Джафар наскоро вытер невыбритую щеку, натянул джинсы и поспешил (настолько, насколько прилично было спешить арабу) на подстанцию. Преодолев по лестнице двадцать этажей вниз, он пожалел, что вернувшись из Америки, забросил спорт. Сердце почти выскакивало. Пока он быстрым шагом дошёл до подстанции, рубашка уже взмокла. Подстанция была окружена сотрудниками охраны, которые преградили ему путь. Жестами ему показали, что путь на подстанцию ему заказан. Напрасно он тряс своим бейджем, и даже вопреки традиции повышал тон голоса. Охранники навесили на себя непроницаемые лица и сплотились в живой щит. К своему негодованию он увидел здесь и тех, которым предписано было опекать с почтительного расстояния Лейлу. Что они себе позволяют! Как они могли оставить свой пост! Ведь это отключение электричества могли подстроить. Он уже хорошо изучил повадки аборигенов. Сердце его заколотилось. Принцесса осталась без охраны! Иншалла, если её беспутный брат на месте. Он опять позвонил начальнику безопасности. Но тот не ответил. Переведя дух, Джафар снова штурмовал лестницу. Теперь уже наверх. В полуобморочном состоянии он дополз до верхнего этажа, где находились апартаменты Принцессы. На этаже никого не было. Двери в апартаменты были не просто закрыты, они были опечатаны. Похитили! Похитили! Ход ер! Это была катастрофа. Нет, он не допускал мысли, что похитители могли покуситься на её жизнь, здоровье или девственность; но для арабской девушки сам факт похищения – уже несмываемый позор. Он, Джафар, имеет теперь полное право отказаться от такой невесты. И он отказался бы, тем более, что её фигура и размер стопы ему сразу не понравились. Но… Во-первых, решать не ему, а его родителям, во-вторых, возможность породниться с королевской семьёй– это возможность подключиться к государственным контрактам, а ради этого на многое можно закрыть глаза… «Сабур! – призвал сам себя к терпению Джафар. – Может, Лейлы здесь и не было. Может быть, и вправду Принц-отец прислал замену. Иншалла!»

Джафар медленно спустился к себе в апартаменты. Дверь в комнату была открыта, впрочем, как и двери всех номеров: при отключении электричества все они открывались автоматически. «О Всевышний! Теперь начнутся кражи. А начальник безопасности уверяет, что всё под контролем! Может быть, он тоже из местной мафии?» Перед гардеробом лежал раскрытый чемодан временной жены. «Ну вот, уже грабят!» – подумал он. Но он ошибся. Чемодан собирала его хозяйка. Увидеть Джафара она явно не ожидала.

– Куда это ты собралась? – поинтересовался Джафар.

– Хозяева велели уходить.

– Хозяева? В смысле – боссы?

– Как ни назови, но я – в их полной власти.

– Как это? В вашей стране вроде нет рабов.

– В целом вроде нет, а в наших краях – сколько угодно. Я долг отрабатываю. Отец денег занял, чтобы заплатить за моё поступление в университет. А отдать не смог. Отец хотел, чтобы я английскому училась. Вот я и училась. Четыре года училась – четыре года отрабатывать. Отец думал– английский выучу– дорогой невестой стану, за сына какого-нибудь начальника выйду замуж. Но не вышло…

– И куда тебя теперь?

– Ещё не знаю. Куда пошлют.

– А если откажешься?

– Убьют, хорошо ещё, если сразу.

– А меня, значит, без женщины оставляют? И без переводчика?

– Ошиблись они в тебе, думали – ты в курсе всех событий, а тебя, похоже, вслепую использовали.

– Кто меня использовал?

– Родственники твои будущие.

– Что ты имеешь в виду?

– Подлог.

– Какой подлог?

– Как какой? Вместо Принцессы евнуха на Чемпионат прислали.

– Это точно?

– Точно. А ты и не знал. Переживал за честь невесты.

– Слава Всевышнему! А ты как узнала?

– От хозяев и узнала.

– Значит, это они похитили?

– Кто похитил – не знаю. Но хозяева в курсе. Им всё докладывают. Они тут рулят.

– Они что, не понимают, что потворствуя похитителям, они вредят имиджу своей страны?

– Мы не в Америке, уважаемый Джафар. И не в Аравии. Имидж страны здесь давно никого не интересует. Страна наша– как большая дойная корова. А вымя у неё – здесь, на Кавказе. Так нам преподаватель по политической экономии рассказывал. Самый удойный сосок – это, конечно, Сочи. Оттуда молоко по многим бочкам растекается, но к каждому крану южный человек приставлен.

– А северянам не доверяют что ли?

– Северяне – спесивые. Если их у крана поставить – они тут же вообразят себя владельцами бочки. А южный человек никогда не забывает, кто у бочки хозяин. Так нам преподаватель объяснял.

– А кто у бочки хозяин?

– Центральная власть. Южане отдавать дань красиво умеют – с улыбкой, лестью и с поклоном.

– А северяне?

– Северяне тоже отдают, только с зубовным скрежетом и злым лицом.

– А если власть меняется?

– Южане тут же разворачиваются в сторону новой власти. У южан позвоночники гибкие.

– Что же, чести у них нет, что ли?

– Честь у них за пазухой, вместе с кинжалом. Власть это знает, и сильно не давит, чтобы на клинок не напороться.

– Хочешь, я тебя выкуплю?

– Не получится. Они у отца специально всё баранье стадо потравили, чтобы он долг отдать не смог. А если узнают, что я тебе все рассказала, – умирать мне мучительной смертью.

– Ну и нравы у вас тут.

– У вас, что, лучше?

– Однозначно лучше. У нас жить безопасно. Все беспрекословно подчиняются королевской власти и законам шариата.

– А что же тогда родители моей однокурсницы так испугались, когда к ней посватался сауд, что услали её туда, где телефон не берет и Интернет не ловит?

– Ну, иностранцы, особенно женщины, сначала нашими порядками бывают шокированы, а потом привыкают. Главное – соблюдать правила.

– Так у нас – то же самое. Сначала шок – а потом вроде ничего. Главное, как и у вас – соблюдать правила, пусть и неписаные.

– И какие же правила нарушила твоя семья, что с тобой так обошлись?

– Выше головы прыгнуть хотели. Из деревни вылезти через престижное образование. Отец теперь горько жалеет, что не забрал меня из школы в пятнадцать лет и не выдал замуж за соседского парня. Ведь сватались. А теперь вся деревня над отцом насмехается. Мама от позора из дома не выходит. А у меня ещё две младшие сестры. Кто теперь к ним посватается?

– А почему ты думаешь, что выкуп не возьмут?

– Выкуп взять они, конечно, могут. Но потом меня убьют. Хозяевам нужно деревенских в страхе держать, чтобы никто больше голову не поднимал. Чтобы слушались беспрекословно.

– А если сбежишь?

– Семью вырежут.

– А вот у нас такое невозможно!