И вот однажды во время летних каникул — Абби исполнилось семнадцать — из Европы вернулся Мартин.

Как-то утром сэр Хэмфри объявил за завтраком, что сын миссис Найт стал сильным как бык, поэтому он нанял молодого человека для работы в поместье до осени, пока тот не уедет учиться в университете.

После возвращения юноши из Европы отношения между ним и Абигайль стали совсем другими. Она робко смотрела на своего друга детства, который из долговязого подростка превратился в потрясающего молодого мужчину. Исчезла та непосредственность, с которой они раньше общались друг с другом. Вместо этого появилось новое, неловкое чувство, которое заставляло ее тело трепетать от какого-то предчувствия. Мартин же, казалось, потерял к ней всякий интерес.

Он словно нарочно избегал Абби, не желая с ней разговаривать ни на какие темы.

— Я ненавижу тебя, Мартин Найт! — рыдала она по ночам в подушку.

Она тоже может играть в эти игры и делать вид, что не замечает его! Абигайль снова ударилась в развлечения — ходила на теннисный корт, позволяла молодым людям подвозить себя домой в роскошных спортивных машинах. Завидев высокую фигуру Мартина, Абби начинала преувеличенно громко смеяться. Она из кожи лезла вон, чтобы привлечь к себе его внимание, но юноша, казалось, оставался равнодушным к ее трюкам.

Однажды скача по лесу на своей любимой вороной кобыле, Абигайль неожиданно наткнулась на Мартина. Сейбл вынесла ее на открытую поляну, где юноша, голый по пояс, рубил деревья. Он бросил на наездницу короткий взгляд и, не сказав ни слова, снова принялся за работу.

Абби смотрела на его атлетическую фигуру и чувствовала, как в ней закипает злость. Но скоро она поняла, к своему немалому ужасу, что злоба переходит в совершенно другое чувство. Старые джинсы красиво облегали стройные, сильные ноги и узкие, крепкие бедра. Но все внимание Абби было сосредоточено на обнаженной спине, мышцы которой перекатывались при каждом взмахе топора. Это была демонстрация настоящей мужской силы. Девушке казалось, что Мартин поднимает топор без всякого усилия, словно он был сделан из картона. По обнаженному торсу стекал пот, впитываясь в пояс джинсов. Наконец терпению Абигайль пришел конец. Как он смеет так обращаться с ней? Она что — невидимка? Девушка с силой ударила хлыстом по своей ноге, облаченной в сапожок.

— Что это с тобой случилось, Мартин Найт! — возмущенно воскликнула она, отбрасывая назад пряди волос. — Почему ты относишься ко мне так высокомерно?

Он перестал работать, поднял свою темноволосую голову и встретился с Абби взглядом. Затем перевел глаза на ее вздымавшуюся грудь, обтянутую тонкой хлопчатобумажной футболкой.

— Уходи, Абигайль, — устало произнес он и, взяв в руки топор, снова принялся за работу.

— Не уйду! — горячо выкрикнула она. — По крайней мере до тех пор, пока ты не скажешь мне, почему ты перестал быть моим другом.

— Возможно, это самое разумное решение для всех, кто имеет к этому отношение, — холодно заметил юноша.

Она ничего не понимала.

— Но мы же были с тобой друзьями, ты что, забыл? — почти умоляющим тоном промолвила она. — Друзьями!

— С тех пор многое изменилось, — резко сказал Мартин и повернулся к ней спиной.

Какое вопиющее пренебрежение! Трясясь от ярости, Абигайль повернула лошадь и поскакала прочь, поклявшись больше никогда не разговаривать с этим хамом.

Но какой-то чертенок внутри нее заставил девушку сделать то, чего она поклялась не делать, и уже на следующее утро Абби снова была в лесу.

Как и вчера, Мартин бросил на нее короткий взгляд. Он лишь прищурил глаза, оглядывая стройную фигурку на лошади, облаченную в тонкую шелковую блузку, слегка трепыхавшуюся на ветру. Затем подхватил топор и начал невозмутимо обтесывать ствол поваленного дерева.

Господи, ну почему мы не можем общаться друг с другом, как раньше, тоскливо подумала Абигайль. Она решила попробовать.

— Хочешь пить? — крикнула она, сидя в седле.

Мартин оторвался от работы и снова посмотрел на амазонку, которая пила холодную коку из бутылки. Напившись, она протянула ему воду.

— Вот, держи.

Он постоял нерешительно, затем подошел к Абигайль и, взяв из ее рук бутылку, начал жадно пить. Девушка торжествовала.

— Спасибо, — сказал Мартин, слизывая каплю воды с верхней губы.

Абби зачарованно смотрела на его губы. Сердце ее забилось, а щеки вдруг вспыхнули румянцем. Она знала, что ее волнение не ускользнет от проницательных голубых глаз.

И она не ошиблась. Неожиданно в Мартине произошла какая-то перемена. Мышцы его тела вдруг расслабились, и он широко улыбнулся, показав два рада крепких, белых зубов. Это была самодовольная улыбка мужчины, который прекрасно понимал, что с ней сейчас происходит. Девушка сердито подхватила поводья.

— Уже уезжаешь? — полюбопытствовал он.

— А ты как думал? — возмущенно проговорила Абби. — После такого приема!

Он громко рассмеялся и стал похож на прежнего Мартина.

— Приедешь сюда завтра?

— Сомневаюсь, — холодно ответила красавица.

— Тебе лучше уйти, — сказал он вдруг почти грубо. И снова перед Абби появился холодный незнакомец. — Мне надо работать.

— Хорошо, — покорно промолвила она и тоже встала. — Увидимся завтра.

— Нет, — решительно отрезал он. От его дружелюбия не осталось и следа. — Ни завтра, ни послезавтра, ни в какой другой день. Ты понимаешь, Абигайль? Мы не должны больше встречаться.

Девушка побледнела, у нее задрожали губы. Что он о себе думает?

Она рванулась к лошади и вскочила в седло. Мартин подбежал к Сейбл следом за ней и успел схватить Абби за ступню. Ее ножка выглядела крошечной в его большой, огрубевшей руке.

— Ты понимаешь, о чем я тебе говорю, Абигайль? — настойчиво повторил Мартин. — Мы уже не те юные, невинные создания, какими были совсем недавно!

Абби действительно не понимала, что он имел в виду, но она скорее бы умерла, чем призналась ему в этом. Девушка улыбнулась.

— Ты устраиваешь бурю в стакане воды, Мартин!

Абби не успела опомниться, как он с легкостью вскочил на ее лошадь. Сейбл и ухом не повела, приняв второго седока. Мартин схватил Абби за плечи, развернул ее к себе и горящими глазами впился в ее лицо. Затем нагнулся и поцеловал ее со страстью сгорающего от желания мужчины.

Этот неистовый поцелуй напутал девушку, и в то же время она, словно разбуженная среди мирного сна на заре, вдруг затрепетала всем телом от глубочайшего волнения. Ей хотелось, чтобы этот поцелуй продолжался вечно.

Юноша оторвался от ее губ, когда почувствовал, что ей уже нечем дышать. Она ошалело посмотрела на него и увидела, что его глаза полны… Чего? Ярости? Да. Но в них читалось и сожаление.