— Ты чего, мать, — говорит, словно ничего не понимает. И да, она не понимает до поры до времени, выискивая в висящей на локте сумке телефон. — Это тот самый мужчина, что спас меня в ту пятницу.

Я не сдерживаюсь. Взрываюсь прямо посреди школьного двора, начиная резко жестикулировать свободной левой рукой.

— Это Даниил, — твержу ей ту самую неприглядную истину, — тот самый, Устинов!

Минутное осознание происходящего, постепенно формирующийся в букву «о» рот, раскрывшиеся по пять рублей глаза. Хлопая аккуратно нарощенными ресницами, поглядывая боковым зрения в сторону выходящего из машины Даниила, Диана, подхватив под локоть, поспешила спрятаться от него за стенами учебного заведения.

— Твою ж мать, — не сдерживается от порывов Диана, шагая вместе со мной к будке охраны. — Вот это мы с тобой попали. Слушай, а я ведь не узнала его даже.

— Я тоже. — сознаюсь, доставая паспорт.

Как на работе: предъяви сидящему за столом охраннику паспорт, тот запишет номер, серию и ФИО в тетрадь посещений, даст небольшую розовую бумажку с пропуском, благодаря которой пройдём через бесполезный турникет. Весь переломанный, обклеенный с внутренней стороны жевательной резинкой.

Мерзость.

— Что будем делать? — наш разговор продолжился уже в длинном, застеленным старым линолеумом, коридоре. — Ты же не рассказывала ему о пятнадцатилетнем конфузе?

— Нет. — сдержанно отвечаю, вчитываясь в поменявшиеся дверные таблички. — Зачем знать об этом человеку, что побывал в двух браках?

— Что? — не веря такой информации, подруга прыскает со смеху. — Никогда не поверю тому, что Устинов смог создать идеальную семью из Золушки-жены, пухлощеких смазливых детей и страдающего лишним весом кота.

Вот и я не верю. Как такой человек смог два раза быть под венцом, принимая клятву о жизни в бедности и богатстве, пока не помрем в один день? Хотя, зная его характер, он может сделать абсолютно все, даже на Северный полюс поехать ради обычного доказательства любви к тебе.

Все, не хочу больше думать о такой мерзости. Хватит, все в далёком прошлом. Думать и рассуждать, какие у него родились замечательные карапузы в двух браках не для меня. Пускай этим делом бабушки занимаются: сидят возле подъезда на лавочках, щёлкают семечки и говорят, какая же соседка с пятого этажа кукушка, родившая в свои пятнадцать лет ребёнка.

— Вот он, — вчитываюсь в табличку с именем директора.

Постучав по совершенно новой лакированной двери костяшкой указательного пальца, дождавшись сухого «войдите», дёрнула за круглую ручку. Зайдя вместе с Дианой в отремонтированный, видимо за собранные на собрании деньги, кабинет, оглядев всех присутствующих — сидящего за столом директора, классного руководителя Артёма, его самого и сидящего на противоположной стороне истерзанного мальчика, — удивлённым взглядом, боясь нарушить тишину, аккуратно спросила:

— Что здесь происходит?

Стоявшая подле меня Диана поспешила к крестнику. Никого не стесняясь, она, подсев на диван, перехватила побитое субботней дракой лицо ребёнка. Разглядывая распухшую с огромной ссадиной губу, правую ладонь, хмыкнула.

— Уважаемая, — менторским тоном произносит Валентина Ивановна, снимая с глаз очки. — Будьте добры посидеть в холле, мы ждали только Анну Алексеевну.

Зря она начала восклицать. Диана за словом в карман не полезет, опустит человека без каких-либо крайних фраз. Надменно оглядев преподавателя русского языка и литературы, удерживая на ухоженном лице безэмоциональную маску, подруга выпустила клыки.

— Я, уважаемая, являюсь крёстной матерью для Артёма. И, узнав об отчислении моего крестного сына, прибежала разбираться: за что, почему и с какими факторами связано ваше требование?

Моментально разболевшаяся в висках голова заставила сесть на диван к сыну. Перехватив в свои руки его ладонь, аккуратно сжав, боясь повредить побитую часть сустава, решительно посмотрела на седовласого мужчину.

Савелий Эдуардович, так звали директора учебного заведения, вытащив из внутреннего кармана пиджака платок, протёр им свой вспотевший до омерзения лоб. Не моё личное дело, но пожилому мужчине стоит сходить на осмотр к врачу. Иметь чрезмерно повышенное потоотделение негативно сказывается на здоровье самого тела.

— Раз все тут собрались, — начал было толковать свою скучную и нудную речь директор, складывая руки в замок, — тогда приступим к главной проблеме, которая затребовала явиться не только самих учеников и их классных руководителей, но и родителей.

Со стороны избитого мальчика я не наблюдала ни того, ни другого. Сидел с рассечённой левой бровью, прикрытым обычным пластырем синяком над ухом. Костяшки его пальцев точно также были разодраны, кровоточили от сильных сжимания рук в кулаки.

Театр одного актёра. Специально делает больно, заставляя других сбежаться и курлыкать словно голуби о сочувствии. Может к школьной медсестре или отпустить вовсе домой, бедный мальчик не в состоянии находиться здесь… Здесь нет виновного и не виновного, оба должны понести наказание за содеянное. — Валентина Ивановна, — классному руководителю дали право высказаться.

— Благодарю, Савелий Эдуардович, — оглядев всех присутствующих изучающим взглядом, остановившись на долю секунды на нас троих, меня с сыном и Дианой, повторила жест с очками. — Как вы уже поняли, мы собрались здесь для того, чтобы решить проблему, касающуюся безопасности учеников и самой школы.

Время тянется, только недавно было «16:05», сейчас же, если взглянуть на висевшие ближе к потолку часы, можно увидеть большую стрелку на двойке. Пришло от силы пять минут, Валентина Ивановна продолжает вести монолог о безопасности жизни других учеников от вспышек агрессии.

Здесь она затронула моего сына. Рассказывая про бесконечные драки со стороны Артёма на собственных одноклассников или бывших друзей, отказавшихся с ним дружить по одной простой причине, классная руководительница подошла к важной на мой взгляд теме.

— С субботы по воскресение случилась ситуация, которая не осталась без внимания со стороны самой школы, — выискивая на директорском столе неизвестные всем нам бумажки, Валентина Ивановна то и дело тяжко охала и ахала от всей проблемы. — по привычным нам правилам, мы должны были вызвать социального педагога, человека по делам несовершеннолетних, а также известить органы опеки, но мы этого не сделали, так как не хотим разводить суету.

— Да её уже развели, — вспыхнула спичкой Диана, моментально доставая рабочий блокнот с ручкой. — Будьте так любезны, давайте перейдем к сути нашего маленького собрания, нам, как бы вам деликатно выразить, домой нужно! Вот.

В глазах руководителя загорелся невиданный нам всем ранее огонёк злобы и ненависти. От неё так и слышится на уровне подсознания слово, говорящее само за себя.

Хабалка. Женщина, отличающаяся грубостью, неуважением к другим, наглостью и вульгарностью. Такой девицей выставили Диану, которая в свою очередь не скупается на жестокие высказывания в сторону школьного преподавательского состава.

— Хорошо, — цедят сквозь зубы, возвращаясь к самой теме. — Дело в том, что весь учительский школьный состав отказывается обучать вашего сына! И