– Он помогает мне, Беатрис. Пожалуй, без него я бы не справилась со своими трудностями.

Беатрис склонила голову набок и лукаво взглянула на королеву. Все ясно, подумала она, Изабелла по-прежнему обожает своего супруга. Хотя уже едва ли идеализирует его. Беатрис знала, какое разочарование постигло Фердинанда, когда он убедился в том, что жена не собирается предоставлять ему всю полноту власти в Кастилии. Беатрис одобряла упорство Изабеллы.

– Он отстаивает не только твое королевство, но и свое положение, – сказала Беатрис. – Быть супругом правящей королевы – тоже неплохо, многие мужчины полжизни отдали бы ради такой чести.

– Все это время он был великолепен, дорогая. Не думаю, что в Кастилии найдется полководец, равный Фердинанду.

Беатрис громко расхохоталась, но в этот момент вошли слуги с подносами, и ее поведение тотчас изменилось. Присутствие посторонних обязывало ее проявлять величайшую почтительность в общении с королевой Кастилии, и Беатрис на несколько минут отказалась от своих фамильярных манер.

Когда они вновь остались наедине, она сказала:

– Изабелла, вы выглядите усталой. Надеюсь, вы некоторое время пробудете у меня, чтобы я смогла ухаживать за вами, как в те давние дни, когда мы были неразлучны.

– Ах, золотые деньки, – вздохнула Изабелла. – Тогда я не была королевой.

– Впрочем, забот у нас и тогда хватало. – Беатрис задумчиво улыбнулась. – Во всяком случае, теперь мы можем не беспокоиться о том, что вас отнимут у Фердинанда и отдадут в жены мужчине, вызывающему у вас неприязнь.

– Слава Богу, такая опасность давно миновала. Но сейчас я тревожусь за исход боя, который мы должны дать моему бывшему жениху.

– Но ведь вы полагаетесь на Фердинанда?

– Конечно, полагаюсь. Но слишком уж могущественные силы будут ему противостоять.

– Фердинанд одержит победу, – уверенно сказала Беатрис. – Он хороший воин, в этом я не сомневаюсь.

Беатрис посмотрела в окно. Да, подумала она, воинских достоинств у него больше, чем супружеских. И он кровно заинтересован в успехе. Изгнание из Кастилии его не устроит.

– Меня безмерно огорчило известие о том, что вы потеряли ребенка, – добавила она.

– Ах, у меня такое чувство, что с тех пор прошел уже не один год.

– И все-таки это был тяжелый удар, тут я не могу не соболезновать вам.

– Да, на моем месте любая женщина только и делала бы, что думала о своем горе. Но у меня не было времени убиваться. Прежде всего, нам требовалось собрать армию – и мы навербовали людей, обучили их, достали деньги и оружие, хотя все это стоило мне ребенка.

– Вы и свою жизнь подвергали опасности, – осторожно заметила Беатрис.

– Нет, я ведь сильная женщина – неужели ты этого до сих пор не поняла? А кроме того, мне суждено быть королевой Кастилии, и я должна предъявлять повышенные требования к себе.

– Но королевой Кастилии вы уже стали!

– Дорогая Беатрис, по-настоящему мое правление еще и не начиналось. С самого дня коронации меня преследуют неприятности. Вот когда они уладятся, тогда я смогу приступить к осуществлению своих планов.

– Изабелла, когда вы укрепите трон, в Кастилии наступит эра процветания.

У Изабеллы заблестели глаза. Глядя на нее, Беатрис с гордостью подумала о том, что в любом другом обществе ее подруга держалась бы с большей выдержкой. От нее одной королева не скрывала своих честолюбивых намерений.

– Первым делом я положу конец всей этой анархии, – решительным тоном произнесла Изабелла. – Я восстановлю порядок в Кастилии. Затем, когда здесь восторжествуют закон и справедливость, я приложу все силы к тому, чтобы мои подданные стали примерными христианами. Скажи, Беатрис, ты еще помнишь нашего старого знакомого Томаса Торквемаду?

Беатрис поморщилась.

– Такого забудешь, как же.

– Ты слишком грубо обошлась с ним, дорогая.

– Он тоже бывал суров с нами – со всеми, включая себя самого.

– Он честный человек, Беатрис.

– В этом у меня нет никаких сомнений. Но я не могу простить ему того, что он старался отучить нас смеяться. Он говорил, что смех – это грех.

– Ничего подобного! Просто он понимал, как важно оградить меня от фривольных манер, порочивших достоинство королевского двора и всей нашей страны. Помнится, однажды после исповеди он мне сказал, что я одна смогу превратить наше королевство в оплот истинной веры.

– Надеюсь, в этом королевстве не будет слишком много людей, похожих на нашего угрюмого старика Томаса.

– Нет, слишком много таких людей не будет. Кстати, вот и еще одна задача, которую мне предстоит выполнить, когда у нас установится прочный мир. Как только у меня будут развязаны руки, я всю испанскую землю избавлю от мусульманского гнета. Даю тебе слово, через несколько лет над каждым испанским городом, над каждым замком будет реять христианское знамя.

– Не сомневаюсь, вы добьетесь своего, – сказала Беатрис, – для этого вам нужно всего лишь немного позаботиться о вашем здоровье. Побудьте некоторое время у меня, дорогая Изабелла. Доставьте мне удовольствие видеть вас и ухаживать за вами. Пожалуйста, прошу вас.

– Ах, хотела бы я остаться у тебя! – вздохнула Изабелла. – Увы, дела зовут меня в дорогу. Я была недалеко от Сеговии и не устояла перед искушением посмотреть на тебя. Но завтра мне предстоит снова отправиться в путь.

– И все-таки я еще раз прошу вас погостить у меня хотя бы два дня.

Изабелла улыбнулась. Она знала, что никакие уговоры на нее не подействуют.

Ну следующее утро королева покинула замок Сеговию. Ей нужно было нанести визит Томасу Торквемаде.

Битва состоялась как раз посередине между Торо и Заморой, на живописном берегу реки Доуру. Противостоявшие армии теперь не уступали друг другу ни в численности, ни в вооружении; правда, на стороне Фердинанда была молодость, но королю Альфонсо помогал его сын принц Хуан, командовавший португальской кавалерией.

Вглядываясь в стройные ряды неприятельского войска, Фердинанд думал о том, что ему предстоит либо одержать победу, либо сложить голову на поле боя. У Альфонсо такого рвения не было: он вообще относился к породе людей, с жаром ввязывающихся в какое-нибудь новое дело и быстро устающих от собственного энтузиазма. Его пребывание в Кастилии затянулось сверх всякой меры, пора было возвращаться на родину. Португальские солдаты уже начинали роптать на своего главнокомандующего. Собираясь в испанский поход, Альфонсо обещал им легкую победу и присоединение Кастилии к португальским владениям. Однако время шло, а эти обещания так и оставались невыполненными. Мало того, все видели, что король с каждым днем все меньше старается осуществить свои намерения. Его сын рвался в бой, но Хуан не обладал большим опытом участия в военных действиях. А его отец не столько руководил сражением, сколько ждал окончания битвы.