седьмом месяце, в Кольчхоне построили уединенный дворец. Зимой, в десятом месяце, скончалась супруга вана госпожа Сон, и тогда ван вступил в повторный брак, взяв сразу двух жен. Одна из них звалась Хвахи и была дочерью жителя Кольчхона, а вторая, по имени Чхихи, была дочерью ханьца. Обе жены сильно ревновали и не могли жить в согласии. Ван построил в Янгоке два дворца — восточный и западный — и поселил их врозь. Позже, когда ван охотился в Кисане и не возвращался [домой] семь дней, между обеими женщинами произошла сильная ссора. И Хвахи стала бранить [свою соперницу] Чхихи: «Ну и груба же ты, презренная наложница-рабыня из ханьского (китайского) дома!» Охваченная стыдом и гневом, Чхихи убежала прочь. Узнав об этом, ван оседлал коня и поспешил за ней вдогонку, но обиженная Чхихи не вернулась [к нему]. Как-то отдыхая под деревом, ван увидел, как слетаются иволги. [Он] опечалился и запел: «Птички-иволги порхают, самец с самкой рядом. Одинок лишь я и думаю, гадаю, придет ли кто».

/413/ В одиннадцатом году (9 г. до н.э.)

Летом, в четвертом месяце, ван созвал своих сановников и сказал им: «Сяньбийцы, надеясь на неприступность [своих владений], не хотят с нами мира и дружбы. Когда [им] удобно, они нападают и грабят [нас], а когда невыгодно — уходят [к себе] и защищаются. [Вот почему они] вызывают беспокойство [нашего] государства. И если [среди вас] найдется человек, который сможет покорить их, я награжу [его] очень щедро». Выступил Пубунно и ответил: «Сяньби — это крепкая и неприступная страна, люди же ее смелы, но простоваты. Справиться силой трудно, легче согнуть их хитростью».

Ван спросил: «Как же тогда действовать?» Пубунно ответил: «Надо заслать к ним [нашего] человека шпионом. [Он] распространял бы ложные слухи о том, что государство наше маленькое, войско слабое, мы боимся выступить [куда-либо в поход]. Тогда наверняка сяньбийцы, пренебрегая нами, не станут делать [военных] приготовлений. Дождавшись подходящего момента, я возьму лучших солдат, поведу окольными путями, укрою [войска] среди гор и лесов, наблюдая за столицей [сяньбийцев]. Ван [тем временем] пошлет худых (слабых) на вид солдат, которые появятся к югу от этой крепости. Те же [сяньбийцы] непременно оставят свою крепость и бросятся преследовать [как можно] дальше [наше войско]. [Тогда] я направлю лучших солдат на штурм их крепости, а ведомые лично ваном смелые всадники ударят с другой стороны [по вражеским войскам]. И таким образом можно будет одолеть их».

Ван последовал /414/ этому [совету]. И действительно, когда сяньбийцы открыли ворота и устремились в погоню за солдатами [Когурё], Пубунно со своим войском [стремительно] ворвался в город. Сяньбийцы, обнаружив это, в большом страхе бросились назад, к крепости. Пубунно преградил путь к крепости и завязал [упорное] сражение, перебил великое множество [врагов]. [Тогда] с развевающимися знаменами и барабанным боем выступило вперед [войско] вана. Сяньбийцы со всех сторон получали [удары] неприятеля. Оказавшись в безвыходном положении и обессилев, [они] покорились и стали зависимой (вассальной) страной.

За заслуги ван наградил Пубунно кормовым округом (сигып), но он отказался, не принял награду, сказав: «Все это благодаря добродетели вана. Какие [могут быть] заслуги у [вашего] подданного!» Тогда ван пожаловал [ему] 30 кын чистого золота и десять добрых коней.

В тринадцатом году (7 г. до н.э.)

Весной, в первом месяце, Марс закрыл созвездие Сердца (Симсон)[77].

В четырнадцатом году (6 г. до н.э.)

Весной, в первом месяце, пуёский ван Тэсо прислал с визитом посла и требовал отдать сына в заложники. Опасаясь могущества Пуё, ван решил отправить заложником [своего] наследника Тоджоля. Но Тоджоль испугался и не поехал, (и тогда) Тэсо пришел в ярость. Зимой, в одиннадцатом месяце, Тэсо с 50-тысячным войском вторгся [в Когурё]. /415/ Однако выпало много снегу, масса людей замерзла и погибла, поэтому [он] ушел.

В девятнадцатом году (1 г. до н.э.)

Осенью, в восьмом месяце, сбежала свинья, [предназначенная] для жертвоприношения. Ван повелел Тханни и Саби поймать ее. [Они] обнаружили ее в болотах Чаноктхэк, перерезали ножом жилы на ногах. Узнав об этом, разгневанный ван сказал: «Как [они] посмели ранить животное, [предназначенное] для жертвоприношений Небу?» Затем бросил обоих в яму и убил.

В девятом месяце ван серьезно заболел, и прорицатель (шаман) сказал: «Это мстят духи Тханни и Саби». Когда ван повелел умилостивить их, наступило облегчение.

В двадцатом году (1 г. н.э.)

Весной, в первом месяце, скончался наследник Тоджоль.

В двадцать первом году (2 г. н.э.)

Весной, в третьем месяце, убежала свинья, предназначенная для жертвоприношения. Ван повелел догнать ее чансэну Сольджи. Тот поймал ее у куннэской скалы Винаам[78] и загнал к одному из жителей Куннэ, чтобы кормили. Вернувшись, он сказал вану: «Преследуя свинью, я дошел до кукнэского Винаама и видел, что горы там неприступны, а реки глубоки, земля удобна для произрастания пяти злаков и много там водится разной дичи (оленей), рыб и черепах. Если бы ван перевел туда столицу, то не только дал бы /416/ народу счастливую и безбедную жизнь, но и смог бы избавиться от бедствий войны».

Летом, в четвертом месяце, ван охотился в бору Виджун. Осенью, в восьмом месяце, [произошло] землетрясение. В девятом месяце ван направился в Куннэ, чтобы осмотреть местность. На обратном пути у озера Самультхэк встретил сидевшего на камне юношу, который сказал ему: «Я хотел бы стать слугою вана». Обрадованный ван дал согласие и жаловал ему имя Самуль (по названию озера) и фамилию Ви.

В двадцать втором году (3 г. н.э.)

Зимой, в десятом месяце, ван перевел столицу в Куннэ (Кукнэ) и построил крепость Винаам.

В двенадцатом месяце ван охотился у северного склона [горы] Чильсан, и пять дней [он] не возвращался в столицу. [После этого] тэбо Хёппу[79] увещевал вана: «Ван недавно переместил столицу, и народ еще не успел основательно устроиться. Вполне понятно, что нужно неусыпно радеть о сохранении его спокойствия и управлении [страной], но ван не думает об этом, разъезжает верхом и охотится, подолгу не возвращаясь [в столицу]. И если ван не осознает ошибки и не исправится, то я опасаюсь, что придут в запустение дела государства, а народ разбежится. И [тогда] превратятся в ничто деяния прежнего вана». Услышав такие упреки, ван разгневался и упразднил занимаемую Хёппу должность (тэбо), поручил ему ведать казенным имением (кванвон)[80]. Но оскорбленный Хёппу удалился в Южный Хан (Намхан)[81].

/417/ В двадцать третьем году (4 г. н.э.)

Весной, во втором месяце, сын вана Хэмён был возведен в