Художник Архип Куинджи не терпел новаций и модных поветрий в искусстве. На выставке «Мир искусства» он увидел работы своего бывшего ученика Николая Рериха и оскорбился их «декадантством». И вот навстречу ему идет сам Рерих…

Увидев возмущенное и взволнованное лицо профессора, он нерешительно стал оправдываться: «Архип Иванович! Эта выставка всего лишь коммерческое объединение по сбыту картин!» Куинджи гневно отстранил протянутую им руку. «Объединение для обмана публики, для проповеди лжи и бредовых идей о грезах и призраках!» – прохрипел он, задыхаясь, и прошел мимо, больше не взглянув на своего бывшего ученика…

Итак, речевой этикет помогает избегать обидных высказываний в собственной речи, адекватно реагировать на грубость собеседника и контролировать проявления агрессии в самых разных ситуациях. Овладеть основными этикетными нормами и грамотно использовать их в общении – посильная задача для каждого цивилизованного человека.

Завершая разговор о конкретных способах контроля речевой агрессии, обратим внимание на возможность выбора и сочетания разных приемов в одной и той же ситуации. В качестве примера рассмотрим типичный случай на занятиях в институте, курсах повышения квалификации, профессиональных тренингах: после перерыва вы входите в аудиторию и обнаруживаете, что ваше место заняли… Возможные варианты словесных реакций и соответствующие им коммуникативные приемы:

Сидите, пожалуйста. Я могу пересесть, (игнорирование возможного выпада)

Извините, пожалуйста, вы не видели тут моих тетрадей? (вежливый намек)

Ох, а я-то думал, что положил свои тетради в другое место – совсем память плохая стала! (вежливый намек)

А если бы вы увидели чужие тетради на своем столе, как бы поступили? (апелляция к эмпатии)

– Я тут положил свои тетради. – С чем вас и поздравляю! (шутка)

Ну, вот меня и подвинули! (шутка)

Таким образом, проявление гибкости в общении, варьирование речеповедения в зависимости от обстоятельств обеспечивает возможность предупреждения или преодоления речевой агрессии с минимальными душевными затратами и эмоциональными потерями.

Всем известны ироническое выражение «хам трамвайный» и грубо-просторечное слово «хамло». При этом большинство людей испытывают затруднение, пытаясь дать внятное и точное определение понятию хамства. Кроме того, хамство ситуативно и субъективно: один человек сочтет то или иное высказывание в какой-то ситуации хамским, а другой – нет. И выходит как в известном шлягере: казалось бы, «все понятно», но «шо конкретно?».

Очевидно, хамство нельзя считать какой-то единой формой или особой разновидностью речевой агрессии – это целый комплекс разнообразных стратегий поведения и типов высказываний, демонстрирующих бескультурье говорящего и выражающих неуважение и пренебрежение к адресату.

Основу хамского поведения составляют грубость и наглость. Хамству также нередко сопутствуют невежество и категоричность. Хамящий некомпетентен во многих вопросах, но считает себя самым знающим, а свои мнения и оценки – единственно правильными. При этом хам может быть и иронизирующим циником, и «академическим» снобом, и рыночной торговкой.

Бытовое хамство часто соседствует с глумлением. Почему? Потому что «глумление есть безнаказанный, торжествующий смех человека, который одержал победу благодаря своей безнравственности и уверен, что бессовестность обеспечивает ему вечное преимущество над миром» [18]. Хамство – это деструктивный способ самоутверждения и самовыражения.

В повседневном общении к хамству примыкает еще и нахальство – беззастенчивость, бесцеремонность, бесстыдство. Поэтому один из признаков не просто грубого, агрессивного, но именно хамского поведения – демонстративность, нарочитость, словесный вызов.

Важное добавление к определению хамства внес писатель Сергей Довлатов: «Хамство есть не что иное, как грубость, наглость, нахальство, вместе взятые, но при этом – умноженные на безнаказанность». Хамящий испытывает чувство вседозволенности и считает себя не только хозяином конкретной ситуации, но и королем жизни вообще – расценивая свое поведение как основную, приоритетную и всепобеждающую стратегию.

Хамство неискоренимо из-за невозможности полного устранения его мотивов и источников. Хамы были, есть и будут! И, подобно эпидемии гриппа, хамство будет нас периодически поражать (в прямом и переносном смыслах), меняя лишь вариации, но не суть. Однако стоит признать, что изменение собственного отношения к этому злу и своего поведения в столкновении с ним вполне возможно и даже необходимо.

Начать надо с того, чтобы перестать бояться хамства и смело смотреть хаму в глаза. В противном случае формируется так называемый синдром гипервосприятия: возникает повышенная тревожность, появляется мнительность, человек начинает вздрагивать от любого критического замечания в свой адрес и подозревать в хамстве любого балагура или шутника.

Опасным в такой ситуации становится и деформация образа «Я», искажение самооценки. Человек, привыкший к ролям «вечной жертвы» и «поборника чести», начинает манипулировать окружающими, болезненно реагируя даже на конструктивную критику, расценивая безобидное замечание как удар по самолюбию. И получается парадокс по Марку Твену: «Нет людей более грубых, чем чересчур утонченные натуры».

Наконец, при избыточной восприимчивости хамство понимается неоправданно расширительно. Под подозрение скопом и без разбора попадают начальник, распекающий подчиненного за нерадивость; театральный кассир, отказавшийся обменять билеты; пожилая соседка, не расслышавшая просьбу приглушить звук телевизора; четырехлетний карапуз, не поблагодаривший за конфетку… В результате получается, что хамство наносит удар вовсе не с той стороны, откуда его ожидают.

Гиперчувствительный человек перестает адекватно воспринимать обстановку, теряет способность гибко ориентироваться в разнообразных ситуациях общения, утрачивает уважение и авторитет… Чтобы эффективно противостоять хамству, надо также отличать его от справедливой критики, безобидной шутки, дружеского подтрунивания, искреннего непонимания собеседником каких-то норм или правил.

Главные различия между хамством и критикой заключаются в том, что, во-первых, истинное хамство «имеет целью разрушить нашу психологическую целостность и помешать нашему развитию», тогда как «конструктивная критика потому и конструктивна, что направлена на восстановление и (или) развитие личности» [37].

Во-вторых, «обычно конструктивная критика исходит либо от компетентного в своем деле человека, либо от близкого человека, с которым мы давно вместе живем и который может знать о нас то, что мы сами за собой не замечаем» [37]. Если же критика исходит от лица некомпетентного либо лишенного соответствующих полномочий – мы сталкиваемся с экспертократией, которая в данном случае является частной разновидностью хамства на уровне социальных практик[6].