— О, да ладно? Ты серьезно?! — всплеснув руками, я в два шага добралась до холодильных камер, выстроившихся вдоль левой стены, и распахнула первую же дверцу.

На меня уставился зомби. Вполне себе приличный, частично мумифицированный, удивительно неразумный и неимоверно жизнерадостный (как для мертвеца!) зомби. И слишком уж живучий, на мой непритязательный вкус. Начхав на минусовую температуру и состояние собственного тела, он рванул вперед, клацнув желтыми зубами в сантиметре от моих пальцев. И выдав веселое и голодное «Ы-ы-ы!», попытался схватить меня в свои нежные, исключительно мертвые объятия.

Я скептически вскинула бровь, глядя на это счастливое творение нашего штатного некромага. Зомби дергался то ли в припадке, то ли в попытке выбраться из стальной хватки толстой цепи. Металл краснел, бледнел и демонстрировал черную руническую вязь по всей своей поверхности. А уж чтобы мертвец гарантировано не слинял, «добрая», «милая» Деф обмотала его конопляной веревкой, пропитанной кислотным взваром.

Человеку от такого только нервная почесуха. А мертвец вполне себе красиво дымиться начинает.

Если рванет не туда, не так и без разрешения. Вон, как этот самый зомби, проявляющий просто потрясающую тягу к жизни и свободе, достойную уважения…

Или упокоения. Качественного, быстрого, без лишних энергетических затрат. Даже немного жаль, что мне такое не под силу еще месяц точно. За эти три дня прошедшие с момента близкого знакомства одного хренова чернокнижника с моим ужасным характером и чудовищной манерой общения, удалось разве что нивелировать последствия истощения. И пусть «батарейка» долго и вдумчиво каждый день делилась энергией, меня до сих пор штормило.

Во всех смыслах этого гребанного слова!

— Чудненько. И тут зомби завелись, — показательно вздохнув, я возвела глаза к потолку и захлопнула дверцу, безжалостно прищемив загребущие конечности умертвия. И облокотилась на холодильник плечом, укоризненно глядя на Деф, улыбавшуюся так мечтательно и пугающе. Попутно сестрица потягивала сладкий до невозможности кофе со сливками и карамелью, из чьей-то отполированной черепушки, с ее же легкой руки превратившейся в кружку. — Скажи мне, сестра… Зачем тебе столько ходячих мертвецов? Дома, на работе, на подработке, в лаборатории… Я бы еще поняла, если бы эти утырки хоть что-то полезное делали. Да хоть уборку наводили в том хламовнике, что ты капищем зовешь! Так не-е-ет. Они жруг, гадят, тратят нашу магию на подпитку и стабильно нарываются на упокоение. Так какого хера?

— Я ж не спрашиваю, зачем тебе этот коврик для блох, — Дафна хмыкнула, отставив кружку в сторону. И растянула губы в хищной, неприятной улыбке. — Кстати о нем. Пока наши любимые сестрички опаздывают, хочу кое-что у тебя спросить, Мор…

— Хм? — где-то в животе скользкой змеей свернулось нехорошее предчувствие. Развитое у каждой уважающей себя ведьмы до самого настоящего детектора зла, срабатывающего с пугающей частотой и правдивостью.

И в этот раз оно меня тоже не подвело. Показательно вздохнув, Деф сладко, с придыханием протянула, уставившись на меня пустым, нечитаемым и пробирающим жутью взглядом:

— Скажи мне Мор, каково это трахаться с безумным оборотнем, убивающим и потрошащим твоих сестер по ремеслу?

Картонный стаканчик с фирменным штампом выпал из пальцев, залив пол вокруг холодильника темно-коричневой жижей. Но я проигнорировала этот момент, пытаясь переварить заданный Дафной самым невинным тоном вопрос. Вопрос перевариваться отказался.

Тряхнув головой, я хрипло выдохнула, зло зыркнув на явно забавляющуюся моим растерянным состоянием Смерть:

— Что. Ты. Сказала, мать твою?!

Музыка била по ушам, отдаваясь низкой вибрацией где-то в груди. Чистая текила неприятно горчила ударной дозой аконита и оседала веселым туманом в голове. Ломая и без того шаткие грани приличия и стирая остатки вбитых с детства догм.

Кайл криво усмехнулся, опрокидывая в себя стопку, и взмахнул рукой, требуя повторить заказ. Хотелось напиться вдрызг, в кашу, в пускающую слюни, безмозглую массу. Но приправленный первосортной отравой алкоголь не справлялся. Волк чувствовал себя до омерзения трезвым. И злым.

— Эй, красавчик! — ярко-накрашенная девица приземлилась на соседний стул у барной стойки. И кокетливо скосила на него заинтересованный, жадный взгляд. — И чего такой сексуальный мачо скучает в гордом одиночестве?

Мужчина сощурился, оценивая сидящую перед ним женщину. От нее пахло возбуждением, похотью и тонкой кислой ноткой страха. Она ерзала, то и дело, одергивая подол неприлично короткого платья, и кусала нижнюю губу, кидая на него призывные взгляды. Вот только…

— Не интересует, — равнодушно бросил оборотень, опрокидывая в себя новую стопку крепкого алкоголя.

Девчонка ни капли не смутилась. Подсев поближе, она томно изогнулась, положив руку ему на плечо. Открыто демонстрируя пышную грудь и шикарную задницу, едва прикрытую ярко-красной тряпкой. Облизнув пухлые губы, она томно выдохнула прямо ему на ухо:

— Ну как же… Быть таким сексуальным и таким одиноким, это преступление. Хочешь, я помогу тебе расслабиться, а, красавчик?

Волк хмыкнул, вертя в руках пустой бокал. Не надо быть гением, чтобы понять, на что его так неприкрыто провоцируют. И да, девчонка знала, к кому подкатить: из всех возможных кандидатур выбрала его, агрессивно настроенного, голодного до секса оборотня. Серьезно, сколько он сегодня дрочил? Раз десять? И сколько смог кончить?

Монтгомери зло фыркнул, опрокидывая в себя еще одну порцию текилы. Член болезненно ныл и дергался, а от постоянного, нестерпимого возбуждения хотелось выть на луну и лезть на стенку. Так что да, он хотел трахаться. Много. Долго. До полного опустошения и отключки мозга.

Жаль только, что ради этого придется мотнуться на другой конец города. И какого хера его ведьма не сняла квартирку где-нибудь в центре?

— Я же сказал, крошка… — снисходительно глянув на девицу, Кайл дернул плечом, стряхивая чужие пальцы. Давя инстинктивное желание протереть это место дезинфицирующим средством. — Не интересует.

Девица недовольно скривилась и села ровно, пододвинув к себе ярко-желтый коктейль в высоком стакане. Всем своим видом демонстрируя наигранную обиду и разочарование, надув прелестные пухлые губки и позволив тонкой бретельке платья скользнуть по плечу, как бы невзначай демонстрируя беззащитное горло.

Альфа хрипло расхохотался, глотая очередную порцию текилы. Жмурясь от кислотной остроты яда, скользящей по горлу и думая о том, что крошка может не переживать. Скучать ей в эту ночь точно не придется. Он мог навскидку назвать как минимум трех щенят, глазевших на нее жадными, похотливыми взглядами и капавшими слюной на аппетитные формы рыжей глупышки. И, может быть, в другое время, в другом состоянии он не оставил бы без внимания всю эту ситуацию, но…

Это не его клуб, не его стая, не его территория. И ему похуй, как хозяин этой богадельни, «осчастлививший» его своим приглашением будет разбираться с этой кучей дерьма.