В ожидании рождения Дара каждый занимался своим делом. Не теряли времени и Лорм с Ихмаром. Они удостоились разрешения посещать колдовскую библиотеку и лабораторию Бергара, где он проводил свои алхимические и магические исследования. Бергар прекрасно видел, что представляют собой его новые друзья и коллеги, и поэтому не боялся ни за них, ни за сохранность своего замка. Не каждому ведь доверишь книги, в которых содержатся могучие заклинания Древних, способные не только разрушить замок до основания, но и натворить множество других страшных бед, гораздо более ужасных, чем это может представиться на первый взгляд какому-нибудь слабому и неискушённому колдунишке, возомнившему себя всесильным владыкой, что время от времени и случалось в каких-либо краях. Рассказы о таких событиях, превращаясь в легенды, ходили по свету. Порой многим сильным магам приходилось соединять свои усилия для исправления содеянного. Ихмар, Лорм и Бергар много общались, делясь опытом и исследуя многочисленные рукописи.

Старый волшебник как-то признался, по какой причине он потерял свою силу. В молодости он был горяч и нетерпелив, всё казалось ему по плечу. Владея мощной магической силой, колдун играючи находил решения самых важных вопросов и разрешал, казалось бы, сложнейшие проблемы. Очень скоро он стал великим волшебником, и многие стекались к нему, ища помощи и предлагая кто что мог за магические услуги и прорицания.

Постепенно Ихмар зазнался и стал помогать только тем, кто мог хорошо заплатить за его мастерство, но это ещё полбеды. Принадлежа к Белым магам, волшебник не брезговал использовать методы и приёмы Серых и Чёрных, что резко подмочило его репутацию в Совете магов. Когда обманом и хитростью, а также при помощи колдовского зелья Ихмар добился взаимности от дочери мага Гулема и женился на ней, к нему послали с предупреждением одного из членов Совета. Он поведал волшебнику, что если тот не прекратит пользоваться магическими приёмами в корыстных целях, то вполне может быть лишён силы волей Совета. Ихмар лишь посмеялся и превратил советника в маленькую дворовую шавку, а затем выкинул за ворота. На обратной дороге посланник в облике собаки был растерзан стаей волков. Этого ему Совет не простил и единодушно постановил — лишить магической силы зарвавшегося нахала. Недолго лелеял мысли о мести потерявший способности волшебник. Жена его, прекрасная Бетта, умерла в родах и оставила маленького сына на его попечении.

Волшебник оставил свой замок и поселился в уединении, где ничто не напоминало ему о прошлых прегрешениях. Он не хотел воспитывать сына там, где все знали о позоре великого волшебника. Сын не должен отвечать за грехи отца. Постепенно сердце Ихмара оттаяло — в любви и заботе о маленьком сыне потерял он свои гонор и спесь, понял, как был неправ и раскаялся. Волшебник по-прежнему оставался хорошим травником и в некоторой степени провидцем, так что теперь он помогал окрестным жителям: лечил их от всяких болезней, находил потерявшихся в лесу детишек. Когда его сын Ротт подрос, он отправился на службу к королю Блиму и стал рыцарем. Доблесть и отвага Ротта были столь велики, что король взял его в личную гвардию, одарил землями и дал дворянство, а также женил на девушке из бедного, но благородного старинного рода. Ротт иногда навещал своего родителя, звал его жить к себе, но Ихмар не хотел уходить с насиженного места, там ему было хорошо, его душа обрела покой и безмятежность. Благословив молодых, он обещал бывать наездами в их доме.

Война между королевствами разразилась неожиданно. На королевство Блима напал страшный народ цуматси. Ничего ужаснее и представить себе было нельзя. Воины цуматси были кровожадны и пленных не брали, снимали скальпы даже с женщин и детей. Истории про них ходили такие, что люди предпочитали не пересказывать их даже шёпотом, а словом «цуматси» пугали непослушных детей. Принцип жизни цуматси был таков: убивай, и чем больше ты убьёшь, тем большего почёта удостоишься и здесь, на земле, и в Небесном Воинстве, которое ждёт души цуматси после смерти; жалость — удел слабых духом, ничтожных; пожалеешь кого, тебя убьют свои же — за то, что ты низок и недостоин быть Небесным Воином. Дети цуматси воспитывались в жесточайших условиях, с младенчества учась переносить холод, голод, жару, пытки. Да-да, цуматси пытали своих собственных детей, приучая их терпеть боль, переносить любые испытания и не ценить жизнь. Больных и слабых, увечных детей и взрослых убивали здоровые дети. Брата заставляли убивать сестру, дочь могла убить больную мать или отца. По таким понятиям жили цуматси. Других законов у них не было. Воевать с ними было страшно — они ничего не боялись. Люди потянулись в глубь страны, убегая от жуткой напасти. Женщины, дети шли пешком дни и ночи, уходя от накатывающейся армии цуматси. Многие погибали, не выдержав тягот пути. Ихмар кинулся было на поиски сына и его жены, но пройти было нельзя — целые толпы огромной лавиной шли, с трудом переставляя ноги, по единственной дороге, ведущей в королевство Блима. Идти против течения невозможно, так же как и найти другой путь — кругом раскинулись непроходимые болота и топи, в которых водилась нечисть, радуясь любому забредшему путнику. В живых оставались единицы. Волей-неволей Ихмару пришлось оставаться на месте и надеяться на чудо. Вот когда он особенно сильно пожалел о том, что был слишком горд и безрассуден, растратив свою магическую силу попусту. Сейчас бы она так пригодилась и в поисках сына, и для помощи королю Блиму. Но, увы, силы не было. Волшебник мог только лечить нуждающихся травами и ждать.

Как-то раз ближе к полуночи Ихмар услышал за дверью слабый скребущийся звук. Отворив дверь, он увидел Витрану, жену сына, с младенцем на руках, бессильно опустившуюся на землю. Подхватив их, волшебник занес женщину и ребёнка в дом. Витрана была в забытьи. Два дня отпаивал её волшебник отварами, используя все свои лекарские знания. На третий день она пришла в себя.

— Где мой Лорм, где сын, где я? — встревоженно спрашивала она.

— Не волнуйся, девочка, ты дома, — отвечал Ихмар. — Скажи мне, что с моим сыном? Он жив?

— Нет, — прошептала та и заплакала. — Он пал, защищая нас. Нам с трудом удалось уйти. Он пожертвовал жизнью, чтобы спасти нас. В нашем доме был подземный ход, и буквально за минуту до того, как цуматси ворвались в наш дом, Ротт запихнул нас туда и приказал бежать. Я побежала, ради сына, но теперь он в безопасности, и я могу спокойно умереть, зная, что оставляю его в надёжных руках.

— Ты не умрёшь, — возразил волшебник, — тебе надо воспитывать сына.

— Я знаю, что вы воспитаете его достойным человеком, и поэтому не волнуюсь. Я не могу жить без моего любимого мужа, с его смертью в моей душе оборвалась та нить, которая держала меня на белом свете. Надеюсь, что мой сын когда-нибудь поймёт и простит меня за то, что я не осталась с ним.

Витрана закрыла глаза. Её дыхание становилось ровным и спокойным, губы тронула слабая скорбная улыбка. Прижав сына к груди, она погрузилась в сон. Волшебнику показалось, что всё будет хорошо и что Витрана несмотря ни на что выздоровеет. Он на цыпочках вышел из комнаты и прикрыл дверь. Лучшее средство от болезни — это покой и сон. Через два часа, сварив свежий отвар, Ихмар зашёл к невестке. Лицо её было бескровным и отстранённым, руки безжизненно лежали вдоль тела. Рядом, под боком, захлёбываясь слезами, плакал младенец, плакал так отчаянно, как будто чувствовал, что только что потерял мать.