выглядя так, будто была чем-то взволнована. — Послушайте, иногда я просто не умею произносить то, что у меня на уме. Но, — она подошла ближе ко мне, вглядываясь в мои глаза, — вы ведь тот самый человек? — спросила она, ее голос был едва громче шепота. — Прошлым вечером, когда экономка рассказала мне об этом месте…

Она сделала паузу, но затем продолжила:

— Я и не подумала, что это так. Что вы — это он.

Я огляделся вокруг; я понятия не имел, о чем она говорила.

— Я… не понимаю, — ответил я, наблюдая, как Кареса покраснела.

— Я не совсем ясно выразилась, да?

Она закрыла глаза рукой от смущения, затем опустила ее и сказала:

— Ахилл, это ведь вы создаете мерло «Белла Колина Резерв», да?

Похоже, она уже знала ответ, но в ее тоне определенно читался вопрос.

— Эм, — начал я, но остановился.

Король всегда просил нас с отцом соблюдать осторожность в отношении нашего вина. Он не хотел, чтобы кто-нибудь узнал об этом маленьком винограднике, и о том, что знаменитое мерло производит семья Марчеси. Но поскольку лицо Каресы застыло в ожидании ответа, я не смог солгать.

Ее лицо и она сама заставили правду слететь с моих губ:

— Да, — прошептал я, и мое сердце забилось быстрее.

Ее реакция была мгновенной. Лицо Каресы озарилось невероятно радостной улыбкой. На какое-то мгновение, мне показалось, что я был рад тому, что наконец-то решился рассказать незнакомому человеку об этом винограднике, но глядя на ее смуглые черты лица, чувствуя, как она все больше и больше затягивает меня своей невероятной красотой, я понял, что это не так…

Это все была она…

Она была восхитительна.

Она была прелестна.

Она была…

Я резко отвернулся, отчаянно избегая ее внимания и своих своенравных мыслей. Мое сердце трепетало, просто от того, что я находилась рядом с ней, и я не привык к таким чувствам.

Не привык к такому вниманию от кого-либо.

— Я не могу поверить в это, — прошептала Кареса, стоя позади меня.

Мои плечи оставались неподвижны. Затем она обошла меня, и я неохотно встретился с ней взглядом и оказался ошеломлен, увидев очарование в ее глазах.

— Ахилл, — прошептала она. Мое имя, слетевшее с ее губ, прозвучало словно молитва. — Не могу поверить в то, что действительно нахожусь здесь, вместе с вами.

— Со мной? Почему?

Она отпрянула назад, нахмурив свои брови.

— Мой папа совладелец этих виноградников, и даже он не знал, кто создает мерло «Белла Коллина». Как дочь дестребьютера вина, в особенности вашего, встреча с его создателем — это…

Она покачала головой, опустив взгляд, а затем робко взглянула на меня из-под ресниц, продолжив:

— Ахилл Марчеси, существуют три вещи, которые я люблю больше всего на свете — психология, лошади и вино. — Она пожала плечами, и это очаровательное движение почти уничтожило меня. — Особенно мерло «Белла Колина Резерв». Для меня нет ничего лучше. Оно единственное в мире…

Она сделала паузу, а затем гордо объявила:

— Идеальное.

Я не был уверен, какого рода ответ заслуживала ее похвала.

Кареса ждала моей реакции, но, когда я никак не отреагировал, обвела долгим взглядом виноградник.

— Не могу поверить, что нахожусь на винограднике, где создают мое любимое мерло, — она протянула руку к ягодам, висящим рядом с нами. — Вы собираете их вручную?

— Да, — ответил я, наблюдая оценивающим взглядом, как она аккуратно поднимает грозди в своей руке.

Я хотел посмотреть, знает ли она, что нужно делать. И получил на это ответ, когда она сказала:

— Они еще не созрели, не так ли? Могу сказать это по их кожице. Они недостаточно темно-красные, — с нетерпеливым выражение лица она смотрела на меня в поисках подтверждения.

Я изучал виноград, о котором шла речь, когда почувствовал, как маленькая улыбка появилась на моих губах.

— Вы правы.

— Правда? — задыхаясь, спросила она.

Я кивнул.

— Ахилл, вы делаете это все в одиночку? Сбор, выжимание, ферментация34, розлив по бутылкам… все это?

Внезапный укол боли пронзил мою грудь. Я прочистил горло и ответил:

— Сейчас да.

Симпатия заполнила ее хорошенькое личико. Она не стала настаивать на более длинном ответе, за что я был благодарен. По правде говоря, я был сам по себе последние два года. Из-за своей болезни, отец не мог делать ничего, кроме, как давать советы. Он был слишком болен, чтобы заниматься тяжелой работой, но он всегда находился рядом со мной, инструктировал, держал меня в узде. Я никогда не представлял, как ценны оказались его советы, пока он не умер. Сейчас для меня жизнь стала просто… тихой.

— Как вы можете быть уверены в том, что они созрели? — спросила Кареса, возвращая меня в настоящее. — Должно быть очень трудно справляться с таким давлением, чтобы сделать такое востребованное вино?

Я пожал плечами.

— Это не так? — ее глаза были широко открыты, ожидая моего ответа.

Ее черные ресницы были такими длинными, словно веера, когда она моргала, ее милый носик поддергивался, когда выбившаяся прядь волос щекотала его кончик.

— Нет, — я наклонился и взял гроздь из ведра, стоящего у моих ног. Я сорвал одну виноградину и протянул ей. — Этот созрел. Я понял это по форме, весу, цвету и по вкусу.

— Как вы знаете это наверняка? — спросила она, изучая ягоду в моих руках, будто это была самая неразрешимая загадка в мире.

— Потому что этот виноград — моя жизнь. Мой дед был первым виноделом этот урожая, потом мой отец, а теперь настала моя очередь. Я не использую машин ни в одной части процесса, потому что все, что я знаю, хранится здесь, — я указал на свое сердце, потом на голову, потом на свои огрубевшие руки. — Не было ни одного дня в моей жизни, который я бы не проводил здесь, среди винограда, не собирал урожай или не производил вино. Это все, что я умею. Этот виноградник… мой дом, во всех смыслах этого слова.

Улыбка медленно появилась на ее губах. И когда это произошло, я был пойман в ловушку ее притяжения, очарованный загорелой кожей на ее щеках.

— Это страсть вашего сердца. Ваша цель в жизни, — сказала она, ее голос звучал чуть сильнее шепота.

Я думал о том счастье, которое находил здесь каждый раз, зная, что нет ничего другого в мире, чем бы я хотел заниматься в этой жизни. На самом деле без этого виноградника, я не был уверен, что у меня была бы хоть какая-то цель.

— Да.

— Вот почему ваше вино самое лучшее. Страсть и знания всегда рождают величие.

После этих слов