Он грозно уставился на меня.

– А что, собственно, я должен понимать? Проект его завернули. Пусть теперь катится в свою Ригу. К Лолитам.

– А если Арвид пришелся Стаське... по сердцу? А?! Не посещала тебя такая мысль?

– Не говори глупостей, Алена! Да между ними ничего общего! По сердцу! Без жилья, без работы... В первый раз пришел в дом и давай болтать про малолетних проституток! Поприличнее темы нет, что ли?

– Откуда ты знаешь? Может, он страдает за поруганную родину? Может, он патриот? Это что, недостаток разве?

– Вот и сидел бы у себя на родине – патриот!

– Зря ты горячишься. Не спорю, Арвид немножко экстравагантный. Это правда. Но в нем определенно что-то есть, – подлила я масла в огонь. – Высокий, мужественный...

– Зачем ты мне это говоришь?! Ты думаешь, я не в состоянии отличить нормального мужика от люмпена, прихлебателя?.. Прихлебатель – вот он кто есть! Еще и рта не раскрыл, а уже видно! Хочет зацепиться в Москве... Стаськиными руками. Что, разве нет? Только я не пойму, почему ты так рьяно за него заступаешься!

– Ай да Стив! – захохотала я. – Сам же говорил: женская душа – потемки. Женщина по-другому смотрит на мир.

Стив несколько смягчился:

– Согласен, Ален, что потемки. Но не кромешный же мрак?! Только пребывая в беспросветной тьме, можно сказать, что этот Арвид...

– Все! Возможно, так оно и есть, – остановила я его словоизвержение и направила разговор по другому руслу. – Сегодня в музее ты с таким упоением фотографировал Танюшку.

– Верно! А пока ты ее укладывала, я эти фотки распечатал. Результат превзошел ожидания! Сама полюбуйся!..

Он сорвался с места и тотчас явился на кухню с пачкой фотографий.

– Смотри!.. Таня потрясающе фотогенична! На всех снимках она совершенно разная. Посмотри. Вот тут – дитя дитем. А здесь уже абсолютно взрослая и самостоятельная личность! Можно запросто подумать, что вообще другой человек. Кинофантастика!

– Действительно. Очень миленько.

– Не миленько, – поправил меня Стив. – А я завтра же подыскиваю для Тани солидную киношколу. И пусть она своим искусством радует людей. Нельзя зарывать талант!

Мы пили чай, болтали и разглядывали фотографии, на которых была запечатлена, между прочим, не одна Танюшка, а еще мы со Стивом.

Про Светку я позабыла напрочь.

Но на следующий день Светка позвонила мне сама, и я тотчас же вспомнила о существовании Арвида.

– Свет, к тебе никто не приходил сегодня?

– Ха! Издеваешься надо мной! – скептически осведомилась подруга. – Прикалываешься, да?

– И не думала, – опешила я. – Просто хочу предупредить. К тебе сегодня должен явиться один человечек...

– А мне не смешно, – хохотнула Светка.

Пьяна она, что ли? – подумалось мне ненароком. Напилась средь бела дня! Раньше это было не в Светкиных правилах...

– Да ты в курсе, Ал?.. Ко мне люди шагают стройными рядами. И днем и ночью. У меня голова кругом идет.

– Какие люди?! Свет?!

– А все подряд! Кому не лень. И если мы срочно не построим глухой забор, железные ворота и часовых на вышках по периметру участка... то я не знаю, что со мной будет!.. Каждая скотина считает своим долгом сюда сунуться, – продолжала Светка, – и выразить протест. То мы своими бомбовозами им всю дорогу испохабили. Это, кстати, сущая правда... А только что отсюда отвалил один придурок.

– Что за придурок?

– Который крутой коттедж отгрохал на поле у реки. Не видела еще? С крылатыми конями на воротах. Местная знаменитость. Депутат какой-то, блин. Короче, новый русский, воспитанный комсомолом. Зарулил сейчас к нам прямо на участок.

– И чего он?

– Поставил ультиматум. Или мы в качестве компенсации за шум в поселке проведем ему на участок водопроводную трубу с нашей водой...

– Еще чего! – вскричала я. Взвинченное Светкино состояние незаметно передавалось мне. – Или что будет?

– Или нас закрывают в одночасье.

– Да?! А ты что?

– Сейчас, говорю, только валенки зашнурую. В общем, послала его куда подальше.

– А он?

– Хлопнул дверью и уехал. Мордоворот. Каждый день теперь ко мне заваливают местные обиралы. Бандитюги. Магазин у них на станции и ларек в самом поселке. Какая крыша, говорят. Ох, козлы, слов нет! Вы посмотрите, говорю, на себя. Пьянь безрадостная.

– Ты что, Светка?!

– Все нормально. Теперь им не до нашей воды. Позавчера одного из них нашли в кустах с колотым ранением в области сердца. Так что ты думаешь?.. Ко мне незамедлительно приперся опер. «Где вы были, Светлана Михайловна, позапрошлой ночью? В глаза смотреть!..» Представляешь?

– Ужас какой!.. А ты?

– А я ему отвечаю: в тех самых кустах всю ночь и просидела. Будь в моих силах, я б их всех передушила. Отморозки.

– Ты с ума сошла?! А опер?

– Ничего. Рукой махнул и удалился. Да ладно. Сюда уже сто раз местные менты заходили. С этими я обходительно. Мол, сами видите – деятельность только начинается. Но как пойдет вода – обязательно воспользуемся вашими услугами. Куда ж мы без вас! И СЭС регулярно является. А вчера посетил меня младший лейтенант – мальчик молодой. Захотел потанцевать со мной.

– Как?

– А так! Экологическая полиция. Сучок березовый! Содрал с меня пятнадцать тысяч... Я тут договорилась с ребятами из карьера. Знаешь песчаный карьер за лесом? Нет? Ну, не важно. Чтобы они мне забетонировали разворотную площадку. А то наши водовозы с трудом выезжают с участка. Они бульдозер пригнали. Работы велись ночью. Так что ты думаешь?! Тут же примчался ко мне местный писателишка! Будто бы я ему мешаю работать. Его вдохновение ночью озаряет.

– Ты?

– Чуть не прикончила его на месте, – захохотала Светка. – Еле ноги унес.

– И правильно. Больше к тебе никто не заходил?

– Как же! Сейчас вот дедуля сидит. Обещает гвоздей рассыпать по дороге. Чтобы наши машины шины себе дырявили! Дедуля!.. – заорала Светка хрипло в глубину. – Хорошо, что предупредил. Будем знать, к кому сватов засылать. Если хоть одна наша машина проколет себе колесо...

В ответ послышалось глухое бормотание.

– Все, дед! Тогда готовься к худшему. Я тебя серьезно предупреждаю...

– Светка, – сказала я. – К тебе сегодня должен прийти один архитектор.

– Ал, здесь раз в три часа приходит архитектор.

– Этот интеллигентного вида. С бородкой и латышским акцентом.

– Такой был уже! – выкрикнула Светка, продолжая препираться со стариком. – Недавно отчалил.