Впрочем, помня, откуда растут ноги Эдичкиного отвращения к Путину, удивляться его антипутинизму не приходится.

Лишним доказательством этой грустной с точки зрения идеологической деградации когда-то интересного мыслителя является тот факт, что, узнав о возвращении Путина в 2012 году, Эдичка возликовал в своем ЖЖ: «Оно и к лучшему, потому что Путин куда более убедительный символ проблем и несчастий нашей страны, чем Дмитрий Медведев. Путин убедительно неприемлем и неприятен».

Ну, ни дать ни взять, зюгановский синдром Эдички образца выборов президента в 1996 году. К Путину-то, мол, мы уже приноровились, привыкли жить и выживать за счет антипутинизма — в нем уже убеждать насобачились, а воцарись Медведев еще на один срок, глядишь, потеснит в гламурно-политической нише, где сплелось каждой демагогической твари по паре, придется перестраиваться, чтоб политический капитал на Медведеве зарабатывать. Тем более Медведев — не Путин. Мелковат. А это значит, дивидендов меньше получишь. Опять же не чекист, на Медведева правозащитницу Алексееву под памятник Маяковского не зазовешь.

Не удержался Эдичка в своей интернет-желчи даже от физиологического неприятия Путина. Как видите, так и брякнул: неприятен. Я, конечно, не Фрейд, господа, но сдается мне, что неприятна Эдичке не политическая фактура Путина, а именно что физиологическая — самбист, спортсмен, мышцы, пацанская походочка в развалочку… Обскакал и здесь проклятый гэбистский полкан, оказался подкачаннее нарцисса Эдички.

По выходе из тюрьмы Эдичка мигом разродился книгой «Лимонов против Путина». (Очевидно, не забыл, как за 10 лет до этого подняла его политический статус брошюрка «Лимонов против Жириновского». Главное ведь ерничать на фоне уже известного политика.) Набит этот антипутинский пасквиль был общеизвестной информационной трухой из интернет-ресурсов типа «Компромат. ру» с само собой автобиографическими вкраплениями из куда более интересной, чем серая жизнь кагэбэшника Путина — жизни самого Эдички.

Читалось это наспех сколоченное варево для политических лохов ужасно. Вернее, никак не читалось. За исключением разве что сцен, как, например, юный абитуриент Лимонов, закончив жевать яблоко, подается прочь от институтской аудитории, так и не начав сдавать экзамены — проникся, значит, серостью и тоской, которая его здесь ждет, а глуповатый ленинградец Путин в этот же самый момент порог университетской аудитории все-таки переступает, за что и парится потом в ней целых 5 лет как последний неудачник. Такими вот забавными сентенциями книга просто пестрит.

Не знаю, какие карьерные надежды на эту книгу возлагал Лимонов. Но, судя по тому, что с момента ее публикации Эдичку наперебой стали привечать СМИ, в которых его раньше и на порог бы не пустили, Лимонов на самом деле хорошо знал, зачем тратил время на сей странный труд. (Как Эдичка конвертирует свою антипутинскую возню и какие дивиденды с этого имеет, мы еще узнаем.)

Поначалу казалось, что кроме дурного вкуса, ворованных сведений и комичных умозаключений предъявить книге «Лимонов против Путина» нечего. Главное, Эдичка, даром что отныне сиделец, все так же смел, бескомпромиссен и бесстрашен. На самого Путина тявкнул! Увы, миф о честности и бескомпромиссности Эдички вскоре дал первую, но самую большую трещину в его жизни.

Дело в том, что почти в одно время с книгой «Лимонов против Путина» вышла другая Эдичкина нетленка — «Торжество метафизики». Воспоминания о его пребывании за решеткой. Признаюсь, держа книгу в руках, в предвкушении смелых Эдичкиных разоблачений страшных тюремных нравов потирал руки. Вот уж где развернется Лимонов! Тут тебе не бунт очумевшего от безделья и пьянства советского эмигранта в рафинированной среде таких же неприкаянных богемных существ. Тут непримиримый Лимонов вступит в поединок с «ворами в законе», жуликами, насильниками. И, конечно, честно опишет всю эту маргинальную сволочь.

Насторожили же первые страницы. Эдичка был предельно осторожен в выражениях, его известный забористый стиль сочился елеем в адрес грабителей и убийц, и, ей-богу, если бы не традиционный Эдичкин мат, я бы считал, что книгу писал не Лимонов.

Это было ужасно, господа! Читать эту вымороченную хрень было запредельной мукой и насилием над собой. Лимонов, очевидно, и сам понимал, что наступает на горло собственной песне, но поделать ничего не мог. Довлел страх перед ворами, которые как пить дать его и предупредили, что, если напишет он полслова правды о зоне, поставят они его на ножи. Церемониться не станут. Не Путин, поди.

На мой взгляд, сажать Лимонова, в отличие от Ходорковского, в тюрьму не надо было ни в коем случае. Много ведь не дашь, а ореол путинского сидельца — это не антипутинская брань в 5-тысячной «Лимонке» или шумное, но бестолковое топтание тротуаров на митингах НБП. Это кремлевский знак качества, который наперебой станут брать в аренду все враги Путина: от Дяди Сэма до впавшего в социалистический маразм Анпилова. Но главное, за антипутинскую риторику многие либералы готовы простить Эдичке фашизм и дать то, ради чего Лимонов пошел в атаку на Путина — трибуну СМИ.

Я как-то спросил у Ирины Хакамады, почему она, либеральная дама, испытывает симпатию к Лимонову. Ответ убил своей логикой:

— Он прекрасен! Он не фашист. Настоящие фашисты — другие. Они страшнее и кровожаднее. Что касается 31-й статьи, которую отстаивает Лимонов… Уличная борьба имеет свой нерв. Если у него есть такой нерв, то он и других заведет. Пусть буйствует… Я не знаю, какая цель у Лимонова, но выглядит он как классический, радикальный европейский левый. Там левые — такие же ребята. Задористые. А целей их, повторяю, я не знаю.

Вот так! Целей не знаю, но — пусть буйствует. Браво, Ирина Мицуовна! Заблуждайтесь и дальше, если хочется, по поводу прекрасного фашиста-Эдички и какой-то там его «уличной борьбы». Тем не менее на феномене буйств Лимонова по 31-м числам не остановиться нельзя. Без этого антипутинский портрет Эдички будет куцым.

Собственно, тут все просто. Лимонову нужны регулярные скандалы, чтобы его показывали по ТВ. Для регулярных скандалов нужны регулярные поводы. Чтобы не чесать затылок, подыскивая очередной повод, Лимонов придумал один-единственный, но систематический, как календарь. Привязал календарную дату к какой-то не самой знаковой статье Конституции, которую же, к слову, дерясь с полицией в запрещенном месте, и нарушает. Но зато больше ни о чем думать не надо. 31 числа, кровь из носу, доберись до «Маяковской», залезь на памятник, и — дело сделано.

В голодном на маргинальные политические выходки путинском времени журналисты падки на все, что угодно. Хоть на нелепого бородатого седого старика в шапке-ушанке, сознательно прущего на полицейский кордон, поступки которого им в силу возраста не очень понятны, но с медийной точки зрения выигрышны. (Полицейские между собой Лимонова так и называют — дедушка.)

Излишне, наверное, говорить, что на самом деле никакая свобода собраний, которую и гарантирует 31-я статья, Эдичку не трогает. Даже когда его тепленького принимают в автозак, он, озираясь, фиксирует количество телекамер. Их много. А если проводить разрешенные Кремлем митинги на Болотной площади, которая, к слову, даже ближе к Кремлю, чем Триумфальная, то там, может статься, и снимать никто не будет. С кем драться на разрешенном властями митинге?