Кэроу любила Зузану за то, что та с удовольствием ей подыгрывала во всяких глупостях.

— Правильно! — Она подняла чашку. — За новых бабочек! Пусть они будут не такими глупыми, как предыдущие!

Наверное, сейчас они уже созревают в маленьких толстых коконах. А может быть и нет. Трудно и представить, чтобы то волшебное чувство трепетания в животе возникло в ближайшее время. Надо выбросить такие мысли из головы. Ей это не нужно. Испытывая жажду любви, она ощущала себя кошкой, трущейся о ноги и мяукающей: «Погладь меня, приласкай меня, посмотри на меня, люби меня!»

Лучше быть кошкой, взирающей сверху вниз с высокой стены загадочным бесстрастным взглядом. Она не даст себя погладить, ей никто не нужен. Вот бы стать такой кошкой, надменной и гордой…

«Стать такой кошкой!!!» — подписала она рисунок в уголке листа.

Кэроу мечтала быть самодостаточной, невозмутимой девушкой. И не могла. Одинокая, она боялась пустоты внутри себя. Страстно желала, чтобы рядом с ней был кто-нибудь. Кто ждал бы ее с зонтиком под дождем, чтобы довести до дома. И каждый раз встречал улыбкой. Кто танцевал бы с ней на балконе, держал обещания и хранил секреты, и берег бы их маленький мир.

Дверь открылась. Она посмотрела в зеркало и ругнулась про себя. За спинами нескольких вошедших туристов вновь мелькнула знакомая крылатая тень. Кэроу встала и пошла в женскую комнату, где Кишмиш ждал ее с запиской.

Опять лишь одно слово. Но сейчас этим словом было: «Пожалуйста».

Бримстоун никогда не говорил «пожалуйста». Торопливо шагая по улицам, Кэроу ощущала даже большее беспокойство, чем если бы увидела в записке что-нибудь вроде: «Сейчас или никогда!»

Встретившая ее на пороге Исса была как никогда тиха.

— Что случилось, Исса? Я в беде?

— Тсс. Проходи и постарайся не отчитывать его сегодня.

— Отчитывать его! — Кэроу захлопала ресницами. Ей казалось, что если кого-то и будут сегодня отчитывать, то только ее.

— Порой ты слишком резка, будто ему и так недостаточно тяжело.

— О чем ты?

— О его жизни. О работе. Вся его жизнь — работа. Безрадостный, неутомимый труд. А еще ты добавляешь проблем.

— Я?! — Кэроу остолбенела. — Кажется, я пришла к середине разговора, да, Исса? Не могу взять в толк, о чем ты…

— Тише, сказано тебе! Просто будь такой же послушной, как в детстве. Ты была для всех нас самой большой радостью, Кэроу. Знаю, тебе нелегко живется, но старайся помнить — неприятности случаются не только у тебя.

Внутренняя дверь отворилась, и Кэроу ступила через порог. Сбитая с толку, она уже приготовилась защищаться, но, увидев Бримстоуна, забыла обо всем.

Он сидел за столом, тяжело склонившись вперед, подперев одной рукой огромную голову. В другой руке, как в чаше, он держал счастливую косточку, которую носил на шее. С одного рога хозяина на другой, взволнованно щебеча, перепрыгивал Кишмиш.

— Что… с тобой? — нерешительно спросила Кэроу.

Всю жизнь она засыпала его вопросами, но этот задала впервые. Просто не было причин: он редко проявлял даже малейшие эмоции, не говоря уже о том, чтобы показать слабость или усталость.

Бримстоун поднял голову и выпустил счастливую косточку.

— Ты пришла, — удивленно и с облегчением произнес он.

Кэроу кольнуло чувство вины.

— Ты ведь знаешь, «пожалуйста» — волшебное слово, — сказала она, стараясь придать голосу беспечность.

— Я думал, мы тебя потеряли.

— Потеряли меня? Ты думал, я умерла?

— Нет, Кэроу. Я думал, ты ушла на свободу.

— Как?.. — Она замолкла. Ушла на свободу? — Ты о чем?

— Я всегда знал, что однажды перед тобой откроется путь, который уведет тебя от нас. Так и должно произойти. Но я рад, что этот день еще не настал.

Кэроу в изумлении смотрела на него.

— Серьезно? Стоило мне отказаться от одного поручения, и ты решил, что я исчезла навсегда? Да… Хорошо же ты обо мне думаешь!

— Отпустить тебя — как открыть окно для бабочки. Разве кто-нибудь станет ждать, что бабочка вернется?

— Я не бабочка!

— Нет. Ты человек. Твое место — среди людей. Детство почти закончилось…

— И что? Я больше тебе не нужна?

— Наоборот. Ты нужна мне, как никогда раньше. Говорю же, я рад, что ты уходишь не сегодня.

Кэроу понятия не имела, что когда-нибудь наступит срок покинуть семью химер, и у нее даже есть возможность сделать это по своему желанию. Она не хотела. Разумеется, будь ее воля, она не стала бы выполнять некоторые жуткие поручения, но это не значит, что она, как бабочка, бьется о стекло, чтобы вырваться на свободу.

Бримстоун подвинул к ней кошелек.

Поручение. Кэроу почти забыла, зачем пришла. Со злостью открыла кошелек. Дирхамы. Значит, Марокко. Она вскинула бровь.

— Изил?

Бримстоун кивнул.

— Но еще рано.

В последнее воскресенье каждого месяца Кэроу встречалась в Марракеше с расхитителем могил. А сегодня только пятница, к тому же — предпоследней недели.

— Пора, — объявил Бримстоун, указав на высокий аптекарский сосуд на полке. Обычно заполненный человеческими зубами, сейчас он был почти пуст.

— О! — Кэроу обвела взглядом полку и к своему удивлению заметила, что содержимое многих банок изрядно уменьшилось. На ее памяти запасы зубов никогда не были такими скудными. — Ничего себе, сколько у тебя ушло! Что-то случилось?

Бессмысленный вопрос. Она ведь даже не знала, для чего ему вообще нужны зубы.

— Посмотри, что есть у Изила, — сказал Бримстоун. — Рад бы не отправлять тебя за человечьими зубами, да ничего не поделаешь.

Кэроу пробежала кончиками пальцев по животу в том месте, где остались шрамы от пуль, вспомнив случай в Санкт-Петербурге, когда все пошло не по плану. Доставка человеческих зубов, которых в мире полным-полно, порой может обернуться неожиданностью.

Ей не забыть тех девочек в грузовом трюме, все еще живых, с окровавленными ртами, ожидающих своей участи.

Может, они все-таки успели убежать. Мысленно возвращаясь к тем событиям, Кэроу всегда придумывала счастливый конец — так Исса учила ее избавляться от ночных кошмаров, чтобы поскорее уснуть. Она изо всех сил верила, что дала им время улизнуть от торговцев людьми.

Какое странное чувство, когда в тебя стреляют. Как спокойна она была в то мгновение, как ловко вынула спрятанный нож и воспользовалась им!

А потом еще! И еще!

— Сходи на Джемаа-эль-Фна, — прервал ее мысли Бримстоун. — Кишмиш видел Изила несколько часов назад, когда я звал тебя в первый раз. Если повезет, он будет там.