В каждый момент, если не возникает каких-либо помех, человексклонен вести себя так, чтобы по возможности снять сильнейшее из своихнапряжений, удовлетворив самое заветное из своих желаний. Каждоеудовлетворенное желание приближает его к цели – к ощущению покоя ибезопасности, или к свободе от беспокойства. Беспокойство – это признакнапряжения; оно убывает, когда восстанавливается энергетическое равновесие.Никто никогда не достигает цели вполне, потому что все время возникают новыежелания, и слишком много желаний жаждет удовлетворения в одно и то же время, такчто удовлетворение какого-нибудь из них зачастую усиливает напряжение других.Мира нет и во сне; спящий издает громкий храп и всю ночь, через правильныепромежутки времени, тяжко ворочается с боку на бок.

Жизнь раздражает нас на каждом шагу; мужчины закуриваютсигару и обнаруживают, что это мерзость, а женщины не могут найти билет,засунув его в собственную сумку; и раздражающие пустяки, и более серьезныевнутренние и внешние фрустрации, [8] уже вовсе не располагающие кюмору, угрожающе подавляют способность человека удовлетворять свои желания итем самым усиливают его напряжение и беспокойство. Важны не столько самипроисшествия, сколько их влияние на возможность исполнения желаний. Одно и тоже событие, случившееся одновременно с разными людьми, может обеспокоить одногоиз них и нисколько не тронуть другого – в зависимости от желательного для нихбудущего. Может показаться, что беспокойство вызвано самим событием, но насамом деле человек беспокоен потому, что это событие может изменить перспективыудовлетворения его желаний. Машина может спустить шину во вполне определенныймомент на вполне определенном участке дороги; но у разных водителей возникаетсвой уровень беспокойства, всецело зависящий от их желаний в отношении болееили менее близкого будущего: существенно, насколько водитель торопится, каковоего финансовое положение, с кем он едет и тому подобное; а в иных случаях,например, беспокойство водителя зависит от состояния его мочевого пузыря.Какая-нибудь веселая компания школьников может и вовсе не огорчиться такимслучаем, а воспринять его как развлечение. Человек, потерявший работу, можетвпасть в беспокойство, связанное, однако, не с его отношением к труду, а сугрозой некоторым его желаниям, например, желанию наполнять свой желудок,внушать уважение соседям или доставлять радость своим детям. Однако индивид безсемейных забот, не настаивающий на регулярном питании и не стремящийсяпроизвести впечатление на соседей сиянием своей новой машины, может ни разу неиспытать беспокойства этого рода, вполне довольствуясь положением хиппи илифилософа, живущего в бочке. Беспокойство происходит от внутренних желаний, а неот внешних событий. Где нет желаний – нет и беспокойства.

Труп спокойно исполняет свою роль перед любой публикой.

Люди думают, будто они стремятся к безопасности; но вдействительности они стремятся к ощущениюбезопасности, потому что истиннойбезопасности, разумеется, не существует. Ощущение безопасности усиливается,если человек располагает средствами снять напряжения и рассеять тревоги,удовлетворить свои желания; это помогает обеспечить равновесие в энергетическойсистеме, которую представляет собой человек. Если принять во внимание,насколько противоречивы напряжения, связанные с нашими важнейшими желаниями, тонетрудно понять, что «поиск свободы от беспокойства» не всегда означает то же,что «поиск безопасной ситуации».

Ощущение опасности или безопасности более зависит отпроисходящего в нашей психике, нежели от происходящего во внешнем мире, как этовидно на примере Лавинии Эрис. Во время учения в колледже Лавинияпристрастилась собирать для зоологического музея коллекцию насекомых и змей;некоторые из них были ядовиты. Вначале ей было страшно, когда приходилосьприблизиться к гремучей змее, но потом ощущение новизны прошло, она научиласьобращаться со змеями и чувствовала себя уверенно и безопасно. Через нескольколет, однако, у нее начались ночные кошмары, связанные с гремучими змеями, и наэтот раз ощущение новизны никак не проходило: каждая ночь была столь же ужасна,как и предыдущая. Эти ночные кошмары, причиной которых были сильныепротиворечивые напряжения, продолжали наводить на нее страх; несмотря наотсутствие каких-либо внешних опасностей, она никак не могла почувствовать себябезопасно в своих снах. Между тем реальные змеи скоро перестали вызывать у нееощущение опасности, хотя и оставались столь же опасными, как прежде.Беспокойство от противоречивых желаний, лежавшее в основе ее сновидений, былосильнее и упорнее, чем страх перед действительно опасными змеями.

Человек пытается достичь ощущения безопасности, отыскиваянаиболее действенные способы удовлетворить свои желания; но, к несчастью, этомупрепятствуют другие желания и внешние силы. Страх перед внешними силамиослабевает, когда выясняется, что с ними можно справиться или что они неугрожают достижению желаемых целей; однако беспокойство, связанное с желанием,не исчезает до тех пор, пока не представляется возможным это напряжение снять.

Два самых мощных стремления человека – это стремление ксозиданию и стремление к разрушению. Из стремления к созиданию возникаютлюбовь, великодушие и щедрость, пылкое произведение потомства и радостноетворчество. Напряжение, толкающее человека к этим конструктивным целям, мыбудем называть либидо [9];важнейшая его функция – обеспечитьпродолжение человеческого рода. Стремление к уничтожению приводит в действиевражду и ненависть, слепой гнев и жуткие наслаждения жестокостью и распадомживой плоти. Напряжение, дающее силу этим чувствам, мы будем называть мортидо [10]Наиболее концентрированно это напряжение выражается в борьбе засуществование; при надлежащем применении оно помогает индивиду спастись отвнутренних и внешних опасностей. На обычном языке либидо – это энергия воли к жизни,сохраняющей род; мортидо – энергия воли к смерти, сохраняющей индивида, еслиобъектом ее является подлинный враг.