class="p1">Никак не могу отдышаться, сердце стучит в горле, пот холодит тело. Но мне еще никогда не было так хорошо! Марс ложится рядом на бок, подпирая голову одной рукой, второй гладит мои волосы. Он выглядит удовлетворенным и довольным. Я улыбаюсь ему. Счастье трепещет внутри. Тянусь к нему за поцелуем.

— Я же сказал, мы еще не закончили.

Наши губы почти соприкасаются, а мой мир рушится. Он все знает!

Глава 7

Вглядываюсь в лицо Марса. Я все еще надеюсь, что ослышалась. Или он имел ввиду что-то другое, и эта фраза ничего не значит.

Марс нежно проводит костяшками пальцев по моей щеке. Я невольно отодвигаюсь. Боже. Я все правильно услышала.

— Как давно? — почти беззвучно шепчу я. — Хотя не важно.

Шок сковывает тело. Он все знал! Он узнал меня! И не сказал об этом. Не мигая смотрю на него.

— Неужели ты думала, что я тебя не узнаю? — Марс тоже не двигается. Лишь пристально наблюдает за моей реакцией.

Мне сложно дышать. Хочу уйти отсюда! Убежать! Скрыться как можно дальше. Но не могу сдвинуться с места. Он переспал со мной, чтобы отомстить. Он же мог изначально предупредить, мог остановиться. Но не сделал этого! И я же сама поддалась ему. Слезы собираются в уголках глаз. Не понимаю, от чего больше: от обиды или злости. За этими чувствами появляется страх: а вдруг это еще не конец? Вдруг у него есть и другие идеи, как мне отомстить?

Марс делает еще одну попытку дотронуться до меня. Я наконец нахожу в себе силы и вскакиваю с кровати.

— Не трогай меня! — шиплю я.

Глазами нахожу свою одежду — она вся валяется рядом с Марсом. Не важно! Уверенно подхожу к платью и поднимаю его с пола. Замечаю, как Марс встает с кровати и делает шаг в мою сторону.

— Не смей ко мне походить! — вскидываю руку, хлестнув платьем воздух. — Ты с самого начала этого хотел! — запоздало понимаю, что перешла на “ты”, но уже неважно. — Добился? Надеюсь, твое самолюбие теперь довольно!

Натягиваю платье на голое тело. Хочу поднять чулки и нижнее белье, но Марс преграждает мне путь. Плевать! Обойдусь!

— Лина, — Марс напоминает статую самому себе: ноги широко расставлены, спина прямая, лицо безэмоциональное. — Ты забываешься! Не я на тебя набросился, — голос отдает сталью.

Это немного остужает мой пыл. Он прав. Набросилась именно я.

— Но это то, чего ты хотел! Только теперь платить не надо.

Направляюсь к двери, которая точно ведет в коридор, но на выходе меня догоняют язвительные слова:

— Могу заплатить за продолжение.

С яростью разворачиваюсь к Марсу. Он смотрит с прищуром, скрестив руки на груди и совершенно не стесняется своей наготы. Уверенный в себе, словно, и правда, античный бог. Это выводит меня из себя.

— Ну и козел же ты! — выплевываю я и дергаю за ручку.

В длинном темном коридоре я на миг теряюсь, но в конце вижу лестницу, подсвеченную снизу. Сбегаю по ней в гостиную, где горит свет. На столике нахожу свои телефон и сумку. Быстрым шагом иду в гардеробную. Натягиваю сапоги и пальто. Но на выходе сталкиваюсь с Марсом. Он успел надеть спортивные штаны.

— Поговорим? — произносит с тревогой. Хотя, может, только кажется — сейчас я ни в чем не уверена.

— Нет, — бросаю резко я и пытаюсь обойти Марса.

Он хватает меня за руку и не пускает. Прожигаю его взглядом. Он не реагирует. Лишь уверенно смотрит в ответ. Между бровей морщинка.

— Сейчас ты не сможешь обвинить меня в изнасиловании, как сделала это в клубе, — его слова хлещут меня.

— Отпусти, — я дергаю руку… бесполезно. — Послушай, давай на чистоту. Ты добился того, чего хотел, теперь отпусти меня.

Марс поднимает бровь и усмехается. Но его взгляд потерянный и будто грустный. Хотя не верю — возможно, мне это только кажется.

— Ты думаешь, это то, чего я хотел?

— А разве нет? — я опускаю взгляд. — Отпусти, — одинокая слеза все-таки скатывается по щеке. И вместе с ней Марс освобождает мою руку.

Я пользуюсь моментом и, не поднимая головы, направляюсь к двери. Пытаюсь ее открыть, но ничего не получается — замок не поддается. Чувствую сзади тепло Марса и дергаюсь от неожиданности. Мелькает мысль, что сейчас он развернет меня, прижмет к двери, и вложит в поцелуй все свои извинения. Мотаю головой, отгоняя эти мысли. Марс берет меня за запястье. Кожей ощущаю жар его пальцев. Он убирает мою руку от замка и отпускает ее. Слышу щелчок. Марс распахивает передо мной дверь. И я вылетаю из квартиры.

Лифт долго не едет. От сдерживаемых чувств стучу ногой по кафельному полу. Взгляд за спиной обжигает. Спасительный звоночек, и я вхожу в кабину, так и не обернувшись. Двери закрываются, и вместе с этим все эмоции рыданиями выплескиваются наружу.

Как я могла быть такой наивной? Закрываю лицо руками. Я так утонула в мечтах, что совершенно забыла о реальности. А вот Марс не забыл, ничего не забыл. Интересно, что он почувствовал, когда я набросилась на него? Удовлетворение? Ликование?

На улице темно и пусто. Я даже не знаю, сколько времени и толком не понимаю, где нахожусь. Через ворота выхожу на тротуар и останавливаюсь. Поднимаю лицо навстречу морозному воздуху. Бедра неприятно холодит. Плотнее запахиваю пальто. Мне нужно подумать. Злость и обида накатывают с новой силой. Я судорожно всхлипываю. Только сейчас понимаю, как же я ошибалась в эмоциях Марса. Во время секса он был доволен, потому что радовался победе, а не от наслаждения мной. Он снова хотел не меня, а ту легкомысленную девушку из клуба, которой можно заплатить — и она твоя. Когда же он понял, что это я? И какие чувства при этом испытал?

— Я для него ничего не стою, — бубню себе под нос.

“Напротив, как раз ты для него идешь по прайсу,” — отзывается Венеры внутри меня.

Надо прогуляться. Это должно помочь остудить эмоции. “Интересно, во сколько он меня оценивает?” — залетная мысль заставляет съежиться. Перед глазами возникает лицо Марса. О, это красивое и потерянное лицо, когда я сказала, что он добился своего. Кажется, я все правильно увидела, он действительно был расстроен. Или я пытаюсь его оправдать? Резко останавливаюсь. Он мне нравится! Действительно сильно нравится! Не мои мечты и приукрашенные воспоминания о нем, а именно он сам. Хочется кричать от несправедливости — у нас с ним ничего не выйдет. Его чувства ко мне далеки от романтики.

Холод