— Конечно, принесешь, — подхватила Марина. — И не только пользу, но и деньги! Неужели тебя это не вдохновляет?

— Я не учла, что все это не просто приключение, которое может скрасить мою жизнь, а настоящий обман. Мне казалось, что все будет просто и легко, и даже весело, а теперь я мучаюсь оттого, что вру в глаза хорошему человеку.

— Да брось, — отмахнулась Марина, — с чего ты взяла, что он — хороший? Все огромные состояния зарабатываются нечестным путем. Вот взять Толика, к примеру…

Услышав свое имя, Толик немедленно откликнулся. Не отрываясь от блюдца с икрой, он загнусавил:

— Меня засосала опасная трясина, и жизнь моя — черная икра…

Марина вздохнула, посмотрев на будущего мужа, подошла к нему, вытащила из-под его головы розетку с икрой и как ни в чем не бывало принялась намазывать ее на хлеб.

— В кои-то веки, — прошамкала она с набитым ртом, — тебе предоставилась возможность показать, на что ты способна — кроме того, как выдавать учебные пособия и дешевую порнушку в библиотеке. Так докажи это! Эх, может, мне самой лорда заарканить? — мечтательно произнесла Марина.

Внезапно дверь в столовую распахнулась и вошел лорд Адриан.

— Машенька, — обратился он ко мне, — я никак не могу уснуть! Может быть, вы согласитесь составить мне компанию? Мы можем сыграть в бридж… или в покер!

Он вдруг увидел Марину, доедавшую бутерброд с икрой.

— Маша, вы позволяете прислуге есть деликатесы?

— Э-э-э… да, — промычала я.

— Вы слишком добры. У нас в Англии работникам не позволяется есть с хозяйского стола. — Он неодобрительно взглянул на Клюеву.

Та кокетливо ему улыбнулась и состроила глазки, не замечая, что на подбородке у нее повисла, словно небольшая бородавка, черная икринка.

— Увы, я не умею играть в карты, — пожала я плечами. — Так что вряд ли смогу стать вам компаньоном. К тому же после обеда я обычно сплю…

— Ну что же, — вздохнул явно разочарованный лорд, — не буду нарушать ваши традиции. Пожалуй, почитаю…

Он удалился.

— Дура, — накинулась на меня Клюева, — он сочтет тебя негостеприимной! Зачем ты так с ним?

— Я не собираюсь развлекать его одна, — отчеканила я. — Приводи в порядок своего Толика, пусть он мне помогает!

Я повернулась и вышла из столовой. Поднялась наверх и отправилась в спальню. Несмотря на свой вульгарный декор, кровать не помешала мне немедленно уснуть.

Проснулась я, когда уже стемнело, хотя чему тут удивляться — зимой темнеет уже к пяти часам вечера. Толика, разумеется, рядом не было.

Наскоро приведя себя в порядок, я вышла из комнаты и нос к носу столкнулась с лордом. Что он делал у меня под дверью, подслушивал, что ли?

— О, Машенька! — обрадованно воскликнул он. — А я все не решался нарушить ваш покой. Слонялся без дела битый час, а я не привык бездельничать.

— Ну почитали бы, — стараясь казаться радушной, посоветовала я, — спустились в столовую, погуляли бы по оранжерее.

— Я читал, — оправдывался лорд, — в столовую спускаться не стал, не голоден. А вот про оранжерею как-то не подумал.

— Ну давайте прогуляемся туда, — вздохнула я, спускаясь вниз по ступеням.

Среди чудесных растений мне будет гораздо проще вынести присутствие англичанина. Не то чтобы он мне категорически не нравился, однако в его обществе я чувствовала некую скованность. И при этом вдобавок мне было очень неудобно водить его за нос — ведь я же его нахальнейшим образом обманывала!

— Машенька, давайте все же не пойдем в оранжерею. — Лорд сочувственно смотрел мне в глаза. — Расскажите мне лучше о вашем детстве.

— Я расскажу, — пробормотала я, сбитая с толку, — но почему бы нам не поговорить об этом в оранжерее? Тем более что мы совсем рядом с ней.

— Я уже там был, — сообщил он, — а возвращаться — плохая примета.

Он взял меня за руку, намереваясь повести в другую сторону, но в меня словно бес вселился. Казалось бы, какая мне разница, почему он не хочет идти в оранжерею, однако же упрямство потянуло меня именно туда. К тому же лорд явно что-то недоговаривал: несколько минут назад он сообщил, что не думал прогуляться в оранжерее, а теперь, оказывается, он там уже был. Это меня разозлило — не люблю недомолвок.

Я вырвала руку и направилась к растениям. Практически сразу мне стало ясно, почему лорд Адриан предлагал мне удалиться от этого места. Толик и Марина самозабвенно целовались под раскидистым кустом, листьями напоминавшим пальму. Могли бы ради приличия спрятаться получше! Я сердито хлопнула дверью и направилась по дорожке мимо английского гостя. Не стоит забывать, что Толик — якобы мой жених, соответственно я должна делать вид, будто ужасно расстроена этим адюльтером.

— Машенька, — лорд семенил за мной, — не огорчайтесь вы так! Он просто не соображает, что делает. Вы — настоящее сокровище, и мой племянник просто тупица, если этого не понимает!

— Вы слишком хорошо говорите по-русски, — буркнула я, злясь, что придурок Толик и похотливая Марина поставили меня в положение рогатой невесты.

— Я долго его изучал, — сообщил лорд. — Маша, да остановитесь же вы, я не привык так быстро ходить.

— Что вам надо? — взорвалась я, входя в роль обманутой почти жены. — Оставьте меня в покое! Мне не нужно ваше сочувствие!

— Упаси бог, — замахал руками мужчина. — Я не собирался вам сочувствовать! Вы редкая красавица, найдете себе более достойного партнера, нежели мой племянник! Это уровень плебея — миловаться с прислугой на глазах у девушки, которая должна стать твоей женой. Это непорядочно, некрасиво и гадко, и я очень расстроен поведением Анатолия.

Я замерла. Не следует ли из его речи, что он откажет Толику в наследстве? Вот это номер! Хотя кто просил эту сладкую парочку целоваться посредь бела дня? Неужели не могли потерпеть несколько дней! И как мне теперь себя вести? Как подобает обманутой женщине, то есть плакать и топать ногами, а потом собрать свои вещи и уйти, отвесив Толику смачную пощечину, или прикинуться святой и простить его со слезами на глазах?

Мне уже надоела непутевая Маринка, и я бы с удовольствием вернулась в свою квартиру. Но я ведь взялась помочь сладкой парочке! Решение далось мне непросто. Тяжело вздохнув, я повернулась к лорду, внимательно взглянула на него и с нескрываемым удивлением увидела в его глазах боль. Неужели он так расстроился из-за поведения своего племянника? Ему жаль поруганную честь древнего рода, или он беспокоится из-за меня? Я с любопытством разглядывала его. Большие карие глаза, украшенные легкой паутиной морщинок, высокий лоб со спадающей на него волнистой челкой, чувственные, полные губы, подбородок с ямочкой…

Я почувствовала, что краснею, и опустила глаза. А ведь он явно мне симпатизирует! Это открытие поразило меня. Ну да, разве его взгляд, направленный на меня, можно назвать сочувствующим? Да нет, он, скорее, смотрит на меня с… Впрочем, о чем это я? Разве я кому-то нравилась за все свои двадцать восемь лет, кроме Коли Смолянихина?