– В этой комнате пахнет потными носками. Пора вставать!

Я открыл глаза и увидел, что занавески отдернуты и комнату заливает дневной свет. Потом окно со стуком распахнулось, и я почувствовал на лице прохладный воздух.

Тина, улыбаясь, смотрела на меня сверху вниз.

– Доброе утро, Лейф, – сказала она. – Я положила в ногах твоей кровати новую одежду.

Не успел я ответить на пожелание доброго утра, как она быстро вышла из комнаты, закрыв за собой дверь.

– Никогда она не стучит, – проворчал Палм, вылезая из кровати. – В этом доме нет никакого уважения к личности.

Я не понял, с чего бы ему брюзжать. Тина была очень милой – хорошо, когда такая женщина добра к тебе и о тебе заботится. Внезапно меня резануло воспоминание о матери, о том, как заботилась обо мне она. Иногда мне казалось, что я смирился с ее смертью, но потом откуда ни возьмись приходило горе, такое сильное, что казалось почти невыносимым.

– Куда Квин водила тебя прошлой ночью? – бесцеремонно спросил Палм.

– В Колесо, – ответил я.

– И что там показывала?

– Мы пошли в бар, где были танцы, а потом поднялись на самую верхушку купола. И еще она показала мне Ось.

Палм удивленно уставился на меня. Видимо, сам он не получал такого приглашения.

Я надел то, что оставила мне Тина: одежда оказалась великовата, но, по крайней мере, была чистой и новой. Моя изношенные грязные вещи исчезли – наверное, их не стоило стирать.

Не успел я застегнуть пряжки ботинок, как Палм ушел. В жизни не видел, чтобы кто-нибудь одевался так быстро.

– К чему такая спешка? – спросил я Дейнона.

Молчание затянулось, и я уж думал, что он не ответит, но потом мальчик все-таки заговорил:

– На завтрак отводится мало времени, и, если опоздаешь, останешься без еды… – Он вдруг слегка улыбнулся. – И еще ты его расстроил. Квин водит в Колесо каждого нового ученика, но ни Палм, ни я не поднимались на верхушку купола. Наверное, она воспользовалась одним из отцовских ключей.

Тайрон стоял возле дверей, когда я вслед за Дейноном вошел в столовую. Если завтрак будет таким же вкусным, каким вчера был ужин, я обязательно должен получить свою порцию.

– Жду вас всех в тренировочном зале через десять минут, – объявил Тайрон. – Не опаздывайте! А тебе, Лейф, понадобятся обувь и носки: босиком труднее удержаться на ногах. Я дам тебе ботинки «триг» в конце месяца… Если ты все еще будешь с нами.

Сказав это, он ушел.

Палм, уже сидевший за столом, не потрудился скрыть, как ему понравились последние слова Тайрона, и меня захлестнула волна гнева. Мне напомнили, что я всего лишь на испытательном сроке – да, это было справедливо; но я вдруг понял, что Палм хочет, чтобы я не выдержал испытания.

На завтрак подали лишь тосты и пару вареных яиц, но я был голоден, и любая еда показалась бы мне вкусной.

Палм умял свою порцию и без единого слова ринулся к выходу.

– Он любит спускаться первым, чтобы подольститься к Тайрону, – сказал Дейнон. – Но толку от этого никакого – любимчиков у Тайрона нет, и, если ты не тратишь попусту время за завтраком, вряд ли его заботит, кто явится первым.

Я улыбнулся Дейнону и кивнул. Он сам со мной заговорил. Может, он просто застенчив и нужно больше времени, чтобы с ним сойтись.

В тренировочном зале не было окон: он освещался не канделябром со свечами, а факелами, укрепленными высоко на стенах, и, если не считать отсутствия балкона и двух огромных дверей, через которые входили бойцы, здесь все было в точности, как на Арене 13. Зал в пятьдесят шагов в длину и двадцать пять в ширину занимал весь первый этаж дома Тайрона и производил большое впечатление. При мысли о предстоящей тренировке я ощутил радостный подъем.

Тайрон и Керн стояли бок о бок, Палм – лицом к ним со стиснутыми за спиной руками. Еще я увидел лака, застывшего в углу с опущенной головой. Его доспехи были так исцарапаны и погнуты, будто видели много сражений (возможно, на стороне проигравшего); самая глубокая брешь зияла в шлеме прямо над глазами, словно кто-то пытался расколоть ему голову топором.

Вслед за Дейноном я подошел к Палму и встал рядом с ним.

– Это лучший тренировочный зал в городе, – гордо начал Тайрон. – Вы будете часто и усердно тут заниматься, и позже ваши старания окупятся. У меня очень плотное расписание, я провожу много времени в Колесе, где тренирую своих взрослых бойцов и шаблонщиков, и в кабинете в здании администрации, потому вашим главным тренером здесь будет Керн. А по четвергам вы будете иметь удовольствие находиться в моей компании. А теперь, Лейф, – продолжал он, – у меня к тебе есть вопрос. Каковы правила боя на Арене 13? Ты видел Триг в действии. Теперь коротко расскажи мне, что это такое.

– Три лака сражаются против одного…

Я тщательно подбирал слова, восстанавливая в памяти бой, который видел вчера вечером.

– Боец-человек стоит за тремя лаками в позиции «макс», а его противника защищает единственный лак в позиции «мин». Спустя пять минут по сигналу гонга бойцы должны сменить позиции, встав перед своими лаками. Пролитие человеческой крови знаменует победу. Обычно такое происходит в конце состязания, когда побежденному бойцу наносят безопасный ритуальный порез. Но в случае боя насмерть цель – убить противника.

– Хороший рассказ, Лейф, – одобрил Тайрон. – А у тебя ко мне есть вопросы?

– Зачем вообще нужны лаки? – спросил я. – Почему люди просто не сражаются друг с другом лицом к лицу, как в палочном бою?

Наступила долгая тишина, и краешком глаза я увидел самодовольную ухмылку Палма. Я почувствовал, как у меня запылали щеки: вопрос внезапно показался мне глупым. Так делается просто потому, что так делалось всегда. Наверное, Тайрон решит, что я идиот.

Но он дал неожиданный ответ:

– Почему бы тебе как следует не обдумать это, Лейф, и не найти собственный ответ? В конце испытательного месяца, прежде чем я решу, оставить тебя или нет, ты сможешь рассказать, к каким выводам пришел, а я поделюсь своими. А теперь пора начинать занятия!

Тайрон направился к двери в углу комнаты, но вместо того, чтобы уйти, прислонился спиной к стене, наблюдая за нами.

Я почувствовал укол тревоги. Он явно хотел посмотреть, как пройдет моя первая тренировка.

Тому, что случилось в течение следующих нескольких минут, суждено было сыграть большую роль в исходе моего месячного испытательного срока.