По натуре Павел был плейбоем, и если девушка ему нравилась, то он легко и очень умело соблазнял ее, не слишком заботясь о том, что будет потом. Он никогда не испытывал ни чувства вины, ни раскаяния — возможно, просто потому, что понятия не имел о существовании подобных чувств. С Таней было иначе. Поначалу она не привлекла его внимания в привычном смысле. Для его артистической натуры девушка была слишком обыкновенной — несомненно, способной, но не более. Однако вскоре стало ясно, что в ней есть внутренняя сила, что она — натура страстная, а соприкасаться с глубокими эмоциями Пожидаев не любил. Но время шло, и он почувствовал, что все больше увлекается ею. Кроме всего прочего, Таня удивительным образом менялась на его глазах. Она не превратилась в красавицу, но стала более яркой и выразительной. Тревога исчезла из ее глаз, уступив место пытливости и некоему лукавству. Теперь это была очаровательная, спокойная, уверенная в себе молодая женщина, игнорировать которую было невозможно. Пожидаев взглянул на нее другими глазами и сразу же вознамерился завести с ней интрижку. Но интрижка не получилась — Таня не поддалась. Однако ее отказ странным образом не задел Павла, а всего лишь раззадорил. Вероятно, его мужское самолюбие не пострадало потому, что дело было вовсе не в нем — к тому моменту он уже хорошо знал историю ее бурной любви. И все же сдаваться окончательно Пожидаев не собирался. Он точно знал, что нравится Тане — он просто не мог не нравиться! Поэтому был уверен, что рано или поздно, когда прежние чувства померкнут, девушка не устоит под напором его обаяния.

Тем не менее после возвращения в Москву в душе его поселились неприятные сомнения. Ему стало казаться, что Таня ускользает от него, отдаляется, выходит из-под его власти. Он подумал, что это так или иначе связано с Виктором Потаповым, и разозлился. Но не потому, что его испугало наличие соперника — соперничества он не боялся в принципе. Больше всего его раздражало то, что Таня могла махнуть рукой на свою гордость и попытаться вернуть своего прежнего возлюбленного. А тот, по мнению Пожидаева, был абсолютно не достоин такой жертвы.

— Я, пожалуй, пойду, — сказала Таня, подходя к Павлу и беря его под руку. — Это высокое искусство подавляюще действует на мою психику. А ты останешься?

— Да, побуду еще немного, мне надо кое с кем переговорить. Какие у тебя планы на завтра?

— Думала заглянуть в «Самшит». Хочется увидеться с бывшими коллегами, узнать, что у них новенького.

«Так я и знал, — усмехнулся про себя Павел. — Ей не терпится взглянуть на своего прекрасного принца. Ясно как божий день — она снова нацелилась на Виктора, уже готова простить ему измену и жаждет встречи».

Про измену Таня рассказала ему сама, по телефону. Вероятно, была под сильным впечатлением, иначе, конечно, промолчала бы. Женщины не слишком любят признаваться в своих любовных неудачах. А ведь Таня и Потапов были почти что женаты.

— Кстати, я слышал, что в последнее время дела у ребят из «Самшита» резко пошли в гору, — небрежно бросил он. — Не удивлюсь, если они примутся агитировать тебя вернуться в их ряды. Надеюсь, ты не собираешься поддаваться ни на какие провокации?

— Не собираюсь, — ответила Таня, рассеянно блуждая взглядом по залу. Казалось, она думает о чем-то своем и не особенно вслушивается в слова собеседника.

Павел высвободил руку и повернулся к ней лицом. В его прозрачных глазах блеснули две холодные льдинки. Таня сразу поняла, что мэтр чем-то раздосадован, и насторожилась.

— Ты напрасно пренебрегаешь моими наставлениями, — холодно сказал Пожидаев. — Уж я-то знаю, какая идет борьба за хороших специалистов на нашем рынке. В ход пускается все — лесть, подкуп, обещания всех благ земных. А уж когда в деле замешана романтика…

— Какая еще романтика? Ты о чем? — вскинулась Таня, но заливший щеки румянец выдал ее с головой. Сразу стало ясно, что Павел попал в точку.

Будучи неплохим знатоком женской психологии, Пожидаев сразу понял, что силой ничего не добьется, и решил сменить тактику.

— Танечка, душа моя, ты думаешь, я ничего не понимаю? С тех пор как рухнул твой брак…

— Я никогда не была замужем! — вспыхнула Таня.

— Хорошо-хорошо! С тех пор как рухнул твой гражданский брак, ты стала другим человеком. Замкнулась, постоянно витаешь в облаках, мелко суетишься. Признайся честно: ты собираешься реставрировать ваши отношения с Потаповым?

— Не думаю, что отношения подвергаются реставрации, — возразила Таня. — Зато я уверена, что их можно выстроить заново.

— Никогда не знал, что ты до такой степени наивная, — раздраженно пожал плечами Павел. — Судя по тому, что я знаю о твоем Викторе, этот тип падок на внешние эффекты. Поэтому естественно предположить, что, увидев тебя такой, какой ты стала нынче, он может снова загореться. Ты ведь на это в какой-то мере рассчитываешь?

Таня опустила глаза и ничего не ответила.

— Конечно, рассчитываешь, — уверенно продолжал Павел. — Ты отлично знаешь, что выглядишь превосходно, и надеешься, что он это все-таки оценит. Возможно, ты права, и Виктор побежит за тобой, как телок на привязи. Вопрос только в том, зачем тебе это надо? Если просто отыграться, потешить свое самолюбие, тогда пожалуйста — это я легко могу понять. Однако что-то подсказывает мне, что ты мечтаешь вернуть Потапова всерьез и надолго, а вот это уже утопия.

Таня вскинула голову и твердо посмотрела Пожидаеву в глаза.

— Мне кажется, уважаемый мэтр, что мои сердечные дела вас абсолютно не касаются.

— Еще как касаются! — резко оборвал ее Павел. — Если этот твой друг детства бросит тебя по второму разу, ты уже вряд ли очухаешься. А вот коли у вас все сладится, он может запретить тебе уезжать из Москвы. Или ты сама не захочешь ехать. Побоишься оставлять его без присмотра во второй раз. И тогда вся твоя карьера, все грандиозные планы и надежды — коту под хвост. Ну а я потеряю ценного члена команды, которой, между прочим, дорожу. Если ты еще не забыла, нас ждут великие дела.

Таня неожиданно засмеялась и мягко дотронулась до его руки.

— Ни разу в жизни не видела тебя таким взволнованным, — сказала она.

— Сам удивляюсь, что это на меня наехало? — недовольно буркнул Павел.

— Неужели все из-за моего невинного желания посетить место бывшей работы?

— Если тебе хочется представить все именно так, то что же…

— Павел, — перебила его Таня, — ты прекрасно знаешь, что я дорожу своей работой не меньше, чем ты. И я обещаю, что никто и ничто не заставит меня отказаться от наших «великих дел». А ты уже решил, какое из них будет первым?

Пожидаев вздохнул и покачал головой, удивляясь тому, как ловко она перевела разговор на другие, безопасные для нее рельсы.

— Поживем — увидим, — неопределенно сказал он. — Пока на повестке два проекта: один — в Швейцарии, а другой — в Канаде. В общем, будем смотреть. Но учти, я собираюсь держать вас всех в полной боевой готовности.