— Убить мог.

— Мою тетю? — Игнат продолжил путь.

— Я в ресторан ходила, думала, Баштан там. Думала с ним поговорить.

— Зачем?

— А чтобы тебя, дурака, не убили.

— Ну да, ты же у них своя.

— Вот только не надо! — как-то уж очень вяло возмутилась Лия, в раздумье глядя на Игната, как будто не знала, нужно ли оправдываться перед ним.

Он же чужой, чего с ним церемониться?

— И что Баштан?

Игнат постарался взять себя в руки. К черту эмоции, сейчас главное — информация!

— Не было его. Ни Баштана. Ни Талого с Котляром… Баштан, конечно, на Виноградную к нам бы не пошел, а Талый с Котляром… — Лия не закончила фразу, но этого и не требовалось.

Всем своим видом она дополняла свои слова. Да, Талый с Котляром могли отправиться на Виноградную улицу. Отомстить Игнату или просто разобраться с ним.

А заодно выставить хату, как говорят в таких случаях.

— Откуда они знают?

— Ну, если тебя Самойленко знает…

— Хочешь сказать, что Самойленко мог меня сдать?

— Мог!

— Разве?

— А ты думаешь, кто у нас рынок на Морской держит?

— Рынок на Морской, — кивнул Игнат.

Он, конечно же, знал, что теневой бизнес отстегивает в воровской общак. Цеховики ворам платят, спекулянты с рынка, а этого добра в Морячке хватает. На поселковом рынке и овощи-фрукты можно купить, и всякие разности вроде пуговиц и шильдиков под фирму на джинсы, пистолетов-зажигалок, игральных карт с голыми женщинами. Там же киоск звукозаписи, а это золотая жила для предприимчивых дельцов. Японская кассета в продаже — девять рублей, а с записью — уже в два раза больше. И товар пользовался спросом, Игнат сам недавно брал девяностоминутную кассету с Queen на одной стороне и Scorpions на другой, восемнадцать рубликов отвалил. Примерно столько же, сколько уходило у него на ежемесячный налог за бездетность.

— А кто закрывает на это глаза?… То-то же!

— Не все менты продажные.

— Не знаю, может быть, — усмехнулась Лия.

— Значит, ни Баштана, ни Талого в ресторане уже не было?

— Нет… И у Таш… — Лия осеклась, мотнула головой и продолжила: — Не важно, у кого… Не было их там.

— А ты их искала?

— И за тебя слово сказала. Обещали тебя не трогать.

— Кто обещал?

— А это уже не важно.

— Почему?… Потому что я мент?

— И потому что ты Талого ищешь. И Бондаря… Или я что-то не так поняла?

— Если это они убили, я их зубами загрызу. — Игнат ничуть в том не сомневался.

— Ты для них чужой мент. Самойленко — свой мент, а ты чужой. Даже фамилии не спросят, сразу убьют. — Лия посмотрела на Игната с грустью и сожалением, как будто он уже лежал в гробу.

— Думаешь, напугала?… Думаешь, я на нож не ходил?

— Я тебя предупредила.

— Лучше мне в эти дебри не лезть?

— Я этого не говорила.

— Нет?

— Если это Талый с Бондарем тетю Вику убили, ты должен их загрызть, — тускло улыбнулась Лия.

— Спасибо, что разрешила! — не удержавшись, съязвил Игнат.

— Я тебя чем-то обидела? — Лия плавным и даже нежным движением провела по лбу, смахивая лезущий в глаза локон.

Игнат не мог думать сейчас о сексе, не в том он пребывал психологическом состоянии, но первобытные инстинкты шелохнулись в душе.

Лия такая красивая, такая соблазнительная, и взгляд у нее, как лучи солнца, от которых наливается живым соком и поднимается усохшая травинка.

— Да нет, — мотнул головой Игнат.

— А чего ты такой резкий? Как будто я тварь какая-то… Или тварь? — Лия смотрела на него с вызовом, но вместе с тем она, казалось, готова была согласиться с его приговором.

— Я этого не говорил.

— Не говорил. И то, что ты мент, не говорил.

— Это плохо?

— А что в этом хорошего?

— А что хорошего в том уроде, который убил мою тетю? — спросил Игнат.

— Я хочу, чтобы ты нашел этого урода, — немного подумав, сказала Лия.

И, повернувшись, отправилась в обратный путь — босиком по камням, еще хранившим тепло вчерашнего дня. Игнат останавливать ее не стал и следом за ней не пошел, хотя и мог присоединиться к ней. Ясно же, что нет здесь Гены Петелина. И не будет.

И все же Игнат прошел еще с пару километров, осмотрев поле в направлении на Виноградный. На обратном пути он продолжал искать Петелина — вдруг упустил его из вида, увлеченный разговором с Лией.

Глава 5

Тела осмотрели, составили протокол, уложили на носилки, накрыли, вынесли, но спецмашина еще не подъехала. Два тела под белой тканью: одно крупное, другое поменьше. Игнат склонился над носилками, приподнял краешек накидки. Тетушка лежала с закрытыми глазами, они не могли смотреть на него. И все же он чувствовал ее взгляд, в котором были и укор, и мольба. Не спас ее Игнат, не остановил убийцу. А еще он мог стать причиной ее смерти. Но в любом случае он должен найти убийцу и наказать его. Не просто сдать в руки правосудия, а довести дело до приговора.

Над телом Валентина Георгиевича Игнат склоняться не стал. И это заметил следователь прокуратуры, высоченный сухопарый мужчина с майорскими звездами в петлицах.

— А с дядей своим почему не прощаетесь? — спросил он, глядя на Игната свысока.

Он и ростом был выше как минимум на полголовы, и вершителем судеб себя ощущал. Игнат отпускник, а он при исполнении, все полномочия при нем.

— Старший лейтенант Жуков. — Игнат выразительно глянул на мужчину.

Он мог и не представляться, а следователь просто обязан был это сделать, прежде чем начать официальный разговор. Обстановка сейчас располагала только к официозу.

— Младший советник юстиции Телятников. Андрей Витальевич.

— Валентин Георгиевич мне не родной дядя.

— А Виктория Максимовна?

— Родная тетя.

— Родные дети у нее есть?

— Нет.

— Как вы думаете, кому она могла завещать свои два дома?

Игнат мрачно усмехнулся, исподлобья глянув на Телятникова. О том, что у тети Вити нет детей, следователь не знал, зато насчет домов уже в курсе. И о возможном казусе с завещанием наверняка уже информирован капитаном Сазоновым, который находился во дворе и трепал за холку сыскную овчарку. Он что-то говорил сержанту, который держал собаку на поводке. Именно к Сазонову Игнат сейчас и направлялся. И к кинологу есть вопросы. Если собака взяла след, куда он его вывел?

Старшину Самойленко Игнат не видел, видимо, он уехал на служебной машине вместе с задержанным. И Матвейчука в камеру определит, и Талому с Котляром заодно даст знать,