ваэрром произошло? Не мог же он подраться с кем-то из своих! Тут она вспомнила про репликанта, которого видела в кунсткамере. А не наш ли парень тебя покромсал? Это вы тут «подданные короля», слепо выполняющие приказы с родной планеты, наш же наверняка действовал сам, исходя из обстоятельств.

Как бы то ни было, Мирской стало жаль этого ваэрра — раны были слишком уж серьезными. Она потрогала один из свежих шрамов.

— Почти как у Дениса…

Лицо Валерии погрустнело, она живо вспомнила своего Дениску. Именно так его исполосовал Балычев, прежде чем всадить по рукоять геологический зонд в сердце. Это же как нужно было ненавидеть, чтобы проткнуть ему грудь тупым зондом! Какую силищу нужно было приложить! Сколь же в той схватке было ярости и зверства!

Валерия представила страх Дениса перед лицом смерти. Он никогда не отличался воинственностью и был на голову ниже и порядком слабее здоровяка Балычева. По сути, у Дениса не было никаких шансов уцелеть. И тем не менее он бился до последнего. Ему даже удалось несколько раз полоснуть Андрея скальпелем, Мирская лично зашивала те раны. Ей опять стало страшно. Она лечила Балычева, зная наверняка, что после этого убьет его. Убьет жестоко, хладнокровно. Знала, что будет стоять над его корчащимся от боли телом и смотреть ему в глаза. Знала, что именно она произнесет в последний миг, и знала, что Балычев ничего не скажет в свое оправдание.

«Эх, Балычев, Балычев… — печально подумала Валерия. — Что же творилось у тебя в голове, когда ты Дениску убивал? О чем думал, когда душил Аллу?»

Мирская внимательно смотрела на ваэрра. На секунду в тусклом свете голубого кристалла ей показалось, что мышцы на его лице дернулись.

— Это у тебя нервный тик? — спросила Валерия и немного приподнялась над телом.

Девушка поднесла кристалл поближе к лицу ваэрра, чтобы разглядеть мимику инопланетянина тщательнее, но в то же мгновение его огромные глаза раскрылись. Здоровенный гуманоид резко вскинул руки и вцепился в шею Валерии. Его грубые, жесткие, как металл, пальцы крепко сжали горло, полностью перекрыв доступ кислорода. Мирская стала судорожно отбиваться, хватая немым ртом воздух, но не смогла издать ни звука. Кровь полностью прекратила поступать в мозг, и сознание Валерии начало медленно угасать. Должно быть, именно так умирала Алла Марр.

«Еще одна страшная смерть, которой был бы достоин Балычев», — подумала девушка, перед тем как полностью отключиться.

Глава 7

Пришла в себя Валерия от мучительного кашля. С трудом втягивая воздух, она кое-как раздышалась и смогла перевернуться на бок. В голове дико шумело. В горле стоял ком, который девушка никак не могла проглотить. Дошло до рвотных позывов, Мирская несколько раз билась в конвульсиях, пытаясь исторгнуть из себя инородное тело. Желудок был пуст, а потому результата рефлекс не принес — во рту остался лишь горький привкус желчи.

Девушке потребовалось несколько минут, чтобы понять — кома в горле не существует, она ощущает смятые хрящи гортани. В пальцах ваэрра была огромная сила — чудо, что он не переломал ей позвоночник и не смял хрящевую ткань.

Но что это было? Внезапная вспышка агрессии у существа, в котором, по идее, не должно было быть разума, озадачила Валерию. Мягко говоря. Личностями эти аватары не являлись и без связи с родной планетой представляли собой лишь биологических роботов. Выходит, то, что произошло, можно считать неудачной попыткой ваэрров наладить связь с кораблем? Почему неудачной? Да потому, что Валерия осталась жива. Она не помнила, как провалилась в небытие, не знала, что делал ваэрр, когда она потеряла сознание. Но факт оставался фактом — она выжила и даже была в относительном порядке.

Мирская повернула голову и увидела в неярком свете кристалла голого ваэрра-агрессора, сейчас безмятежно лежащего на полу. А почему он, собственно, голый? Ах, да! Валерия вспомнила про свой план и попыталась подняться. Что ж, этот неприятный инцидент красноречиво говорил о том, что находиться тут, на территории ваэрров, было небезопасно даже при условии их полной недееспособности. Нужно было продолжать работу.

— Боже, как же пить хочется, — прохрипела Валерия, вставая на ноги. Горький привкус во рту мешал сосредоточиться. Она уже не могла думать ни о чем, кроме воды.

— Так, — скомандовала медик сама себе, — соберись, тряпка! Ты еще не на «Осирисе». Но ты туда попадешь. Непременно попадешь.

Девушка, пошатываясь, прошла к вороху одежды, которую снимала с аватаров последние пару часов. Уже должно хватить, подумала она и приступила к работе. На создание каната из костюмов ушло минут двадцать. Валерия связывала между собой рукава и штанины, приняв во внимание, что каждый костюм на разрыв был одинаково прочен как вдоль, так и поперек. Каждый комбинезон она предварительно скручивала в плотный жгут, благо материал был крайне удачным для этого. Он не раскручивался и не сворачивался узлами, держал заданную форму. В любом случае, ее вес такой канат должен был выдержать, лишь бы хватило ткани.

По итогу работы у девушки в активе появился хоть и неказистый, но довольно прочный и длинный канат. Расстелив его вдоль коридора и измерив шагами, Валерия пришла к выводу, что работу на этом можно останавливать. Длины каната должно было хватить, получилось даже больше требуемого. Оставалось найти груз, он же крюк, который она привяжет к одному из концов.

Решение пришло внезапно. Взгляд Мирской упал на один из пустующих ложементов, на которых восседали ваэрры. Само по себе кресло никуда приспособить было нельзя, но крепилось оно на подставке замысловатой формы. Единственной проблемой было раскурочить ложемент и выдернуть эту подставку из пола. Валерия вернулась к собранным ранее инструментам, вооружилась штырем и двумя тонкими пластинами, углы которых подходили для того, чтобы откручивать шурупы. Штырь она еще раньше окрестила для себя «отверткой». Набора должно было хватить для того, чтобы попытаться разобрать, отломать или открутить что угодно. «Если только там есть, что крутить», — скептически заметила Валерия и решительно направилась к ложементу.

Внимательно осмотрев конструкцию кресла, девушка задумалась. Ничего похожего на крепления или шурупы видно не было.

— Плохо, — хмыкнула она себе под нос, — нужно, чтобы было. Ладно, поищем щели.

Более тщательный визуальный осмотр также ничего не дал. Кресло, казалось, было монолитной конструкцией. Более того, эта монолитная конструкция была прямым продолжением корабля. Складывалось ощущение, что все вокруг — и столы, и кресла и штативы — были в пол не вмонтированы, а просто выросли из него, как деревья.

— Ну, так деревья можно и выкорчевать, — решила Мирская и попыталась проверить всю конструкцию на прочность. Она навалилась на кресло всем телом и почувствовала, как оно поддается, немного прогибаясь под