Алексей наклонился к вражине… а тот, вдруг изогнувшись, ударил его обеими ногами в грудь, выталкивая с порога на улицу… Упав, протопроедр вскочил сразу, но…

Но ведущая в пекарню дверь уже оказалась закрытой. Точно – есть там другой выход! Терять времени было нельзя, и молодой человек с разбега ударил плечом. Дверь неожиданно поддалась, заскрипела… Еще удар! Еще…

Вышиб!!!

Протопроедр влетел в пекарню, едва не расшибив голову об печь… Ударился сильно, потеряв на какой-то миг сознание, а когда очнулся, перед глазами плясали зеленые искры… И дверь, входная дверь оказалась закрытой! Закрытой снаружи на замок!

А в пекарне, похоже, никого не было. Точно, не было – ни шороха, ни звука… Да уж, если б бандит оставался в пекарне, сыщику мало б не показалось. Убил бы! Наверняка убил… Значит, выскользнул через потайной выход. Ну пекарь! Ладно, с пекарем можно разобраться потом…

Помотав головой, Алексей осмотрелся… да-да, именно осмотрелся, уже можно было это сделать, ибо сквозь узенькие вентиляционные окна в пекарню проникал утренний свет… Да-а… вот и утро. Сейчас явятся пекари, выпустят… Однако где же, черт побери, Леонтий с Лукою? Эти-то чего ждут – приказа? Да нет, уж сообразили бы… Странно. А как вкусно здесь пахнет! Какими-то сладкими хлебцами… нет, пряниками… да вот же они, в лотках, только протянуть руку!

Алексей взял один, надкусил… черствый… А хозяин пекарни, кажется, говорил, что пряники здесь не пекут… Пряники… Не те ли самые, с именем Мехмед Фатих?! Вроде бы есть какая-то надпись… жаль, все равно темновато еще, не разглядеть… ничего…

Кто-то протяжно крикнул снаружи… Потом еще… И вот уже закричали со всех сторон, завыли… Алексей вздрогнул и вот тут вдруг по-настоящему испугался. Он хорошо знал эти крики… Узнал и теперь… Да, конечно, их здесь не могло быть… но ведь вот – были. Еще бы не узнать…

Утренний крик…

Istanbul was Konstantinopolis

Istanbul was Konstantinopolis

Istanbul…

Известный джазовый стандарт

…муэдзина.

Алла-а-а-а бисмилала-а-а-….

Созывали правоверных на молитву!

В христианском городе! Неужели такое возможно?

Алексей приоткрыл дверь – поддалась! – осторожно высунулся наружу. И перед самой пекарней увидал турка! Да-да, именно турка… ну, если и не турка, то мусульманина – сняв обувь, он распростерся ниц на молитвенном коврике, видать, не успел добежать до мечети.

А вон, на углу – еще один молящийся… и еще…

Господи, да что же это такое творится-то? Протопроедр обхватил голову руками и усмехнулся – кажется, он уже догадывался – что.

Дождавшись конца намаза, Алексей выскользнул на улицу и быстро зашагал в сторону Амастридской площади, зашагал по привычке – к дому. На ходу оглянулся… и вздрогнул – у Святой Софии – бывшей Святой Софии, а ныне – мечети Айя-Софийе – баллистическими ракетами взметнулись ввысь минареты! Алла бисмилла…. А вон еще минарет… и вон…

Все ясно… Он в том… турецком мире. В котором войска султана захватили Константинополь, превратив его в Стамбул – Истанбул, в котором повелитель османов получил почетное прозвище – «Завоеватель» – Фатих, в котором… в котором у него, Алексея, погибли жена и сын… Погибли… Зверски убиты янычарами – так вернее сказать! О горе, горе!

Много, много домов еще лежали в развалинах, но много и строилось, и людская толпа на площади Амастрид была все той же – крича, пробегали мальчишки-водоносы, уличные торговцы предлагали лепешки и жареную на вертеле рыбу, все так же просили милостыню нищие… у мечетей… И на папертях церквей – многие христианские храмы сохранились, и в них шли службы.

Только везде – везде! – нагло прохаживались турецкие стражники в чалмах и высоких шапках. А на выставленных – вместо поверженных статуй – копьях красовались человеческие головы, окруженные целыми тучами жирных блестяще-зеленоватых мух. Мухи жужжали, и мертвые головы, казалось, подмигивали прохожим… Алла бисмилла…

Протопроедр и не заметил, как подошел к своему дому… к тому самому особнячку, недавно пожалованному императором. Дом оказался цел, ничуть не разрушен, только на воротах красовалась изящная арабская надпись – наверное, пожелание милостей Аллаха хозяевам и гостям.

– Пода-а-айте, Христа ради, господин, – сидевший прямо на земле нищий жалостливо скривился и протянул руку.

Алексей вытащил из кошеля медяху, бросил, задумался:

– Христа ради? Откуда ты знаешь, что я христианин?

– Это сразу видно, мой господин… Намаз только закончился.

Вот как? Сразу видно? Это было не очень-то хорошо. Ладно…

– Чей это дом, старик?

– Досточтимого Фируха-мирзы, господин, начальника морской стражи.

– А раньше? Не знаешь, кому этот дом принадлежал раньше, еще до…

– До прихода турок, ты хотел сказать, господин? – нищий ухмыльнулся. – До прихода турок он принадлежал несчастному базилевсу… это было выморочное имущество, господин.

– А ты откуда так хорошо все знаешь?

– Я много чего знаю… Янычары! – старик дернулся. – Вам бы следовало поспешить, господин!

Поздно!

Трое янычар в длинных – почти до земли – темно-зеленых кафтанах уже направились в их сторону. У каждого болталась на поясе кривая сабля.

– Кто таков?

– Меня зовут Алексий, я… торговец рыбой.

– Что-то ты не очень похож на торговца. Скорее – воин? Кто может подтвердить, что ты торговец?

– О, да многие…

– Нас интересуют только османлы! Кто из них?

– Некто Керим-бей, мой сосед, потом Зафир Учкудук, тоже торговец… – вдохновенно врал протопроедр. – Еще…

– Идем, – прервал один из янычар, вислоусый, голубоглазый. – Покажешь свой дом.

– О, я очень спешу, господа… И забыл вам назвать еще одного свидетеля… очень важного.

– Кого же?

– Покойного базилевса!

– Что?! – янычары дружно схватились за сабли.

– Так показать вам его?

Не дожидаясь ответа, молодой человек запустил руку в кошель и, вытащив горсть серебряных аспр с изображением императора Константина, протянул воинам:

– Вот мой свидетель! Думаю, и вы его хорошо знаете.

– Ох, хитрый кяфир! – забрав деньги, янычары расхохотались.

– Ладно, иди, куда шел, – милостиво разрешил голубоглазый. – Ты здорово повеселил нас, парень. Ишь ты – нашел знакомого!

С улыбкою поклонившись, протопроедр повернулся и с крайне деловым видом зашагал в сторону Месы. Шел и ждал – когда же передумают, окликнут? Прикидывал – куда тогда деться? Лучше всего к каналу, там кусты… потом во-он в те развалины… ищите… Ну… Нет! Не окликнули. Слава богу! Однако что ж теперь делать?