Ловушка при более высоких заработках заключается в том, что расходы каким-то волшебным образом нагоняют доходы. Это одна из причин, по которым более высокие заработки не повышают уровень счастья. Но есть связанная с ней и еще более неотвратимая причина, по которой больше денег обычно не означает больше счастья: психологический подъем, который человек получает от более высокого заработка, быстро идет на спад, и нужно новое повышение дохода, чтобы ощутить такой же психологический подъем. Тенденция адаптироваться к новому уровню денег – или, если уж на то пошло, к любому другому метрическому признаку превосходства, включая власть, славу или красоту, – настолько распространена, что адаптацию смело можно рассматривать как один из наиболее фундаментальных аспектов человеческой природы. Именно тенденция адаптироваться, например, частично ответственна за интригующий и хорошо известный феномен: всего лишь два года спустя после выигрыша в лотерею ее победители не более счастливы, чем не-победители. Тот факт, что мы адаптируемся к новым уровням богатства, власти и славы – и других материалистических фиктивных переменных превосходства, – означает, что если бы мы привязывали свое счастье к потребности в превосходстве, нам понадобилось бы становиться все более богатыми, могущественными и знаменитыми в течение всей своей жизни, чтобы поддерживать высокий уровень счастья. Не надо быть гением, чтобы понять, что это крайне маловероятно.

Следовательно, адаптация – серьезная причина, по которой материализм снижает уровень счастья в долгосрочной перспективе. Связанная с ней причина – нереалистично высокие ожидания в отношении способности материальных вещей приносить счастье; эти высокие ожидания, как показывают результаты исследований, являются главной причиной недовольства людей-материалистов. Еще одна причина, по которой материализм снижает уровень счастья: он способствует эгоцентризму и снижает сострадательность, уменьшая вероятность сотрудничества с материалистами других людей, что в итоге делает их менее счастливыми в долгосрочной перспективе. Вероятно, в результате более низкого уровня сострадания материалисты больше склонны жертвовать вещами, которые на самом деле приносят радость и счастье, например общением с друзьями и родственниками или вкладом в общество, – ради денег, власти и славы.

Подтверждая эти выводы, исследование, в ходе которого ученые отслеживали 12 тысяч первокурсников колледжей в течение 19 лет (с их восемнадцатилетия (1976 год) до 37 лет (1995 год), показало, что те, для кого «делание денег» являлось первоочередной целью, оказались намного менее довольны своей жизнью. Другие результаты показали, что люди с материалистическим образом мыслей чаще страдают психическими расстройствами.

Вам, возможно, будет интересно оценить собственный уровень материализма, для этого я включил шкалу материализма в заключительную часть этой главы.

Вдобавок к материализму есть несколько других причин, по которым стремление к превосходству уменьшает счастье. Увязывание своей самоценности (или самооценки) со способностью быть лучше других может привести к одержимости последствиями не-достижения этой цели, что делает человека более уязвимым для депрессии. К тому же на наше чувство превосходства больше воздействует то, как нас воспринимают наши знакомые, а не близкие друзья или члены семьи. Это делает основания нашего чувства превосходства шаткими, нестабильными. Доказано, что потребность в превосходстве ведет к эффекту «лучше среднего», о котором я уже кратко упоминал, – тенденции воспринимать себя более позитивно, чем есть на самом деле. Из-за этого человек не видит своих слабостей и недостатков. Поэтому люди с высокой потребностью в превосходстве могут в итоге приносить в жертву обучение и развитие «на перспективу» ради сиюминутного «прилива» презрительно-высокомерной гордости (гордыни).

Еще одна причина, по которой стремление к превосходству уменьшает счастье, – то разрушительное воздействие, которое оно оказывает на качество отношений. Те, кто гонятся за превосходством, склонны быть «берущими», по терминологии Адама Гранта, автора книги «Брать или отдавать» (Give and Take), а «берущих» не очень-то любят. В одном исследовании выяснили, что люди с гораздо большей готовностью сотрудничают с «дающими». Одна из причин, по которым «берущих» не особенно любят, может заключаться в том, что они склонны к гневу и агрессии в отношении других, особенно когда не получают того уважения, которого, как им кажется, заслуживают. Неудивительно, что «берущие» в ряде исследований показывают себя как менее счастливые люди, чем «дающие».

Наконец (и, наверное, это главное), потребность в превосходстве порождает склонность сравнивать себя с другими, а эта тенденция снижает уровень счастья. Если конкретно, то исследования показывают, что чем меньше внимания вы обращаете на то, насколько вы лучше или хуже других, тем вы счастливее.

На данный момент можно подвести следующие итоги:

• Потребность в превосходстве не просто запрограммирована в нас, большинство из нас еще и социализировано таким образом, чтобы стремиться к ее удовлетворению.

• Хотя превосходство делает людей счастливыми (и меньше подверженными стрессу), погоня за превосходством снижает уровень счастья.

Следовательно, очевидно, что́ нам нужно сделать, чтобы вести более счастливую жизнь, – умерить потребность в превосходстве, при этом не рискуя возможностью быть успешными в том, что мы делаем. Такая политика – по всем причинам, которые мы обсуждали, – почти наверняка поднимет уровень счастья.

Но как можно снизить потребность в превосходстве, не рискуя шансами на успех?

Первое, что нужно сделать, – это избавиться от широко распространенного и неверного представления о потребности в превосходстве. Из опыта ведения своего курса о счастье я знаю: многие из нас верят, что потребность в превосходстве – важный детерминант успеха. Она таки способна разжечь огонь у нас под пятками, чтобы мы делали дела. Однако, когда мы уже приступили к работе, потребность в превосходстве становится скорее тормозом, чем подспорьем, особенно в интеллектуальных профессиях. Полезно остерегаться ситуаций, которые вызывают у нас комплексы, потому что они заставляют нас с бо́льшим рвением стремиться к превосходству. Участников одного исследования попросили пройти тест, а затем либо наносили удар по их самооценке, либо поддерживали ее с помощью отзывов о том, как они справились с тестом (отзывы были сфальсифицированными вне зависимости от того, насколько хорошо участники показали себя в тесте). Затем их попросили оценить членов своей или другой группы, составив суждение о положительных и отрицательных чертах. Результаты показали, что участники, которым говорили, что они справились с тестом плохо, чаще дурно отзывались о членах другой группы, чем те, кому сказали, что они справились хорошо. Другие исследования подтверждают, что наша потребность в превосходстве становится более выраженной, когда мы закомплексованы.

Еще одним фактором, усиливающим потребность в превосходстве, как ни иронично, является материальный успех. Воздействие символов материального успеха, например предметов роскоши, делает нас более эгоцентричными и материалистичными. Это указывает, что люди с бо́льшим доступом к ресурсам, то есть умные-и-успешные, чаще гонятся за превосходством. У этой идеи есть фактическая поддержка: несмотря на то, что сейчас в США высокий уровень жизни, стремление к материальному успеху достигло высших показателей за всю историю. Результаты опросов American Freshman показывают, что в 1970-х менее 40 % первокурсников называли материальный успех своей важнейшей целью, а в 2014 году их доля составляла уже более 80 %.