— Вы хотите сказать, что этого документа нет среди бумаг фирмы?

— Совершенно верно, — кивнул Руднев. — Мы на правах кредиторов переворошили весь офис. Финансового компромата на самого Головатова-старшего навалом, удивляюсь, как он не опасался хранить такие бумаги. Впрочем, как мне кажется, покойник давно потерял чувство реальности. Он был игрок, игрок рисковый. Подобное качество прощается только в одном случае — если тебе сопутствует везение. Но стоит только один раз проиграть — все, каюк.

— Кто, по-вашему, мог убрать Головатова? — спросила я напрямик.

— Ума не приложу, — пожал плечами Руднев. — Да кто угодно, судя по способу ведения им дел. Может быть, не мы одни среди кредиторов? Может быть, кто-то оказался гораздо более непокладистым? Не знаю… Впрочем, мне, честно говоря, это неинтересно.

— Вам нужен только этот документ? После того, как он попадет вам в руки, вы снимете свои финансовые претензии с семьи?

— Обещаю, — весомо произнес Руднев. — Фирму, конечно, мы поглотим, это как-никак вопрос выживания, для меня и для моих хозяев, между прочим, — чтобы было чем отчитаться перед вышестоящими лицами.

Руднев начал прохаживаться по комнате, медленно ступая с пятки на носок.

— А вот эта бумажка может принести много хлопот, — продолжал он. — Кто бы мог подумать, что Головатов окажется таким легкомысленным партнером! Дело в том, что в меморандуме указана схема наших финансовых отношений с покойным. Там упомянуты многие банки, прописан способ прохождения значительных сумм.

Руднев решил, что он и так уже сказал слишком много. Он остановился прямо напротив меня и, обхватив руками лацканы пиджака, нагнулся ко мне.

— У меня просто нет другого выхода, кроме как обратиться за помощью к вам, — тихо проговорил он. — И если вам дороги интересы сестры Павла, то вы сделаете то, о чем я вас попрошу.

— Излагайте, — устало предложила я, поудобнее устраиваясь в кресле.

— У нас есть все основания полагать, что документ спрятан в одном предмете, — рассказывал Руднев, снова начиная прохаживаться по комнате.

— Вы говорите загадками, — упрекнула я его. — Чем точнее вы изложите суть дела, тем легче мне будет работать. Итак?

— О местонахождении документа может знать Анна Головатова, — сказал Руднев. — Сможете с ней поговорить?

— Боюсь, что у вас неверная информация, — покачала я головой.

— У меня совершенно точная информация, — с неожиданной злобой проговорил Руднев.

Он нагнулся ко мне еще ближе и прошептал, глядя мне прямо в глаза:

— За день до моего приезда мы перехватили телефонный разговор Головатова. Наш компаньон настолько потерял осторожность, что рискнул беседовать с кем-то из своих людей по домашнему телефону. Головатов сказал, что его дочь сбежала из дома, прихватив с собой этот документ. Думаю, что наш партнер был настроен вскорости рвать когти, а тут такая незадача…

Руднев отстранился от меня и, несколько раз глубоко вздохнув, снова взял себя в руки. Продолжал он уже более спокойным голосом.

— Мы бы, конечно, не допустили его бегства, но это уже детали. Нам доподлинно известно, что документ находится в футляре, который был сделан в виде статуэтки журавлика. Эта игрушка изготовлена в двух экземплярах — для меня и для Головатова.

Питерский бизнесмен подошел к стеллажу и, открыв сейф, вынул оттуда небольшой цилиндр. Откупорив его, Руднев достал статуэтку и продемонстрировал мне журавля, стоящего на одной ноге. Потом он открутил крышку подставки, на которой располагался журавлик, и извлек оттуда несколько листов бумаги, свернутых в трубочку.

— Вот так это выглядит.

Спрятав журавля, Руднев тщательно запер сейф и спрятал ключ в карман.

— Мы не знаем, где сейчас находится дочь Головатова, — продолжал он. — Конечно, мы могли бы бросить все силы на ее розыск. Но нас очень поджимает время. Понимаете, очень! Речь идет от силы о десяти часах. Мы просто вынуждены обратиться за помощью к вам.

— Откуда такое доверие к моей персоне? Мы ведь видимся в первый раз.

— База данных, — коротко ответил Руднев. — В машине я запросил информацию на вас у нашей службы безопасности. Ребята имеют данные не только на питерский контингент, но и связаны по сетям с силовыми ведомствами всех субъектов Федерации.

— Солидно, — с уважением кивнула я. — И что же на меня имеется?

— Только положительная информация, — заверил меня Руднев. — Судя по всему, с вами можно работать. Считаю, мне очень повезло, что я сразу попал на вас. Ведь мы хотели давить на Павла, но если у нас под рукой есть вы, то необходимость в этом отпадает.

— Хорошо, — медленно сказала я. — Попробую вам помочь.

— Разумеется, не бесплатно, — заверил меня Руднев. — Две с половиной тысячи зеленью — ваши, если завтра к полудню бумага будет у меня.

— А если нет? — с улыбкой спросила я. — Вдруг я не справлюсь?

— Тогда будете приносить цветы на могилки головатовских отпрысков, — без иронии ответил Руднев. — От меня-то вряд ли что вообще останется — на части разорвут. Так что уж постарайтесь, пожалуйста…

Домой я вернулась вместе с Пашей. Головатов был ошарашен полученными от Руднева известиями и выглядел как в воду опущенный. Он понял, что следует держаться за меня обеими руками, так как жизнь Павла, да и его сестры в немалой степени зависела от меня.

— Да, теперь, пожалуй, мне следует наладить хорошие отношения с сестренкой не только из человеческих соображений, — с грустью проговорил он. — Надо как-то выживать. Моя фирмочка-то, если по-честному, так, одно расстройство, а не бизнес.

Я пристально посмотрела на Павла. Не лукавит ли он со мной?

Ведь сейчас, когда Головатов понял, что из отцовского наследства ему не светит ничего, кроме головной боли в виде обросшей долгами фирмы, Павел может и впрямь начать наезжать на сестру.

«Впрочем, — успокоила я себя, — каков бы он ни был гоблин на внешний вид, все же, мне думается, парень Паша неплохой».

Знаете, как бывает подчас? С виду — зверь зверем, а на деле ангел во плоти. И, соответственно, наоборот. Нам в разведшколе демонстрировали альбом миловидных юношей, каждый из которых украсил бы собой любую голливудскую мелодраму, а на деле был серийным убийцей.

Несмотря на поздний вечер, Аня еще спала. Тетушка была в своей комнате, с головой погруженная в очередной детектив. Я только зашла поздороваться и узнать, все ли было в порядке во время моего отсутствия.

— Звонил какой-то молодой человек, но я сказала, что никого нет дома, — отозвалась тетушка. — Я решила, что раз твоя гостья спит, то и не стоит ее будить. Правильно я поступила?

— Конечно, тетя, — успокоила я ее, и Мила немедленно вернулась к непростым судьбам миллионеров и преступников на Тихоокеанском побережье Соединенных Штатов Америки, рожденных неудержимой фантазией Джеймса Хедли Чейза.