дым на секунду раньше, чем гильотина достигла табуретки. Я как будто предчувствовал этот момент и растворял конечность заранее. Я, конечно, и вина нахлестался к вечеру — будь здоров. Ну а куда деваться, когда такой стресс? Но всё равно, готов был спорить, что научился кое-чему. Теперь эта дымная херня, немного, но управлялась. А если можно было немного, то когда-то получится и много.

Способность, кончено, так себе. Ну типо, человек паук, супермен или Танос на раз два меня ушатали бы. Но то кино, а тут — я! Вот оно! Человек-дым, ептыть! Моя суперспособность заключается в том, что если кто-то захочет отрубить мне руку… То хрен у него получится!

Звучит так себе. А с другой стороны, кто знает, как этой хреновиной можно будет воспользоваться.

Отшвырнув обломки очередной тумбочки, я заметил на полу бумажку. Записка от чумачеччего пацана с местом следующего похищения. Ну что ж, стоит проверить.

Оскал с Мясником уже принялись делить мой пирог. Обращаться к Мещерскому не хотелось, а дешёвые спектакли были не в состоянии вытащить репутацию. Теперь дела нужно делать по-крупному и по-настоящему. Может, инфа про похищение — утка, но проверить стоит. Авось, что и найдём.

Глава 10

Герой херов

— Господин, я доктора Баратынского провожу! — крикнул Дементий.

Вместе с Баратынским они вышли из башни. Дементий довел доктора до прачечной и заплатил сверху положенных — ещё сто золотых.

— Спасибо.

— Рад был помочь, — Баратынский взял деньги и бросил косяка на пивнуху. — Обращайтесь!

— До свидания.

— Всего доброго.

Дементий не стал смущать доктора и скользнул за угол. Баратынский был слабоват к алкоголю, зато дело своё делал хорошо. Другой бы, глядишь, и не взялся за такую работу, а Баратынский даже ухом не повел. Переломы, раны, пьяный господин постоянно ворчит.

Дементий перешёл деревянный мост и направился к рынку. Не доходя, остановился и тормознул извозчика:

— К «Пьяной Юле» и побыстрее!

Через двадцать минут Дементий спрыгнул с повозки в промышленном квартале земель Мещерского. Пахло гарью и тяжело дышалось из-за дыма. Неподалеку работала угольная котельная.

Натянув капюшон, Дементий спустился к парикмахерской, а оттуда скользнул в переулок. Дошёл до городской стены и остановился там, чтобы осмотреться. Позади, слева и справа никого не было. Дементий открыл деревянную дверь в облупленное каменное здание и спрятался внутри. Ещё шагов около сотни он прошёл по темному коридору, петляя в наполовину заброшенных комнатах. Вышел с заднего хода. Сделал здоровенный крюк и попал в ту же «Пьяную юлу», к которой приехал с извозчиком. Прошел вдоль кухни, откуда пахло жаренной рыбой, отодвинул засаленную ширмочку и оказался в крохотной комнатушке без окон. За столиком сидел высокий статный мужчина в тонких очках:

— Господин Мещерский, извините, если я задержался.

Мещерский отпил воды и показал пальцем на стул. Дементий сел.

— Ну?

— Всё очень хорошо, — улыбнулся Дементий.

Мещерский отвел взгляд от стены и со злобой посмотрел на Дементия.

— Нет, нет, нет! — исправился Дементий. — Я хотел сказать, что наоборот. Всё очень плохо!

Запыхавшийся и вспотевший во время прогулки Дементий жадно посмотрел на воду в руке у Мещерского. Второго стакана на столе не было.

— Люди очень недовольны. Помощи никакой. Они знают, что Глинский спускает налоги. Мушкеты, вино, барышни. Нанял на постоянную работу шлюху и мальца, который подает мушкеты. Вы представляете?

— Хм.

— А этот цирк с похищением? Хотел обдурить народ. Якобы он похитителя поймал. И вы, знаете, могло получиться. Благо в нужное время и в нужно месте, — Дементий ехидно улыбнулся. — оказался Мясник. Глинский едва живым ушёл, а план провалился. Ещё немного и народ его сам на вилы поднимет.

— Мгу.

— Хотя, личность, он, конечно, интересная. Неординарная. И по-своему честный. Честный в своем наплевательском отношении ко всем, кроме себя. Себе не врет, так сказать. Отсюда и идеи эти непредсказуемые. Охранником нанял бугая из пивнухи вместо наемников Оскала. Дурость же полная! Но работает, — Дементий почесал голову. — Короче, не так он и прост, как кажется на первый взгляд.

— Кхм-кхм!

— А с другой стороны, может просто везёт дураку! — поправился Дементий. — Но везение вечно продолжаться не может. Помимо озлобленных людей, есть ещё Мясник и Оскал. Они между собой договорятся. Проблем доставят ого-го!

— Помощь?

— От вашей помощи отказался, господин, — Дементий поклонился.

— Хорошо, — Мещерский поднялся и указательным пальцем подтолкнул стакан к Дементию.

Подыхающий от жажды старик прильнул к краю и жадно выпил остатки. Мещерский посмотрел на него свысока и ушёл.

… … …

В окнах магазина ремней потух красный отсвет заката. Дубильщик Фелактий зажёг свечи и тяпнул из-под прилавка стакан виски. Открылась дверь. В магазин вошел человек Мещерского — сосунок. Сосунками называли сборщиков налогов. Те приходили за налогами раз в месяц и никогда не опаздывали. Ещё бы. Если бы Фелактию так легко доставались деньги, он бы тоже не опаздывал.

— Добрый вечер!

— Добрый! — буркнул дубильщик.

— По какому тарифу?

Сосунок достал из кармана потрепанную бумажку с начертанной таблицей. Там семь строк. По ней определялся размер налога. Фелактий открыл ящик и достал деньги. Положил на прилавок и на глазах сосунка пересчитал.

— Восемьсот тридцать три золотых, — сказал он. — Выручка за месяц.

— Восемьсот тридцать три, — повторил сосунок и провёл пальцем по таблице. — Меньше тысячи. Значит, не процент, а минимальный сбор — сто двадцать золотых.

— Точно сто двадцать? — Фелактий включил дурака и заглянул в таблицу.

Туповатый сосунок развернул лист и показал пальцем.

— Ну, ладно, — Фелактий отсчитал деньги и передал сборщику.

— До следующего месяца.

— Пока, — ответил Фелактий и добавил, когда сосунок вышел. — Тупица.

Фелактий открыл второй ящик и достал перевязанную пачку в тысячу золотых. Поднес к носу и понюхал. Улыбнулся. Сунул обе пачки за пазуху, тяпнул ещё виски и пошёл на задний двор. Там пахло грибами и подступающим вечером. Фелактий выволок на улицу мешок с обрезками и оттащил на яму. Сел на лавочку, закурил.

Справа от него высились накрытые стога сена, слева — деревянное заграждение, за которым лежали пятнистые тушки коров. Между стогами и заграждением тянулась вытоптанная до грязи тропа, по которой Фелактий и собирался свалить в пивнуху, чтобы отпраздновать успешный рабочий месяц. Докурил. Втоптал уголек, пошёл.

В отпечатках подошв на разбитой тропинке собралась вода. В мелких черных колодцах отражался лунный свет. Фелактий пошлепал вперед, как вдруг впереди на тропинке показался силуэт. Он остановился между стогами и забором, где вдвоем нельзя было разминуться.

— Ко мне? — спросил Фелактий. — Закрыто уже!

— К тебе, — ответил хриплый голос, от которого Фелактию стало плохо.

… … …

Да, катись,