– Можете посадить его в другую клетку? Я хочу его покормить.

– Но ему еще рано есть. Я уже давал ему крысу на этой неделе. Иногда змеи не едят по три-четыре месяца, а один мой питомец голодал целый год!

– Вы продадите мне крысу? – произнесла женщина прежним ровным голосом.

Доктор Филипс пожал плечами.

– Я понял. Вы хотите посмотреть, как едят гремучие змеи. Так и быть, я вам покажу. Крыса стоит двадцать пять центов. С одной стороны, это зрелище почище корриды, а с другой – всего-навсего змеиная трапеза, – язвительно проговорил доктор Филипс. Он не выносил людей, которые в естественных процессах видели развлечение. Все-таки он был биолог, а не спортсмен. Он мог убить тысячу животных ради знаний, но ни единой мухи – ради удовольствия. Впрочем, эта мысль посещала его не впервые.

Женщина медленно повернула голову в его сторону, и ее тонкие губы начали растягиваться в подобие улыбки.

– Я хочу покормить своего змея. Надо пересадить его в другую клетку.

Она открыла крышку террариума и тотчас сунула руку внутрь: доктор Филипс даже не успел сообразить, что она творит. Он подскочил к ней и оттолкнул в сторону. Крышка громко захлопнулась.

– Да вы что, совсем ум потеряли? – злобно накинулся он на гостью. – Умереть вы бы не умерли, но здоровье бы себе точно подпортили!

– Тогда пересадите его сами, – тихо ответила женщина.

Доктора Филипса трясло. Он заметил, что прячется от ее темных пыльных глаз, смотрящих в никуда. Отчего-то ему казалось страшным, непростительным грехом скормить крысу змее, и он сам не понимал почему. В конце концов, разве раньше он не кормил змей на потеху публике? Кормил, и не раз, но капризы странной незнакомки вызвали в нем глубокое отвращение. Он попробовал заговорить ей зубы.

– Это весьма любопытное зрелище! – выпалил он. – Редкая возможность увидеть змею в действии! Вы сразу проникнетесь к ним уважением. Многим людям охотящиеся змеи снятся в ночных кошмарах. Сдается мне, это потому, что они невольно, подсознательно ставят себя на место жертвы. А стоит увидеть все своими глазами, осознать, что крыса – всего-навсего крыса, как страхи исчезают сами собой.

Доктор Филипс снял со стены длинную палку с кожаной петлей на конце. Открыв террариум, он накинул ее на змеиную голову и затянул. Комнату огласил пронзительный сухой треск. Толстое тело извивалось и билось на конце палки, когда доктор Филипс поднял змею и опустил в клетку для кормления. Какое-то время самец стоял, готовясь к атаке, но треск постепенно утих. Змей отполз в угол, свернулся восьмеркой и замер.

– Видите ли, – пояснил доктор Филипс, – эти змеи уже почти ручные. Они у меня давно, и я при желании мог бы брать их и руками. Но любого, кто фамильярничает со змеями, рано или поздно кусают. Я не хочу испытывать судьбу.

Он с ужасом посмотрел на гостью. Ему очень не хотелось давать змее крысу. Женщина подошла к новой клетке и снова уставилась на каменную головку самца.

– Ну, кормите его.

Доктор Филипс неохотно побрел к клетке с крысами. Ему вдруг стало жаль несчастную тварь – а ведь такое чувство еще ни разу его не посещало. Он окинул взглядом белые тельца, ползающие по прутьям клетки, и подумал: «Которую? Кого из них скормить змею?»

Внезапно он развернулся и злобно спросил:

– Может, лучше бросим туда кошку? Вот будет бой так бой! Кошка даже может одержать победу, но тогда ваш змей умрет. Если хотите, я продам вам и кошку.

Женщина даже не посмотрела на него.

– Нет, дайте ему крысу. Я хочу посмотреть, как он ест.

Доктор Филипс открыл клетку и сунул туда руку. Нащупав пальцами первый попавшийся хвост, он вытащил наружу пухлую красноглазую крысу. Несколько секунд она извивалась, норовя куснуть его за пальцы, потом сдалась и безвольно повисла в воздухе. Доктор Филипс быстро пересек комнату, открыл вольер для кормления и бросил крысу на песок.

– Теперь смотрите! – крикнул он.

Женщина не ответила. Ее взгляд и так был прикован к неподвижно лежащему змею. Его язык то и дело высовывался наружу, дрожа и пробуя воздух.

Крыса приземлилась на все четыре лапки, развернулась, понюхала свой розовый хвост и беспечно зашагала по песку, непрестанно его нюхая. В комнате повисла тишина. Доктор Филипс так и не понял, откуда донесся вздох: то ли волны так плескались за окном, то ли вздохнула женщина. Краем глаза он заметил, как напряглось и собралось все ее тело.

Змей медленно и плавно двинулся вперед, непрестанно высовывая язык. Движения его были такими размеренными и плавными, что казалось, он и не двигается вовсе. Крыса преспокойно уселась на другом конце клетки и стала вылизывать белую шерстку. Змей тем временем подползал, ни на секунду не распрямляя S-образного изгиба шеи.

Тишина угнетала молодого ученого. Он чувствовал, как кровь начинает вскипать в его жилах. Он громко крикнул:

– Видите?! Эта кривая на шее означает, что он готовится к атаке! Змеи – крайне осторожные, почти трусливые твари. Механизм нападения невероятно тонок. Свой ужин они добывают благодаря сверхточной операции, какая не всякому хирургу под силу! В таком важном деле змея не станет полагаться на волю случая, каждое движение выверено и просчитано.

К этому времени самец достиг середины клетки. Крыса подняла голову, увидела его и, нимало не испугавшись, стала умываться дальше.

– Это самое прекрасное зрелище на свете! – горячился доктор Филипс. Жилка у него на виске пульсировала. – И самое ужасное!

Змей был уже близко. Его голова приподнялась над песком на несколько дюймов и размеренно покачивалась туда-сюда, целясь, оценивая расстояние и снова целясь. Доктор Филипс посмотрел на женщину. Ему стало дурно. Она тоже покачивалась, хоть и едва заметно.

Крыса подняла голову и увидела змея. Тотчас она встала на все четыре лапы и хотела было удрать, но… Бац! Молниеносное, практически невидимое движение. Крыса вздрогнула, как будто от незримого удара. Змей поспешно вернулся в свой угол и стал ждать, беспрестанно высовывая язык.

– Блестяще! – вскричал доктор Филипс. – Ровно промеж лопаток! Клыки почти достали до сердца.

Крыса замерла. Она тяжело дышала, как будто работали маленькие белые мехи. Внезапно она подскочила в воздух и свалилась на бок. Ноги судорожно засучили в воздухе, а через секунду крыса была уже мертва.

Женщина тут же обмякла и сонно прикрыла веки.

– Ну, каково? Ничего себе встрясочка, а? – спросил доктор Филипс.

Она смотрела на него не моргая.

– Он ее съест?

– Разумеется! Не для веселья же он крыс убивает! Он убивает, когда хочет есть.

Уголки ее губ вновь едва заметно приподнялись. Она опять перевела взгляд на своего змея.

– Я хочу посмотреть, как он ест.

Через некоторое время змей выполз из угла клетки. Его шея больше не изгибалась, но он подползал к крысе очень осторожно, готовясь отскочить в случае малейшей опасности. Затем он нежно пихнул белое тельце тупым носом и немного отстранился. Убедившись, что добыча мертва, змей принялся подбородком трогать все ее тело, от носа до хвоста, словно снимая мерки и целуя. Наконец он открыл рот и широко растянул челюсти.