Он смотрит на меня изучающе, словно что-то задумал, но пока не решился сделать, так как не знает, как я к этому отнесусь. А после крепко притягивает к себе и… целует…

Это все неправильно… Глупо и нелепо… Стоять здесь, у небольшой калитки и невысокого заборчика и терять голову от поцелуя постороннего мне мужчины, с которым нас вот так нелепо свела судьба. Забывать о том, что за моей спиной дом, который принадлежит родителям Дана. Не думать, что там, за одним из больших окон, стоит мама Дана, которая пристально смотрит, изучает нас, думая о том, что я ему совсем не пара. А может быть и Изи…

Изи… Так мило и наивно звучит, но у меня в груди, почему-то, зреет лишь неприязнь к этой девушке. Ради нее Дан готов был совершать поступки… Но… Почему я должна об этом думать? Почему я не могу выкинуть из головы то, что они знакомы давно, и между ними было что-то вроде передружбы-недоотношений.

Эта мысль не дает мне покоя… Как и новая, едва сформировавшаяся, но успевшая зацепить… А что, если Дан сейчас меня поцеловал лишь потому, что знает об Изи? Знает, что она где-то рядом и, возможно, наблюдает за нами.

Мягко отстраняюсь и делаю шаг назад.

— Не стоит, — тихо говорю, ловя на себе вопросительный взгляд мужчины. — Не нужно делать это кому-то назло. Идем лучше в дом. Хочу помочь твоей матери с обедом.

— С твоей грацией кошки и ловкостью картошки я бы не советовал тебе подходить к кухне ближе, чем на пару метров, — недовольно отвечает Дан, думая о чем-то. — Кэт…

— Потом, — перебиваю его я. — Поговорим обо всем потом.

Мне чертовски интересно посмотреть на эту Изи. Идеальная пара для Дана…

— Ты ведь злишься, — констатирует он. — Если хочешь, мы можем отсюда уехать прямо сейчас.

— Не хочу, — мотаю головой я. — Но ты мог бы предупредить, что спектакль будем ставить не для родителей, а для Изи…

Это имя выделяю. Звучит язвительно, даже с упреком. Разворачиваюсь и иду по узкой, мощенной камнем дорожке. Дан догоняет меня и хватает за руку, вынуждая остановиться.

— Я не знал, что она будет здесь, — оправдывается.

— А если бы знал, то не потащил бы меня сюда, ведь так? — поворачиваюсь к нему. — Зачем же портить идеальность такой пары моим присутствием?

Он смотрит на меня с неким удивлением, а после в его взгляде мелькает удовлетворение. Появляется легкая усмешка на губах, и Дан, едва наклонившись, тихо говорит:

— Ты ревнуешь.

Я вспыхиваю, словно спичка.

— Чего? Разве что в твоих мечтах! — выпаливаю я, чувствуя, как начинают пылать щеки.

Эх… еще бы стереть с его лица эту самодовольную улыбку…

— Ты на меня запала, — кивает он. — Точно тебе говорю!

— Иди ты в пень! — выдыхаю я.

— Запала! — смеется он.

— Идиот? — спрашиваю, еще больше краснея.

— Запала! — бросает Дан. — Но ни за что в этом не признаешься!

— Слушай сюда, ты… — начинаю я, но тут же осекаюсь.

Слышу, как за моей спиной открывается входная дверь, а при свидетелях высказывать все Дану не очень хочется. Все же, мы тут вроде как играем в любовь-морковь и тридцать три несчастья.

То, что происходит далее, напрочь лишает меня дара речи, желания тут находиться, ну и настроения, соответственно, тоже. Мимо меня, больно задев плечом, проносится пушистое белокурое облачко в юбке и повисает на шее Дана. Я во все глаза смотрю на девушку… и начинаю негромко похрюкивать, пытаясь сдержать рвущийся наружу смех.

Изи… Та самая Изи, к которой я так глупо приревновала… Да она как четыре меня! Бедный Дан, небось ему сейчас несладко приходится. Стоит вон, покраснел весь под весом этого мини-танка в юбке.

И все же я не сдерживаюсь, и начинаю ржать в голос. Ну теперь-то понятно, что имел ввиду мужчина, когда сказал, что я не в его вкусе… Кто любит мясо, тот на кости не бросится…

— Простите, — выдавливаю я, ловя еще один красноречивый взгляд Дана. — Мне нужно срочно в дом. Носик припудрить и все дела…

И позорно бегу, бросая мужчину наедине со своей первой любовью. О, да! Как там говорится? Я буду мстить и мстя моя ужасна?

Жизнь справилась лучше меня…

На пороге натыкаюсь на Виктора. Он качает головой, глядя на то, как я стараюсь успокоиться. И, кажется, ему не нравится то, как я отреагировала на встречу этих двоих. Становится неловко.

Сама не знаю, почему выдала такую реакцию. Наверное, стресс все же сказывается. А у меня последние дни были настолько напряженные, что впору удивляться, как это я окончательно не поехала кукухой.

— Простите, — тихо говорю Виктору, опуская глаза.

Он улыбается, хлопает меня по плечу и отходит в сторону, пропуская меня внутрь дома.

Да уж, Кэт, произвести впечатление на людей ты умеешь. И чаще всего не самое приятное.

В доме я толком не успеваю осмотреться, как меня настигает Дан. Красный, судя по всему, злой… Хватает меня за руку и отволакивает в сторону.

— Это не то, о чем ты подумала! — рявкает он.

— Я ни о чем не думала, — пожимаю плечами я. — Мое дело маленькое: роль отыграть.

Дан выдыхает и с силой припечатывает кулаком в стену. Вздрагиваю, не ожидая такой реакции, но упрямо смотрю в глаза.

— И не психуй, — говорю, чуть понизив тон, чтобы не выдать легкую вибрацию голоса.

— Я спокоен, — отвечает он. — Роль, так роль.

Бросив эти слова, разворачивается и уходит. А я остаюсь стоять, прислонившись спиной к стене. И на душе не очень… Гадко как-то. Действительно, чего я взъелась на Изи? Разве мне не должно быть все равно?

— Мне плевать, — тихонько повторяю я себе под нос. — Мне абсолютно музыкально, с кем он и как.

Быть может, разум я и смогла бы обмануть, однако сердце… Совсем не становится легче от осознания, что я прониклась, что открылась этому человеку. И пусть ненадолго, понимаю же, что совсем скоро я с ним попрощаюсь… Но мне сейчас отчаянно хочется оттянуть этот момент.

Потому что он, несмотря на свои выходки, принес мне какое-то успокоение. Он помог мне избавиться от мыслей о бывшем и подруге. На время вытащил меня из зоны комфорта, и мне пришлось отвлечься от самобичевания и поисков проблем в себе…

Такое вот необычное лекарство для души…

Отлепляюсь от стены и иду следом за Даном. Оказываюсь в небольшой, но очень уютной кухоньке. Дан же, завидев меня на пороге, качает головой.

— Даже не думай, — тихо говорит. — Я же тебя предупреждал, чтобы к кухне не подходила.

— Я хочу помочь, — упрямо заявляю я.