– У нас все дела необычные. С общественными организациями мы работали. И с религиозными.

Я приготовилась к презентации нашего портфолио, но Николай остановил меня вежливым жестом.

– Наши учредители тоже с ними работают, – туманно выразился он. – Нашему фонду очень много лет. Филиалы имеются практически во всех странах мира. Деятельность осуществляется на добровольные пожертвования. Но давайте перейдем непосредственно к делу.

Я открыла блокнот. Он продолжил:

– На сегодняшний день мой участок работы – два одиннадцатиэтажных дома, но это, разумеется, только начало. В целях повышения благосостояния жителей мы оснастили дома датчиками по определению желаний.

Решив, что заказчик использовал метафору, я приготовилась услышать, чем же они занимаются на самом деле. Но он молчал.

– А жители домов знают об этих датчиках? – спросила я, чтобы поддержать разговор.

– Нет, не знают.

– В таком случае не является ли это вторжением в личную жизнь? – поинтересовалась я, подумав, что разговор приобретает какое-то странное направление.

И Николай тут же подтвердил мою мысль:

– Мы вторгаемся в личную жизнь настолько же, насколько это делает Санта-Клаус. – Он улыбнулся.

– Но что же фиксируют ваши датчики? Может, вы просто подслушиваете разговоры жителей этих домов? – спросила я напрямую.

Николая мой вопрос ничуть не смутил.

– Зачем нам это? В разговорах так мало от истинных желаний!.. Датчики фиксируют вибрации. Устойчивые положительные вибрации, а потом наши специалисты их расшифровывают. Определив, чего человек хочет, – подчеркиваю, по-настоящему хочет! – мы исполняем его желание. Разумеется, в меру своих возможностей. Но знаете, есть ряд проблем…

Мне стало весело.

– Ваши проблемы мы превратим в свои задачи! – оптимистично пообещала я.

– Видите ли, наш коллектив не выполняет план, – Николай устало вздохнул. – я могу лишиться своего места.

Странная беседа уже начинала увлекать меня.

– Давайте рассмотрим статистику, факты, – предложила я и приготовилась записывать.

– За отчетный период исполнено всего десять желаний.

– Так это же много! – воскликнула я. – Десять счастливых людей.

– К сожалению, из этих десяти могут быть зачтены только двое, – Николай горестно покачал головой. – Ведь только они по-настоящему счастливы из-за того, что их желания исполнились.

– И что же это за желания? – спросила я осторожно.

– Семилетняя девочка мечтала иметь щенка и получила его. Тут все просто. Второй случай сложнее. Бабушка хотела избавить своего внука от наркотической зависимости. Все близкие подростка, включая родителей, отчаялись и отступились. Все, кроме бабушки, которая твердо решила увидеть внука здоровым. Теперь она в храм чуть ли не каждый деньходит, благодарственные молебны заказывает.

– Так вы… как бы от Бога выступаете? – поразилась я.

– Я же сказал, что я всего лишь исполнительный директор, – с легкой досадой, видимо, из-за моей непонятливости, произнес заказчик. – Все желания исполняются конкретными людьми.

Каким-то чудом мне удалось взять себя в руки. Сделав вид, будто ничего особенного не происходит, я попросила:

– Расскажите, пожалуйста, об оставшихся восьми случаях. Желания исполнились, но люди не стали от этого счастливыми. Я правильно вас поняла?

Николай посмотрел на меня одобрительно. Досада его исчезла.

– Вы все поняли правильно! Не зря мне вас рекомендовали. А что касается этих восьми случаев, то люди, чьи желания были исполнены, отказались принять то, что заказывали.

– Отказались принять? Но почему?

– Потому что люди не умеют правильно желать. Вернее, многие из них не умеют. Судите сами. Одна женщина мечтала выйти замуж за красивого и умного мужчину. Будущего мужа она всегда представляла себе душой компании. Мы это устроили. Вместе они прожили год, но буквально с первых же дней брака она начала страдать от ревности. Именно из-за того, что он был душой компании! А теперь вот вообще подала документы на развод. Ну и как тут выполнить план? – Теперь Николай смотрел на меня, ища сочувствия.

Я покачала головой.

– А другая мадам находилась в депрессии из-за потери работы. Она хотела найти новую работу и таким образом вернуть радость жизни. Мы дали ей шанс стать распространителем косметики. Хорошей, между прочим, косметики. Но она даже не пустила наших представителей на порог! А вы знаете, сколько денег потрачено на нашу аппаратуру? – продолжал сетовать Николай. – Лучше вам и не знать, сколько! Датчики отлажены идеально. Ну и что? Мы слышим только шумы и помехи. Ни одного правильно сформулированного желания! Непрерывный поток жалоб и упреков. Все транслируют только негатив, по сотни раз в день повторяют его и крутят в голове.

– А вы не пробовали обратиться к вашим клиентам напрямую? Просто прийти к ним и все рассказать? Хотя бы сам принцип.

– Пробовали. Сколько раз! И не только в моих домах. Не внимают! Вот я и пришел: вдруг вы что-нибудь придумаете? Впрочем, мне пора, – вдруг объявил он, встал и удалился без излишних церемоний.

Наверное, счел, что задание сформулировано.

А как же оплата? Про бартер-то мы и не поговорили!

И вдруг меня посетила совсем неожиданная мысль: а не установил ли он незаметно свой датчик у меня в кабинете? Я быстро заглянула под стол, пошевелила связку проводов от компьютера. Подошла к окну, приоткрыла жалюзи, внимательно осмотрела горшок с цветком. Потом поискала у вешалки. Но и здесь я ничего не нашла, кроме двух странных белых перьев. Наверное, куртка Николая из пуха каких-то экзотических крупных птиц.

Интересно, а какие крылья у ангелов?…

Долго раздумывать над этим не пришлось. В офис вбежал коммерческий директор Александр – довольный и пританцовывающий: «Все-таки тендер на рекламу “Стройграда” выиграли мы! Полгода они тянули. Только что позвонили, предложили составлять договор!»

И мы сели составлять договор.

– Вам, рекламистам, только деньги подавай! А в чем ваша работа? Логотип? Взяли шрифт, нарисовали значок, делать там нечего! – Волков, директор объединения, не упускал возможность высказать свое отношение к «Радостной Рекламе».

Мы работаем с ним почти год, стараемся, но будь его воля, нас бы здесь не было.