Потом я дождался своей очереди, поглядел, как подъехавшие охранники вытолкали в шею деда, пнув на прощание под тощую задницу тяжёлым берцем. Деда аж прогнало в обратную сторону. Видимо, предъявлять старику не стали, добрые сегодня. Повезло старому, чего уж говорить. В нынешние времена с человеколюбием явный дефицит, так что легко отделался.

***

Дома меня ждал фееричный разгром. Уля с Настей метались по квартире, собирая шмотки и распихивая их по коробкам, мешкам, пакетикам и кулькам. Между женщин бродил офигевший лохматый Кирилл, даже ухоженная борода которого имела вид помятый и встопорщенный. Он переставлял все это барахло туда, куда тыкали пальчиками женщины. Зачастую они требовали противоположное, поэтому инициатива у парня умерла и отпала. Бедняга просто таскал, толкал и пихал куда скажут, без надежды понять что, куда и зачем, а глаза остекленели, как у несвежего зомбаря.

И во всем этом бедламе весело бегали близнецы, разгоняя вековую пыль, залежи которой внезапно обнаружились при разборе барахла. Я даже обалдел от такого энтузиазма, но пробегающая мимо Настя после «приветпап» сказала:

— Кириллу мы все объяснили, он проверил сам по сети и сейчас тебе все расскажет.

— Максим, я ж тебя просила позвонить, как подъезжать будешь, я бы покушать разогрела. — выглянула с кухни жена.

Да? Просила? Я чего-то не помню. Ну да ладно.

— Не говорила. Это у тебя ложная память. — пропыхтел я, снимая сапоги и одевая тапочки.

— Говорила. А если и не говорила, то самому догадаться сложно?

Вместо ответа я только вздохнул.

— Настя, пожевать бы что-нибудь, — громким жалостливым шёпотом сказал Кирилл, незаметно косясь на Ульяну. Та намек поняла, отпихнула с дороги какую-то коробку с неаппетитными подтеками (наверное, столько коробок Уля набрала в магазине по соседству), и скомандовала:

— Перекур и перекус. Максим, мы почти готовы, сейчас поедим и можем собираться.

После умывания я плюхнулся за стол. Блин, день только начинается, а я уже устал. Ну что за жизнь, а? Не пацан уже, как-то тяжеловато становится. Эх, где мои семнадцать лет?

Только я засунул в рот ложку с пельменем, как напротив меня на стул плюхнулся Кирилл, и с энтузиазмом начал рассказывать, не забывая, однако, наваливать в тарелку майонеза, кетчупа и перца. Ну да, холостяцкая приправа «здравствуй, язва».

— Короче, Максим Викторович, я тут ночью полазил по сети, порылся на тему «новая эпидемия», «пандемия», «люди внезапно умирают» и так далее.

— Мммм! — одобрительно промычал я с полным ртом, вопросительно подняв брови. Продолжай, мол.

— Так вот на иностранных ресурсах инфы уже и правда много, а у нас пока молчок. Как в танке. Тогда я провентилировал соцсети, как вы и говорили, в поселке, где служил ваш друг. И рядом, в соседних.

— И? — теперь я даже стал тише жевать, превратившись в слух.

— Во многих и правда не работают сайты, которые должны работать, нет записей в многофункциональный центр, записи в поликлинику даже свободные. Вроде, люди не болеют. Совсем. А вот соцсети вроде подают признаки жизни. Я на местные паблики настроил чат-бот.. — он посмотрел на меня с выражением, с каким смотрят ученики в ожидании похвалы, и сунул в рот ложку пельменей, закусив долькой лука.

— Молоток! — с энтузиазмом одобрил я. Не знаю, что бы это значило, но почему бы и не похвалить? — И какие результаты?

Кирилл проглотил еду, выдержал паузу и трагическим громким шепотом сказал, подняв вверх указательный палец:

— Нет там людей!

— В смысле? — я даже жевать перестал.

— В прямом! Движуха вроде как присутствует, народ вроде общается, местные паблики работают, а людей нет! — Кирилл от возбуждения даже начал махать вилкой с остатками майонеза. Даже Уля перестала греметь посудой, а Настя вытолкала упирающихся близнецов из кухни.

— Там! Одни. Чат-боты!!

Я завис, пытаясь осознать услышанное.

— И как ты это определил?

— Ну я же программёр и сисадмин, — с оттенком превосходства заявил парень. — есть признаки. Например слишком быстро отвечают. Иногда ответы прям мгновенно появлялись.

— Ну, может, просто быстрые? — подала голос Уля.

— Не настолько. Ещё один признак — они повторяют за тобой, симулируя ответ. А на самом деле ответа нет. Видимость диалога есть, а смысл через некоторое время теряется.

— Прям как у нас с тобой. — рефлекторно хмыкнул я, повернув голову к жене.

— Ой, всё! — отмахнулась та, а Кирилл снова замахал руками, привлекая внимание. — Вот и ещё одно, точнее, две функции, не доступные ботам, а именно: они не способны понимать юмор и не понимают предложений из одного слова, или когда слова коверкают, очепятки не всегда понимают и не понимают двусмысленностей. Ну и матерные производные.

— Хреново. От такой хреновины голова охреневает… — задумчиво выдал я хреновый экспромт.

— Именно. У них одни и те же грамматические ошибки, кучи смайликов, даже пробелы в тексте и построение фраз. То есть, по всей видимости это… — он запнулся, подбирая слова. — Симуляция это. Вот. И что там творится на самом деле, непонятно, раз подключили боты или искусственный интеллект. Не к добру это, точно. Словно всех отключили, а для видимости нормальной жизни врубили симуляцию.

А на сайтах поисковиков видно, что траффик упал почти до нуля, причем уже в нескольких областях. Китай вообще стал черной дырой, они там похоже всё подряд вырубают, — Кирилл помолчал. — Думаю, ваш товарищ прав, надо что-то делать.

За столом внезапно установилась тишина. Я переваривал новую информацию, остальные, видимо, тоже.

— Короче, господа, — я легонько стукнул по краю стола ладонью словно подводя итог прениям. — Сейчас быстро скидываем самое необходимое в тачку и прицеп, и я везу вас в Боровое. Это надо сделать быстро, около Краснояровки я уже видел вояк, они там по ходу блок-пост делают. Закроют нафиг, и будем сидеть в квартире и вытирать слезы половой тряпкой.

От такого оборота Кирилл поднял брови, жена же и дочь и ухом не повели — привыкли. Даже сами могли развить тему.

— А я потом ещё должен вернуться и Миркиных забрать.

— Ты ещё что, с ними не говорил? — это Пчёлка моя выразила свое «фи».

— А когда?! — возмутился я. — Я тебе что, семиногий пятиглав? Я в машине уже почти живу, задницу сиденьем тренирую. Да и Боб забухал, я к ним с ночёвкой сегодня закачусь.

— Ага! Разделить с другом горькую судьбину и пузырь? И почему я не удивлена?

— Нет! Добиться понимания и склонить в нашу веру.

Уля неодобрительно фыркнула, но промолчала.

Потом я пошел складывать оружие из сейфов, а остальные почти бегом скидывали в машину и прицеп мешки, сумки, тюки и коробки с барахлом.