Существует много исключений и ограничений к этому общему описанию, равно как и немало второстепенных и полунезависимых царств, что делает картину эллинизма бесконечно разнообразной и сложной. Конечно, была цепочка независимых царств, протянувшаяся от Мидии до Спарты. Все они отстаивали свою полную свободу и, как правило, достигали ее, умело балансируя между великими державами. Перечислим их по порядку. Атропатена — царство, возникшее в северной и западной частях сатрапии Мидия, созданное Атропатом, сатрапом Александра, утверждавшим, что происходит от семи персидских вождей, которые возвели на трон Дария I. Армения, едва ли покоренная Александром, существовала под управлением местной династии. Каппадокия, территория в самом сердце Малой Азии, сужающаяся между Киликией и Понтом, управлялась суверенами, также заявлявшими о своем персидском происхождении. Вместе с Арменией Каппадокия преграждала путь в Малую Азию Селевкидам. Оставался только маршрут по южному берегу полуострова. Понт, управляемый династией Митридата, — царство, занимавшее весьма значительное место в истории поздней Римской республики. Еще была местная династия Вифинии, которую поддерживало государство кельтов-талатов — последнее, которое было только что основано и являлось источником силы и опасности для всех соседей. Также примерно в это время было основано царство Пергам. Его укрепил первый Атталид — Филетер, офицер Лисимаха, теперь ставший одним из ведущих представителей эллинизма. Главная опасность исходила от галатов, не только азиатских, но и от тех, что осели во Фракии, в царстве Тилис, их горном оплоте. Это царство доходило до самого Стримона (Струмы). Почти все эти второстепенные государства (а с ними и свободные греческие города Гераклея, Византий и др.) были фрагментами распавшегося царства Лисимаха, которого Селевк убил в сражении, но не смог соединить части в единое целое до того, как его самого убил Птолемей Керавн. А у последнего не было ни способностей, ни времени этим заниматься.

Продолжим список фрагментов. Если Фессалия, Беотия и Аттика стремились утвердить свою независимость от Македонии и Антигону Гонату приходилось их или убеждать, или подавлять, федерация этолийских горцев действительно была независимой и силой, с которой нельзя было не считаться. Таким же был Эпир, после своего неожиданного взлета к славе при Пирре. В Пелопоннесе начал создаваться Ахейский союз, но Спарта оставалась независимой, правда бедной, незначительной и зависящей от египетских денег и флота, чтобы сопротивляться натиску македонцев. Другие греческие полисы — Аргос, Аркадия, Элида, Мессения слишком незначительны, чтобы подробно останавливаться на их описании. Все они были, как и прочие греческие полисы, бедны, горды и претенциозны, и надеяться на их поддержку было крайне опасно.

Пока мы не говорили о характерной особенности всех греческих царств, особенно Селевкидов — наличии крупных эллинских городов, основанных как центры культуры или крепости и имевших определенную степень независимости. Эти города, о большинстве которых нам ничего не известно, кроме названий, были настоящим хребтом эллинизма в мире. Александр основал 70 (так у авторов, но согласно общепринятым источникам — 16. — Ред.) таких городов и все назвал своим именем. Многие находились на крупных торговых путях, к примеру Александрия в Египте, которая существует до настоящего времени. Другие стали гарнизонными городами в центре отдаленных провинций, такие как Кандагар — Александрия Арахосия. Некоторые были обычными аванпостами, где македонские солдаты были вынуждены обосноваться, чтобы охранять границы от варваров — такие как Александрия Эсхата (Дальняя) на Яксарте (современной Сырдарье, ныне называется Худжанд, в недавнем прошлом Ленинабад, на севере Таджикистана. — Ред.). Преемники Александра — диадохи — во всем следовали его примеру, даже называли разные города одним и тем же именем. Было несколько Антигоний, Антиохий, Птолемаид, а также Кассандрия, Лисимахия, Деметрия — или даже две — и несколько Селевкий. Что касается Селевка, у нас имеется утверждение Аппиана, что он создавал города повсюду. С его легкой руки появилось шестнадцать Антиохий, названных в честь его отца, пять Лаодикей — в честь матери, девять Селевкий в честь себя, три Апамеи и одна Стратоникея — в честь жен. Другие города он называл, как известные ему греческие и македонские города, или в честь какого-нибудь подвига — своего или Александра. Поэтому по всей территории Сирии и Верхней Азии множество городов, носящих греческие и македонские названия, — Берея, Эдесса, Перинф, Ахея, Пелла и др.

В специальном каталоге Дройзена, признанного авторитета в области истории эллинизма, перечислено огромное число названий городов [9], и возникает естественный вопрос: где нашлось столько людей, говорящих по-гречески, чтобы их населить? Это правда, что Греция к тому времени опустела и так никогда и не оправилась от этого упадка. Только в наше время там снова наблюдается рост населения, которое обещает стать значительным. Основными причинами уменьшения численности населения стали внутренние дела страны, постоянные войны, эпидемии и обычай молодых людей уходить в чужестранные армии наемниками. Но даже если бы этого не было, всего населения Греции все равно не хватило бы и на десятую часть городов — больших городов, основанных по всей Азии диадохами. Поэтому мы приходим к выводу, что лишь малая толика — солдаты и чиновники новых городов — были греками-македонцами. Когда города основывал сам Александр, это были старые ветераны, недовольные, проникнутые мятежным духом войска, и обозники. К ним присоединялись люди из окружающих селений. У Александра была навязчивая идея — заставить людей отказаться от полной случайностей сельской жизни в деревнях и селах, поощряя создание городских общин. Города, соответственно, получали существенные привилегии — не только территорию, но и право обзавестись собственным правлением, налоговые льготы и др. Города имели только некоторые определенные обязанности перед империей по налогам и выделению людей в армию в случае войны. Греческий язык и политические обычаи были связующим звеном между ними — так необычайный колонизаторский гений греков снова проявил себя. Ни Александр, ни диадохи не имели в виду создание подобных колоний для освобождения или получения метрополией доходов. Люди из этих колоний, хотя некоторые из них, например в Бактрии, и предприняли такую попытку, услышав о смерти Александра, не должны были возвращаться домой в Македонию или Грецию, выручив некоторую сумму денег. Они должны были стать населением империи, единым по языку (и в какой-то степени по обычаям), имеющим одну военную систему и культуру. Все города, по крайней мере важные, были построены по единому плану с двумя большими дорогами, пересекающимися в центре города под прямым углом. Все второстепенные улицы располагались параллельно главным — почти как в Филадельфии (США). Все такие города имели особые святилища или мемориалы основателя. Большинство из них, как Александрия в Египте, имели отдельные кварталы для аборигенов и для «македонцев», как они себя сами предпочитали называть, или «греков», как их именовало местное население.

Если в таком городе поселялся монарх, вокруг него царила роскошь царского двора. Строжайшим образом соблюдался этикет. Здесь были камергеры, пажи, управляющие, форменная одежда и все остальное, что только могло быть скопировано со двора великого Александра или богатейших диадохов. Большое внимание уделялось произведениям искусства. Повсюду устанавливались статуи из бронзы и мрамора, стены украшались картинами, в городах строились красивые храмы, залы и галереи. Можно не сомневаться, что театры и игры были широко распространены, поэтому произведения Еврипида, Менандра и других получили здесь зрителей и распространили влияние греческой культуры по всей империи. В свое время мы еще вернемся к рассмотрению литературы и искусства этого периода, когда продолжим экскурс в историю золотого века. А сейчас поговорим о глубоких мыслях, которые будоражили людей, переживших войны и беспорядки, горе и разочарование, роскошь и невзгоды сорокапятилетней войны.