экономических возможностей [Fukurai 1991: 31]. События на тихоокеанском театре военных действий повлекли за собой правовые и политические изменения, ослабившие власть землевладельцев, и еще больше ускорили движение населения, освободив привязанных к земле долгами арендаторов, в результате чего увеличился отток крестьян из сельских районов в городские [Там же: 41]. Экономический рост 1950–1960-х годах стимулировал эту миграционную модель. До 1970-х годов миграция из сельской местности в города была нормой, при этом центром притяжения являлся Токио.

В 1970-х годах получила развитие так называемая модель J-turn[9], в соответствии с которой люди начали переезжать из городских центров в пригороды по мере экономического роста в последних [Там же]. Дальнейшее развитие индустриальных районов, отчасти поддерживаемое государственными субсидиями, направленными на поощрение сельской промышленности [Knight 1994b], создало возможности размещать предприятия значительно дальше от городов. Сегодня миграция между префектурами больше не направлена преимущественно из сельской местности в город [Fukurai 1991]. Напротив, как указывает Фукураи, усиливаются обратные тенденции, когда люди перемещаются между префектурами, которые обычно считаются сельскими районами (например, Иватэ в регионе Тохоку). Это особенно актуально в отношении неквалифицированных рабочих, которые переезжают в поисках стабильной работы [Там же: 42].

Такой исторический сдвиг в моделях миграции отчетливо виден в Канегасаки (табл. 2.1). На протяжении 1960–1970-х годов характерной чертой структуры миграции было преобладание оттока населения над притоком. Фактически сальдо миграции за 1960–1970 годы, например, демонстрировало убыль в количестве 3968 человек.

К середине 1970-х ситуация существенно изменилась.

Если мы рассмотрим годы с 1975-го по 1985-й (включительно), чистый прирост населения в результате иммиграции составил всего 593 человека. И все же в то время как с начала 1980-х годов приток населения значительно увеличился, отток на протяжении всего периода оставался практически неизменным. С 1960 по 1970 год среднегодовое число уехавших составляло 869 человек, а с 1975 по 1985 год — 755 человек.

Таблица 2.1. Отток, приток населения и сальдо миграции в Канегасаки в 1955–1995 гг.

(данные предоставлены администрацией города Канегасаки)

В Японии префектуры с наибольшей чистой убылью на душу населения расположены на периферии северных и южных районов (Аомори, Иватэ, Нагасаки и Окинава). Миграция, как правило, очень избирательна в плане возраста; миграция между префектурами по всей Японии наиболее высока в возрастной группе 15–19 лет [Liaw 1992:327–331]. Такие удаленные от столицы районы, как Иватэ, особенно подвержены убыли населения, поскольку молодые люди в поисках образования и лучших возможностей для трудоустройства направляются к региональным полюсам роста, например в город Сендай в регионе Тохоку с населением около миллиона человек или в Токио.

Модель миграции в Канегасаки характерна тем, что многие уезжающие — очень молодые люди, хотя, по данным реестра населения, возраст, в котором люди покидают город, варьируется от 20 до 25 лет. На рис. 2.3 представлена пирамида населения Канегасаки во время полевых исследований в 1995 году. Сразу бросается в глаза заметное сокращение численности населения в возрасте от 20 до 35 лет. Это может отчасти вводить в заблуждение, потому что многие люди фактически уезжают из города после окончания средней школы в возрасте 18–19 лет, но остаются в списке «косэки» (koseki, «семейный реестр») своих родителей и создают собственные «косэки» только после того, как начинают работать. В любом случае ясно, что младшая возрастная группа имеет тенденцию покидать Канегасаки после окончания средней школы, а вот возвращаются обычно люди либо в более старшем возрасте — либо вообще не возвращаются. В частности, старшие сыновья иногда приезжают назад, в родительский дом, после выхода на пенсию, чтобы стать главой семьи и обеспечить преемственность семейного предприятия. Приток населения возрастной группы 20–25 лет также имеет место, но в основном он связан с тем, что люди приезжают работать в промышленные районы. Эти люди живут в общежитиях, предоставленных работодателем, и через несколько лет переезжают в другое место.

Те, кто не возвращается, обычно не забирают родителей к себе в город. Кроме того, по причинам, которые будут обсуждаться позже, даже в тех случаях, когда дети предлагают родителям переехать к ним, старики, как правило, не желают переезжать. В результате оставшееся население состоит из пожилых людей, которые буквально «оставлены за бортом».

Почему уезжает молодежь?

На момент полевых исследований в городе Канегасаки проживало около 16 000 человек и насчитывалось 4800 домохозяйств. Хотя плотность населения здесь сравнительно низка — примерно 89 человек на квадратный километр, что по японским меркам делает Канегасаки довольно малонаселенным, — он характеризуется многими факторами, обычно ассоциируемыми с урбанистическо-индустриальными обществами. Так, местную жизнь характеризуют приверженность использованию техники, высокий уровень мобильности (особенно среди молодежи), растущая зависимость от более крупных государственных учреждений и бюрократия, а также рост числа временных приезжих как из других частей Японии, так и из других стран [Anderson 1962; Gmelch, Zenner 1988: 3]. В 1995 году в Канегасаки проживало более 150 иностранцев, большинство из которых были работавшими по временным контрактам строителями из Китая. Зависимость от крупных государственных и неправительственных организаций особенно очевидна в том, что многие фермеры, работающие неполный или полный рабочий день, полагаются на многоцелевые сельскохозяйственные кооперативы, под чьим управлением находится множество компаний по кредитованию, маркетингу, закупкам, страхованию, а также парки техники, элеваторы и перерабатывающие предприятия [Higuchi, Kawamura 1987: 109]. Сельскохозяйственные кооперативы играют особенно важную роль в сбыте фермерской продукции, выручка от которой поступает непосредственно на банковские счета фермеров в этих кооперативах [Там же: 107]. Притом что существуют фермерские хозяйства полного рабочего дня (в основном молочные), большинство занятых в этой сфере в Канегасаки занимаются сельским трудом только часть рабочего дня. Обычно это старшие члены домохозяйства, младшие же в это время работают в магазинах или компаниях либо в городе, либо в соседних городах — эта схема распространена в Японии [Jussaume 1991]. Упомянутая ранее зависимость проявляется также в растущей роли государственных учреждений в оказании медицинской помощи пожилым членам общества.

Рис. 2.3. Пирамида населения Канегасаки во время полевых исследований в июне 1995 г.

Несмотря на то что Канегасаки обладает многими признаками промышленного города, большинством его жителей он воспринимается как сельская местность, или «инака» (irmka), и этот образ многие японцы ассоциируют с префектурой Иватэ в целом. Это сложное понятие, восприятие которого имеет тенденцию меняться в зависимости от возраста и места жительства. Для горожан «инака» часто подразумевает ностальгическое чувство принадлежности к общности в контексте деревни, примером которой являются рыбацкие деревушки и селения, где выращивают рис, в