– Нет.

– Прекрасно. Мисс Роуэн сказала, что я могу расположиться в этой комнате. Я хотел бы услышать подробный доклад.

– Это займет всю ночь. Лучше лечь спать, а потом…

– Я не могу лечь спать, пока не доставят мои вещи.

– Ладно. Еще пива?

Он отказался. Я откинулся на спинку кресла и закинул ногу на ногу.

– Это будет самое занудливое повествование в моей жизни. Как я уже говорил, я потратил на эту работу десять дней, но так и не добился ни одной улики. Правда, подозреваемых хоть пруд пруди. Двое из них – тоже гости мисс Роуэн: мисс Диана Кейдани, актриса из Нью-Йорка, и мистер Уэйд Уорти, писатель, работающий над книгой об отце мисс Роуэн. Что касается средства, они оба проходят. В кладовой, что в конце коридора, висит двустволка «модсли спешл». Правда, ни один из них не попал бы из нее даже в слона, не то что в человека – в этом мы убедились еще пару недель назад, когда мы устроили соревнование по стрельбе, – но это ничего не значит, поскольку Икс тоже стреляет скверно. Так что две кандидатуры у вас есть прямо здесь. Шериф, Морли Хейт, с разрешения мисс Роуэн осмотрел двустволку в пятницу днем. Ружье оказалось чистым, но времени, чтобы вычистить, было предостаточно.

– Побудительная причина? У него или у нее?

– Чуть позже. Возможность у них тоже была. Мими Деффанд, которая будет готовить для вас завтра, если вы не предпочтете делать это сами, взяла в тот день выходной и уехала в Тимбербург, а мы с мисс Роуэн ловили рыбу. Я не допрашивал гостей, но Диана сама рассказала, что провела весь день на речке выше по течению и вернулась домой около шести, а Уорти оставался здесь один. Замечательно, да? Ни намека на алиби, так что будь у любого из них хоть крохотный повод, можно было бы вцепиться в них мертвой хваткой. Но оба утверждают, что никогда с Броделлом не встречались. Я сам несколько раз видел Броделла в прошлом году – однажды Фарнэм привел его сюда к ужину, а второй раз мы сами наведывались на ранчо Фарнэма, – и узнал, что он любит театр и бывает в Нью-Йорке. Я хотел написать Солу, чтобы тот попытался что-нибудь раскопать, но сами знаете – Сол берет пять сотен в неделю, а платить должна мисс Роуэн.

– Я бы, конечно, не разорилась, – вмешалась Лили, – но мне просто не верится, что Диана и Уэйд могли так легко соврать, что никогда даже не слыхали о Броделле. Это случилось на следующий день после его приезда, когда я сказала, что вернулся отец ребенка Альмы.

– Я упустил возможность полюбоваться на них вместе, – сказал я, – но я не знал, что двадцать часов спустя его убьют, Фарнэм пригласил мисс Роуэн со всеми гостями к ужину в среду, и она пошла, прихватив с собой Диану, в то время как мы с Уорти остались дома. Я выиграл у Уорти восемьдесят центов в джин-рамми, после чего он сослался на недомогание и ушел спать.

Я повертел рукой.

– Еще примеры. На ранчо Фарнэма проживают повар, горничная, двое наемных работников, четверо гостей и сам Фарнэм. На ранчо «Бар Джей-Эр»; экономка Флор Итон, Мел Фокс, который сейчас подменяет Харвея, и два ковбоя. Кэрол и Альму, жену и дочь, я исключил – не потому, что у них есть алиби, а по причине, о которой расскажу позже, когда мы перейдем к подробностям. Это уже пятнадцать подозреваемых, которые могли добраться до места преступления пешком. И добавьте к ним все взрослое население округа Монро. Добраться сюда на машине мог кто угодно, а не доезжая пару миль до этого коттеджа можно оставить машину и залезть на гряду пешком, Фарнэм сказал, что в прошлом году Броделл три или четыре раза ездил в Тимбербург, и я провел там три дня, пытаясь нащупать хоть что-нибудь.

– Он отвез коробку черники девушке, которая продает билеты в кино, – напомнила Лили.

– Что у него, мания была такая? – спросил Вульф. – Он только за черникой приезжал сюда из Сент-Луиса?

Я сказал, что Броделл еще ездил верхом и ловил рыбу. Потом продолжил:

– Большую часть времени из трех дней в Тимбербурге я занимался Гилбертом Хейтом – расспрашивал тех, кто его знает. За исключением семейства Гривов, он единственный, у кого тоже имелся зуб на Броделла. Его алиби, возможно, фальшивое, но для того, чтобы разоблачить его, нужно доказать, что трое людей лгут, а здесь это невозможно, так как отец Гилберта – местный шериф. Личность самого шерифа Хейта тоже отражается на ходе дела. Хейт-старший будет счастлив, если Харвея осудят, поскольку Харвей очень противился его избранию. Окружной прокурор Томас Р.Джессап будет менее счастлив, поскольку Харвей наоборот помогал при его избирательной кампании. Но зависит от прокурора немного, поскольку все улики, что собрал Хейт, указывают на Харвея. Хейт будет рад, если ему удастся досадить Джессапу, а не наоборот, но я еще не придумал, как воспользоваться этим в наших интересах. Я даже не могу пробиться к Джессапу на прием. Возможно потому, что он уже слишком уверен в исходе дела.

Вульф кивнул:

– Генеральный прокурор сказал мне, что мистер Джессап – человек способный, решительный и честный.

– Возможно, это и так, хотя его вчерашний поступок свидетельствует об обратном. Вчера днем они прикатили сюда вместе с защитником обвиняемого, адвокатом, которого наняла мисс Роуэн, чтобы задать ей несколько вопросов. Он хотел знать… они хотели знать, не обращалась ли мисс Роуэн…

Я остановился, услышав шум мотора. Лили привстала, но я сказал, что я сам. Однако, когда я вышел в коридор, Лили последовала за мной. Такси уже вернулось, и шофер открыл багажник и вытаскивал из него огромный кожаный чемодан, который за последние шесть лет впервые покинул кладовую в подвале нашего особняка на Западной Тридцать пятой улице. Прибыл багаж нового гостя.

На следующий день, в четверг, в четверть четвертого мы с Вульфом сидели на камнях лицом друг к другу. Мы провели так уже больше трех часов. Камень, на котором восседал Вульф, был высотой как раз с сиденье кресла – ровный, плоский, довольно гладкий и, главное, достаточно широкий для ягодиц Вульфа. Мой же камень был куда более далек от совершенства, так что время от времени я вставал и беседовал стоя. Справа от Вульфа росли кусты, слева деревья, в основном сосны, а перед ним ярдах в десяти журчал Ягодный ручей, быстрые воды которого неслась над каменистым ложем к коттеджу Лили, примерно в полумиле от нас.

Накануне вечером, выйдя от Вульфа, мы с Лили решили, что не будем его особенно баловать. Он оказался в суровом мире и должен привыкнуть к его законам. Если же станет капризничать и возьмется за прежние выкрутасы, вроде завтрака в постели, то пусть сам нагружает себе на кухне поднос и тащит его в комнату. Постель тоже должен застилать и разбирать сам или оставлять неубранной, если захочет. Условившись таким образом с Лили, я возвратился в комнату Вульфа, застал его уже под электрическим одеялом и объяснил честные порядки. Вульф хрюкнул и повернулся к стенке.

Завтракали мы в девять и собирались обычно все, кроме разве что Дианы, которая иногда любила поспать подольше. На сей раз она не проспала – возможно, по случаю приезда такого гостя. Мими, конечно, уже прознала про гастрономические причуды Вульфа, но я все равно не смог сдержать улыбку, когда увидел, как она перчит омлет и сколько ветчины и хлеба она нарезала для тостов. Кроме того, вместо обычных трех разновидностей джема к столу подали шесть. Уэйд Уорти, усаживаясь, заметил: