дух не терпит разговоров, – сдержанно произнесла я, пройдя в изножье ванны.

В клубах дыма смуглое лицо короля казалось дьявольской маской. Блики воды играли на этой маске, и казалось, что король всё время издевательски усмехается. А может, он и в самом деле усмехался. Я бы этому ничуть не удивилась.

– От меня банный дух стерпит всё, – заявил дракон и подставил Хильдике руку. – Значит, сестрёнка умчалась поутру в монастырь? Служить панихиду?

– Да, милорд, – ответила я коротко.

Хильдика намылила мочалку, судорожно вздохнула и начала намыливать руку дракона от кончиков пальцев. Рука была мощной, оплетённой бугрящимися мышцами, и на вид больше походила на каменную булаву, чем на человеческую плоть. Кроме рук мне были видны плечи – как два морских валуна, грудь – каменная плита с тем лишь отличием, что она мерно поднималась и опускалась, и на ней виднелась поросль чёрных волос. Ну и косматая башка. Куда же без неё.

– Письмо отправили? – король Рихард чуть повёл глазами, и ему сразу же подали чашку с лимонной водой – напиться.

– Нет, – ответила я так же коротко.

– Это почему? – рыкнул дракон, и Хильдика едва не шарахнулась от него, но мочалку уронила.

– Ваша жена плохо прислуживает, принц, – усмехнулся Рихард, смерив Хильдику таким взглядом, что она побледнела, несмотря на жару. – Замените её. Сейчас я прикажу подлить кипятку, и мне совсем не хочется, чтобы ваша красавица пролила кипяток на меня.

Хильдика попыталась возразить, но я оттеснила её в сторону, подняла мочалку, поболтала её в воде и как ни в чём ни бывало продолжила намыливать короля.

– Вообще-то, она на пол упала, – заметил Рихард. – Заменили бы.

– У нас полы чистые, как двери рая, – сказала я серьезно, намыливая его от локтя до шеи.

Он вытаращился на меня, помолчал, хмыкнул и больше не возражал.

Его плоть была гладкой и твёрдой, как камень. Я не смогла удержаться и надавила на бугрившийся мускул большим пальцем. Гранитная твёрдость! И ни одного шрама… А ведь говорили, что король Рихард после памятной битвы при Нантском порту был изранен до дыр, как решето.

– Почему не отправили письмо? – повторил Рихард, положив затылок на край ванны и посматривая на меня из-под ресниц.

– Ваше величество вызвал меня так быстро, что я не успел даже написать послание, не то что его отправить, – спокойно ответила я, намыливая плечо-валун.

– К вечеру отправьте, – буркнул Рихард, и теперь его голос звучал не так грозно. – Самым быстрым голубем.

– Отправлю с самым верным гонцом, – сказала я и перешла к другой руке. – Потому что в монастырь, куда уехала сестра, почтовые голуби дороги не знают.

– Скажите, как называется монастырь, и мои люди домчатся туда быстрее птиц, – предложил Рихард.

– Нет, – я легко подшлепнула его по спине, показывая, чтобы он отвалился от края, и приготовилась тереть ему спину.

– Какого чёрта – нет? – король опять начал раздражаться, но спину подставил – широченную спину, такую же мускулистую, как грудь. Безо всяких крыльев, шипов и чешуи.

Чем тогда драконы отличаются от людей? Только тем, что превращаются в летающих змеюк? Если и змеи настолько же страшны, насколько драконы в человеческом облике, то непонятно, почему их боятся.

– Почему не назовёте монастырь? – повысил голос Рихард. – Да говорите! Почему я должен каждое слово клещами тянуть?

– Я не позволю, чтобы благочестивой молитве моей сестры кто-то помешал, – произнесла я четко и раздельно. – Потому что даже вам, милорд, не пристало спорить с небесами.

В бане стало тихо, только слышалось, как шипели угли в жаровне, и капала вода. Хильдика умоляюще подняла руки ладонями вперёд, но я взяла короля за шею пониже затылка, заставляя нагнуться, и прошлась мочалкой по лопаткам.

– Да-да, вот тут, справа, – проворчал король, выгибаясь, как огромный кот. – А у вас сильная рука, принц. Чем увлекаетесь? Охотой?

– Люблю рыбную ловлю, ваше величество, – я взяла ковш и окатила короля водой от макушки, так что он хлебнул воды, не успев вздохнуть. – Охотничьих угодий у нас нет, остаётся предаваться тихим, мирным развлечениям.

– Но хватка у вас явно не от того, что удочку держали, – Рихард убрал с лица повисшие мокрые волосы и взглянул на меня хитро, исподлобья. – Может, ещё войной промышляете?

– У нас мир с соседями, – пожала я плечами и принялась заново намыливать мочалку.

– Ну да… – согласился он. – А что насчет нападений на овечьи стада? Мне тут порассказали…

– Нагло соврали, милорд, – сказала я и снова вылила ему на макушку ковш воды.

Отплевавшись, король перехватил ковш за ручку быстрым, почти неуловимым движением.

– Сдаётся мне, – прошипел Рихард, – вы делаете это нарочно, принц.

– Прислуживаю вам по вашему приказу, только и всего, – напомнила я. – Простите, в хозяйственных делах я не так ловок, как слуги, но я стараюсь.

– Получше старайтесь, – он оттолкнул ковш и подставил спину. – Тут жарко, кстати, как в аду. Вы бы камзольчик хоть сняли, ваше высочество. Взопреете за непривычной работой.

– Ваша правда, – я положила мочалку на край ванны, развязала кушак и бросила его на руки подбежавшему слуге.

Потом туда же отправила камзол и закатала рукава рубашки по локоть.

– Кипятка, – буркнул Рихард, и я подлила ещё горячей воды в ванну.

– Где ваш брат? – перевела я тему, надеясь, что Рихард позабудет об Аранчии хотя бы на время мытья.

– Шляется где-то, – последовал ответ. – Зачем он вам?

– Мало ли, – я сунула руку в воду по плечо, намыливая спину королю до поясницы. – Может, и ему надо будет послужить.

– Может и надо, – Рихард встряхнул косматой головой и посмотрел на Хильдику. – Ещё кипятка. Да лейте больше, я люблю, чтобы было горячо…

Я вылила в ванну два полных ковша, когда дракон, не сводя взгляда с Хильдики, заявил:

– Но если мой брат захочет помыться с чужой помощью, то пусть ему поможет ваша жена. Она понравилась Тюнвилю. А вот интересно, если вы так ревностно соблюдаете древний закон, что хозяйка моет гостя, то что насчет другого закона гостеприимства – когда хозяин делится своей женой с гостями?..

Он не успел засмеяться,