— Никак. Бежала рысью и от пива, и от того, кто пригласил, — вздохнула она. — Хотя, наверное, имело смысл задержаться, чтобы посмотреть, что будет дальше.

— Скажете тоже. Вы не такая.

— А какая? — вдруг встрепенулась Надя и тут же поежилась. — Лично я уже ничего не понимаю. Рассказывайте, что вам удалось узнать.

— В общем и целом, — капитан достал телефон и показал ей несколько снимков, — это с места преступления.

Чарушина приблизила к себе экран и увидела лежавшую на заднем сиденье красного «БМВ» женщину. Ее ноги торчали наружу, и Надю передернуло от вида неприлично задранного платья, тоненьких ремешков от босоножек вокруг лодыжек и раскинутых ляжек. Лицо Тураевой было скрыто длинными светлыми волосами, руки безвольно лежали вдоль тела. Через несколько кадров появились скрины переписки. Надя жадно вчиталась в строки, а затем растерянно посмотрела на Кораблева.

— И это все?

Тот склонился над экраном, прокрутил кадры в обратном порядке и уставился на Надю.

— Все.

— Но здесь только три смс. Вот, видите: «Встреча в силе?», «Срочно приходи!» и «Могу сегодня!».

— Ага.

— Подожди, но получается, что это как бы вовсе и не любовная переписка?

— А кто говорил про любовную переписку? — нахмурил брови Кораблев.

— Нет-нет, я просто подумала, что обвинение строится на том, что у них была связь… — окончательно смутилась Чарушина.

— А, нет, это не здесь. Сейчас! — Кораблев выхватил из ее рук телефон и отмотал несколько кадров. — Где же это… Вот, с протокола осмотра снял. Она мужу отправила сообщение незадолго до смерти. Я бы даже сказал, — понизил голос Денис, — что в момент смерти. Но точнее скажут эксперты, разумеется.

Надя побледнела, но собралась с силами и прочла вслух:

— «Ржевский. Он убьет меня».

Подняв глаза на Кораблева, Надя облизала в миг пересохшие губы. Кораблев вздохнул:

— Как-то так… Это уже больше похоже на обвинение, вам не кажется? Ежу понятно, что потерпевшая указывает на Ржевского. И даже написала об этом мужу.

— Ежу, может, и понятно, а мне не очень… — Чарушина судорожно потерла лоб. — Как же… А время смерти уже установили?

— Предварительно — с восьми до двенадцати часов вечера. Шел дождь. Она всю ночь пролежала в открытом салоне авто. А по ночам сейчас уже прохладно. Ну вы в курсе…

— Да, — задумчиво произнесла Надя. — А чем ее задушили?

— Выясняют. Отпечатков не нашли. Кстати, по месту работы Павла Ржевского уже выехал следователь с бригадой.

— О боже, — Чарушина закрыла лицо руками, представляя, что начнется, когда выяснится, что ни в какую командировку Ржевский не ездил.

— А что Тураев? — спросила она. — Ты видел его в прокуратуре?

— Видел. И слышал. Он после ресторана опять туда примчался. Заявил, что, если убийцу не найдут, он нас всех на кол посадит. Фигурально выражаясь, — пожал плечами Кораблев. — У него связи, деньги.

Чарушина скептически покачала головой — Ржевский ведь тоже не последний человек в городе.

— Надежда Николаевна, я понимаю, что вам все это крайне неприятно. Даже не знаю, что бы я на вашем месте думал. Вот если бы ваш жених сам явился и рассказал, как было дело, тогда было бы проще. Вот где он сейчас, как вы думаете?

Надя подошла к забору. Глядя на пустынный переулок, она попыталась сосредоточиться на том, что скажет следователю. Если бы Павел пришел сразу к ней и рассказал о том, что произошло, она бы объяснила ему, что прятаться нельзя, и что нужно нести ответственность за свои поступки. Впрочем, странно было бы все это объяснять взрослому человеку…

У Кораблева зазвонил телефон. Чарушина обернулась и теперь следила за лицом капитана, гадая, что это мог быть за звонок. Через минуту Денис вытянул руку и подозвал ее к себе.

— Что? — спросила Надя, как только он отключился.

— А то, что появилась информация! Ваш Ржевский был сегодня в городе, таксист высадил его за квартал от дома.

«Скорее всего, в «Герде» его тоже вспомнят…» — вздрогнула Надя.

Почему Павел так глупо поступил, перед тем как спрятаться? Находился в эйфории от того, что сделал, и только потом осознал, чем это ему грозит?

— Денис, пожалуйста, скиньте мне эти фотографии на почту. Я сейчас пойду к следователю, а потом… — Надя задумалась.

— А потом? — эхом отозвался Кораблев.

— А потом мы еще раз встретимся, — пробормотала она.

Надя видела, что при этих ее словах глаза Кораблева загорелись, и сам он подтянулся и чуть подался к ней. Ей показалось, что этот милый мальчик принял ее предложение за нечто большее, и Чарушина не стала разубеждать его. В конце концов другого варианта, чтобы раздобыть информацию у нее не было. Да и не собиралась она пользоваться племянником Рура втихую, не ставя его дядю-адвоката в известность. Привычка согласовывать свои действия была еще очень сильна, а Наденька очень боялась ошибиться.

Глава 8

Стихи закончились,

Осталась проза жизни.

Где выбор есть, там места нет слезам.

В кабинете следователя Надя осторожно присела на краешек стула, обвела глазами обстановку и поморщилась от едкого, въевшегося в стены табачного запаха. Следователь — невзрачный, дерганый, остро пахнущий потом и несвежим дыханием, уже пару минут смотрел на Чарушину сквозь стекла очков и барабанил пальцами по ручке крутящегося кресла.

— Так-так… Надежда Николаевна Чарушина, — он сверился с записью в ее паспорте, а затем пролистнул несколько страничек туда и обратно. — Прописка местная. Не замужем?

— Там же все написано, — Надя вздохнула и стала изучать засохшее, сомнительного происхождения пятно на полу.

Еще минута прошла в обоюдном молчании, нарушаемом шагами в коридоре, хлопаньем дверей и ровным гудением компьютерного процессора.

— Что вас связывает с гражданином Ржевским? — спросил следователь, и кресло под ним надсадно заскрипело.

— С гражданином Ржевским меня связывает… — Наденька на секунду прикусила кончик языка и перевела взгляд с пятна на отпечаток чьей-то ноги на пыльном подоконнике, — гражданский брак.

— О как! — следователь поднес ее паспорт к лицу и постучал корочками по своему рыхлому, в красных прожилках носу. — Сожительство, значит.

— Эм… Ага, — Надя проследила за его действиями и чуть поморщилась. Ей показалось, что следователь не только обнюхал документ, но и был готов попробовать его на зуб. Однако она сделала вид, что в этом нет ничего предосудительного, и, поправив волосы, продолжила смотреть на него глазами плененной лани. — А что случилось? Мне ничего не сказали, когда вызывали к вам.

Следователь пропустил ее вопрос мимо ушей.

— Когда вы видели Павла Ржевского в последний раз?

— Ой, — Наденька закатила глаза. — Дайте-ка подумать… Три дня