По окончании трапезы все разошлись. Ихмар строго-настрого запретил Лорму что-либо говорить Его Величеству перед свадьбой. Нечего человека раньше времени стращать и загружать, вот после свадьбы — другое дело, денька через два можно будет и поговорить, а пока не мешало бы осмотреться да самим покумекать, что тут к чему. Горячку пороть — завсегда последнее дело, не блоху же ловишь как-никак. Да и вероятностные линии лучше сначала самим посмотреть, всё-таки на службе Лималотовой состоят, жалованье получают.

Линии судьбы складывались странно. Ихмар и Лорм никак не могли разложить всё по полочкам. И это их очень тревожило. Они чувствовали, что времени остаётся мало и надо спешить. Откуда взялось это ощущение, было непонятно, и хотя это подстёгивало их, но и запутывало ещё больше. Всё же пришлось отложить решение на другой день, так как получалась сплошная ерундистика. Говорят, что утро вечера мудренее. Пришлось повиноваться судьбе и народным поговоркам, ничего не попишешь. А зря.

Утро выдалось чудесное. В огромном церемониальном зале своего замка король Бергар ждал возлюбленную. Необычайно красивый в златотканом костюме и белой горностаевой мантии, с длинными, чёрными, словно шёлковыми волосами и короной на голове, он был удивительно хорош. Его ярко-синие глаза, опушенные длинными чёрными ресницами, неотрывно смотрели на двери зала в нетерпеливом ожидании. Музыканты наигрывали нежные мелодии, и вот двери отворились, и появилась она — Грёза, в медово-жёлтом воздушном платье с длинным шлейфом, который несли за ней несколько девушек в подчёркнуто простых белых платьях. На груди Грёзы переливался такого же медового цвета божественный красоты бриллиант, подаренный к свадьбе Бергаром. Казалось, эти двое были созданы друг для друга самим провидением. Вместо отца принцессу вёл под руку Ихмар, препровождая её к жениху. За ними следовал Лорм, держа подушечку с обручальными кольцами, инкрустированными такими же бриллиантами, что украшали кулон на шее у принцессы. На голове девушки сияла небольшая диадема, своими очертаниями повторяющая корону Бергара.

Бергар был немного удивлён тем обстоятельством, что принцессу сопровождал Ихмар — накануне было оговорено, что это должен выполнить Шут Её Высочества, но его нигде не было видно. Впрочем, это короля не особенно занимало — все его помыслы были сосредоточены на предстоящей церемонии. Маргисса тоже не появлялась, что с некой тайной радостью отметил Бергар. Несмотря на то что именно она стала их свахой и мостиком к счастью, король так и не избавился от неуютной поскрёбывающей тошноты, возникшей при виде тётушки Маргиссы. Так что всё складывалось как нельзя лучше.

Подошедший Ихмар объявил, что властью, данной ему королём Лималотом XIII, он передаёт руку принцессы её будущему мужу, спутнику, другу и покровителю королю Бергару и тем скрепляет брачный союз двух сердец и мирный договор между их владениями. Договор подписан при участии Главного Волшебника Ихмара и его помощника Лорма и вступает в силу немедленно с этой минуты. Зал, наполненный рыцарями, взорвался приветственными криками. С потолка посыпались розовые лепестки и закружились в воздухе, тут же превращаясь в разноцветных бабочек или радужных птичек. За окном искрящийся фейерверк птиц взмывал в небо, образовывая картинки целующихся голубков, сердечек, переплетённых обручальных колец. Грёза радостно и звонко смеялась, прижимаясь к Бергару. Люди кричали «Ура!» и размахивали разноцветными шарфиками. В долине были накрыты столы, и этот день торжественно объявили праздником для всех от мала до велика. Бергар издал указ о ежегодном праздновании Дня свадьбы. В дальнейшем пары, вступающие в брак в этот день, получали от королевской четы в дар свой собственный дом, а невестам давали ещё и приданое.

Улучив момент, Ихмар подошёл к Ахмуну Ра и спросил, не видел ли он Шута. Тот отрицательно покачал головой.

— Меня беспокоит его исчезновение, — сказал Ихмар. — Чувствую, это не к добру. Надо бы его поискать, да к королю сейчас не подступишься.

— Думаю, — рассудительно произнес Ахмун Ра, — мы можем обратиться к его камердинеру Доргу. Насколько я понимаю, он в замке главный распорядитель.

Но Дорг тоже не знал, куда запропастился Шут.

— Я дам распоряжение обыскать замок и окрестности и расспросить всех королевских слуг, — пообещал камердинер. — К сожалению, в замке царит суматоха, так что организовать серьёзные поиски сейчас практически невозможно. По-настоящему это можно будет сделать только завтра.

Но искать никого не пришлось!

Шута обнаружили спящим у себя в комнате. Но когда его попытались разбудить, произошло нечто невообразимое. На глазах у всех тело его стало менять форму, и он превратился в рысь. Ихмар и Лорм потрясённо отпрянули и прошептали в один голос:

— Король-Рысь? Неужели?

Тот жалобно мяукнул и подошёл к огромному зеркалу, висевшему в его покоях. Вздохнув, он уселся на задние лапы и жалобно произнес:

— Скажите, а это мне не мерещится?

— Да вроде нет, — отозвался Ихмар, — если и нам тоже не мерещится то же самое.

— Так я и думал, — грустно произнёс Шут, вернее теперь уже Король-Рысь, ибо это был он — третье недостающее звено в цепочке предсказаний.

— Что с тобой произошло? — спросил его Лорм.

— Накануне я заснул достаточно быстро, — начал свой рассказ Король-Рысь, — но потом словно что-то толкнуло меня в бок, и я пробудился. Дверь в мою комнату была приотворена, хотя я точно помнил, как закрывал её и даже запер на замок — эта привычка у меня с детства, — когда я был совсем маленьким, мои старшие братья часто пытались пугать меня по ночам. Так вот, я выглянул за дверь и увидел на полу лунный луч. При моём появлении он игриво скакнул вдаль, и я пошёл за ним. Шаг за шагом луч вёл меня за собой, и я осторожно спустился в подземелье. Я шёл как во сне, плохо отдавая себе отчёт в том, куда и зачем иду. Всё было как в предсказании на равнине Тогара. Я не смотрел по сторонам и не замечал, как долго шёл, не считал, сколько сделал поворотов. Казалось, что всё правильно, так и надо. Потом я очутился в каком-то подземном зале, там находился некий объёмистый предмет, прикрытый серым покрывалом. Я сдёрнул завесу и увидел большое старое зеркало. За мной копошились какие-то тени, я хотел обернуться, но тут увидел в прояснившемся зеркале Короля-Рысь. Я протянул руку к зеркалу, чтобы дотронуться до изображения, но поверхность зеркала оказалась податливой, как вода, я сделал шаг, и меня моментально всосало внутрь. Краем уха я ещё успел услышать в отдалении хохот Маргиссы — или мне так только показалось? Я обернулся, но никакого подземного зала не было и в помине, а вокруг расстилалась степь. Я шагнул назад, но ничего не изменилось. Посмотрев вниз, я увидел, что моих ног больше нет, есть только звериные лапы. С удивлением я обернулся и заметил мелькнувшую кисточку хвоста. Я прыгнул. Ноги пружинили, в теле была странная лёгкость. Я помчался к лесу. Бежать было на удивление радостно и приятно, а мои чувства обострились. Слух, зрение и нюх стали гораздо лучше и отчётливее, мышцы пели под кожей, предвкушая охоту, рот полнился слюной. Вбежав в лес, я остановился, повёл носом и почуял близкую добычу. Я сразу ощутил, что это человек, и захотел крови. Инстинкт зверя требовал еды. Стоп, сказал я себе, я же человек, но лапы неудержимо несли по следу запаха моей добычи. Выбежав на поляну, я споткнулся и покатился кувырком. Очухавшись, обнаружил себя у ног странной девы в переливающихся одеждах, которые были сотканы из струй дождя. Я понял это, когда на мой нос упало несколько капель с её одеяния и я слизнул их языком.