Освобожденный от объятий посадочной капсулы, Охотник обладал достаточно плоской формой для создания подъемной силы на сверхзвуковых скоростях: ромбовидный корпус из эбеново-черной керамики и дюрастали, с загнутыми вниз крыльями, похожими на плавники гигантского ската — манты. Движением правой верхней руки Счааграсч включила маневренные реактивные двигатели, бросив изящную машину влево, в сторону холмистой, покрытой лесом поверхности, к простиравшейся на север от военной базы. Смутные очертания деревьев и неровной местности стремительно пронеслись перед нею; в нескольких эрухтах над скалами она запустила главные турбореактивные двигатели и начала экстренное торможение, резко гася скорость струями перегретого пара.

Машина ударилась о поверхность планеты и пропахала ее с жутким треском, выбросив вверх каскад земли и камней. Счааграсч ощутила яростную, распирающую радость выполнения задания, радость успеха. Она приземлилась целой и невредимой и, несмотря на то что временно находилась в вынужденном заточении, по-прежнему пребывала в здравом уме.

Жажда битвы кипела внутри нее, требуя немедленного выхода. Счааграсч начала поиск противника, с которым могла бы ее утолить.

В течение нескольких секунд тишину нарушали лишь отчетливые прерывистые щелчки охлаждавшегося металла и короткий грохот удара чьей-то капсулы, пронесшейся над головой. Проехавшись по земле, Охотник пропахал небольшой ров, который увенчался кратером там, где он наконец остановился. Со скрипом отошли задние панели, сложились короткие аэродинамические крылья, и Охотник поднялся из дымившейся ямы на скелетообразных ногах из стали и керамики, выдвинувшихся из корпуса, словно коленчатые телескопические ходули. В полной боевой готовности Охотник был в пять раз выше взрослой Малах: гладкое мантаобразное тело с клинообразным носом, покрытое бронепластинами, формой напоминавшее голову Малах, ощетинившееся шипами и иглами систем основного и вспомогательного вооружения. Ноги со смотрящими назад, как и у живых Малах, коленями заканчивались птичьими ступнями с отточенными дюрасталевыми когтями. Непроницаемо-черная окраска корпуса, практически не отражавшая свет, делала облик машины трудноразличимым в дневном свете и совершенно невидимым ночью. Краска поглощала лучи радара так же легко, как и видимый свет; Охотника было очень трудно обнаружить и еще труднее выследить и навести на него прицел.

Замеченная с воздуха военная база лежала примерно в двенадцати тысячах эрухтов к югу — необычно близко по стандартам военной тактики Малах… но если Охотникам действительно удалось застичь противника врасплох, то такая близость может превратиться в преимущество и позволит выпотрошить местных защитников раньше, чем они успеют организовать достойное сопротивление.

Поворачиваясь на долговязых ногах, Счааграсч просканировала близлежащее пространство. Несколько туземцев приближались с юго-запада, и она быстрым шагом направилась в их сторону.

Для воина Малах Охотник был чем-то вроде второго тела. Подвешенная в облегающей упряжи, несущая на себе тысячи датчиков, Счааграсч легко могла идти, бежать, приседать и прыгать — телеуправляемый скакун повторял все движения ее тела. Вращением ладоней и ступней она могла наводить и стрелять различным оружием либо включать выхлоп перегретого воздуха из сопел на брюхе машины, способный послать Охотника в низкий, планирующий полет.

Шагнув вперед и ощутив легкое сопротивление в ногах облегавшего тело телекомбинезона, она отправила Охотника вперед быстрой, поглощавшей пространство рысью. Камеры и датчики, погруженные в бронированный внешний корпус, давали ей почти всесторонний обзор, а ее компьютер постоянно обрабатывал изображение снаружи, испещряя его численно-буквенными обозначениями, помогая быстро сортировать потоки тактической информации.

Уровень наружного освещения был низок, однако это не сильно затрудняло передвижение. Звездное небо давало более чем достаточно света, для того чтобы выбрать направление движения; но тем не менее Счааграсч переключилась на инфракрасный спектр для полного информационного ввода.

Прорвавшись сквозь стену густой, спутанной растительности, она выглянула из-за низкой вершины холма, согнув ноги так, чтобы корпус Охотника лишь на пару эрухтов выступал над землей. Ее внимание привлекли движение и вспышки света на приборах, зафиксировавших многочисленные источники тепла. На противоположной стороне гряды столпились туземцы, по крайней мере две группы по восемь человек, стоявших так плотно, что их изображения сливались в единую массу. На фоне холодной земли их тела светились на экране необычными цветами. Счааграсч не заметила ничего, что напоминало бы оружие, но возможности этих существ еще не были полностью исследованы. Повернув голову и дважды мигнув, она прицелилась в стоявших в пятидесяти эрухтах от нее людей. Движением левой руки с выпущенным третьим когтем она сделала один выстрел из кайхо .

Это слово означало «удар клыком» и изначально относилось к стремительному прыжку с ударом зубами, способным перегрызть поджилки крупной добыче и сделать ее беззащитной.

Орудие ближнего действия озарило ночь ослепительной вспышкой электронного импульса, рукотворной молнией, разрушавшей незащищенную электронику, расплавлявшей броню и сжигавшей плоть. Вспышка и удар грома разбросали туземцев в разные стороны. Некоторые ярко горели, испуская безумные вопли. Через мгновение Счааграсч оказалась рядом с ними и остановилась посреди груды обгоревших тел. Легким движением когтистой лапы она распорола пополам все еще кричавшего раненого человека, опустив вторую ногу на скорченное, частично обуглившееся тело другого. Четверо туземцев, не попавшие в зону поражения кайхо , в панике бежали вниз по склону. Она повернулась и навела на них ствол противопехотного орудия, послав в спину бежавшим жужжащую тучу мелкой шрапнели, изрубившую их в кровавые ошметки.

Убить и съесть!

Секунду Счааграсч стояла среди разбросанных и разорванных трупов: странные маленькие существа с неправильно окрашенной кровью. Убивать их оказалось вовсе не так здорово, как она ожидала… психологический эффект, вызванный тем, что красный цвет не вызывал такого возбуждения, как сине-зеленый. Она осталась неудовлетворенной, жажда рвать и сокрушать продолжала клокотать в груди. Надо найти и убить еще больше местных жителей.

Она читала отчеты стай-разведчиков и видела видеозаписи вивисекции нескольких пленных. Странно устроенные существа, прямоходящие и бесхвостые, с недостаточным числом конечностей, зубами всеядного существа, всего лишь одним сердцем и незащищенными, легко доступными пищеварительными органами. Она коротко и насмешливо фыркнула. Эти были без брони и, по-видимому, без оружия. Молодняк? Где тогда их Стражи? Она повернулась на месте, осматривая окрестные холмы и лес. Где-то должны быть другие, которые смогут удовлетворить ее жажду крови.

Внезапное движение справа привлекло ее внимание; на вершину гряды выбрался еще один эбеново-черный Охотник. Плоское бронированное тело замерло, механически подражая охотничьему языку живых Малах. За ним последовала вторая машина. На экране появились надписи, идентифицирующие обоих: Кракусчт Никогда Не Устающая и Урескчах Подрезающая Жилы. Их появление встряхнуло Счааграсч, зажигая в ней острую радость Уррх Чаак , Кровавой Погони. Во время военных операций труднее всего, конечно, дается ожидание, но в тактическом смысле наиболее опасными были как раз такие моменты после посадки, когда Стая была рассеяна и не могла эффективно действовать. Но теперь две соратницы Счааграсч присоединились к ней. Обе шагнули вперед, поднимая носы своих машин в знак подчинения, признавая ее более высокий ранг и социальный статус.