько ваших бойцов всего в совхозе?!

Лёша зажмурился.

— Не знаю, — он заговорил быстро, с закрытыми от страха глазами, ожидая выстрела, — У дома культуры «Нива» одна осталась. Там пять человек, вроде, или четыре. Не знаю я-я-я!

— Когда вас будут менять?

— Менять?

— Смена вам будет когда?

— Смена? Не знаю.

— Магазины на пол!

— Что? — Лёша открыл глаза.

Бекас понизил тон до спокойного.

— Все магазины из разгрузки положи медленно на пол перед собой, по одному.

Лёша выполнил команду.

Через десять минут Лёша лежал вниз лицом в хозблоке Бекаса, с непрозрачным полиэтиленовым пакетом на голове, с дырками для дыхания, с кляпом во рту, со связанными за спиной руками и ногами. От связанных щиколоток ног тянулся конец веревки через всю спину, вязал запястья рук дополнительным узлом поверх основного и оканчивался петлёй на шее.

Бекас лихорадочно собирал все необходимое. Уже все свое, все привычное и все родное. Он прикидывал так, чтоб вышло не больше двадцати килограмм — валить нужно будет быстро и далеко. Приоритет отдавал БК. Пришлось оставлять много хороших и любимых вещей. Как только насчет вещи шевелилась жалость-сомнение, он ту же душил в себе это чувство.

«По-хорошему — спалить бы весь хозблок! Чтоб не досталось никому!» — подумал он.

Но этого делать было нельзя — пожар привлечет внимание — понимал он.

Последним, что он сделал, уже собрав свой рюкзак, он отжал плинтус под раскладушкой, вынул крайнюю у стены доску, достал оттуда увесистый мешочек монет «Олимпийский огонь в Москве» номиналом в 100 рублей; золото 900 пробы. Еще пять пачек бумажных купюр. Это закинул в рюкзак сверху.

СВД — в положение за спиной, поверх рюкзака. Затянул ремень винтовки так туго, как смог. АК47 на правом плече. Остановился на выходе. Всё? Да, всё! Вышел.

Он даже не успел пересечь грунтовку, как увидел двигающуюся прямо на него, пылящую по уже просохшей дороге «Ниву» с тонированными стеклами — метрах в пятидесяти.

«Везение кончилось!» — понял Бекас.

Деревянный хозблок — укрытие так себе! Бекас рванул на дальний угол коровника, выходивший к лесу. Коровник — это бетон!

Подпускать ближе превосходящего по численности противника было не вариант. Пока у них не было возможности вести огонь, две трети первого магазина Бекас раздал одной очередью из положения стоя, открыв стрельбу «навскидку». Поймал «Ниву» в прицел движением снизу-вверх, воткнул приклад в плечо, локти вниз, вес тела на передней ноге. Огонь!

Когда легионеры высыпали наружу из дверей и залегли, Бекас уже в движении, сделав три короткие остановки для стрельбы, раздал по ним все, что осталось, короткими очередями.

Лобовое стекло «Нивы» с первых попаданий расцвело паутиной трещин, потом вовсе осыпалось.

Бекас сделал быструю перезарядку методом сброса магазина: присел на левое колено, повернул АК на сорок пять градусов, чтобы лучше видеть магазинное окно. Удерживая АК правой, извлек левой рукой из бокового кармана рюкзака снаряженный магазин, дал длинную очередь, поражая двигатель автомобиля.

«Все, солдатики, никто никуда уже не едет! Девятнадцать магазинов в остатке у меня».

Ответную стрельбу он уже услышал, когда бежал вдоль стены коровника, петляя змейкой, чтоб не оставаться надолго на одной линии огня. Забежал за угол. В край посыпались попадания. Полетела бетонная крошка!

«Пристрелялись!»

Наверняка они сделают так, как и он бы сделал на их месте. Их было четверо. Они разделятся на две группы — две по два или три и один. Создадут огневой контакт и давление с одной стороны и зайдут по-тихому с другой.

Бекас поставил СВД у стены, скинул рюкзак, остался в разгрузочном жилете с тремя магазинами на груди. Он встал от угла в метре спиной к стене, чтобы легче контролировать второй дальний угол быстрыми поворотами головы.

Положение осложнялось тем, что если вести огонь с ближнего угла, стоя спиной к стене и быстро выглядывая за угол, то в случае ранения — вывалишься на подкосившихся ногах прямо на линию огня. Придется вертеться.

Бекас развернул колени в сторону от угла, сделал подшаг, выглянул.

Дал короткую! Полетело в ответ! Пули крошили бетон, рикошетили.

Контроль дальнего угла! «Тут двое или трое. Четко вижу где один только» — оценил Бекс, подсел в положение «с колена» чтобы изменить свою высоту, затруднить противнику прицеливание. Два раза коротко выглянул максимально низко и оба раза отработал по тому, которого четко обнаружил. Полетело в ответ! Все полетело выше. «Трое» — заметил Бекас, — «Один вероятно, обходит сзади». Контроль дальнего угла! Сбросил магазин. Достал снаряженный из рюкзака, не из разгрузки. Пусть будут, на груди, как защита. Осталось восемнадцать.

Со стороны противника полетело много и длинными очередями.

«Огонь на подавление», — понял Бекас, — «стреляют двое, один сейчас перемещается. Грамотные. Ах, какие же все стали грамотные!».

Огонь на мгновение ослаб.

«Один пустой. Пустой? Лови гранату!» — Бекас поднял с земли отстрелянный магазин и не высовываясь, кинул его как можно дальше в сторону противника, с криком «Граната!» Выдал следом очередь. Контроль дальнего угла! Бац-бац-бац! Снова полетела крошка от попаданий вывалился здоровенный кусок бетона.

Вдруг молнией осенило мозги Бекаса: «Ага! Тот, который обходит сзади, тот будет двигаться и выходить, когда он услышит мою стрельбу!»

Бекас кинулся к дальнему углу — метров пятнадцать. В движении он выпустил в воздух, в белый свет,