— Ах да.

Ах да?! Мне очень хотелось задать вопрос, с чего за мной по пятам ходят два шкафа, но я удержалась. Не при Рихте же.

— Почему ты не у себя?

Ничего себе вопросик.

— А должна?

— Сейчас — да, — заявила Леона.

— Сейчас?!

— Возвращайся к себе, я наберу через пять минут.

Она отключилась раньше, чем я успела высказать все, что по этому поводу думаю. Из чистого упрямства хотелось остаться в номере Рихта (честное слово, мне двадцать шесть и я сама могу решать, где мне проводить вечера!), но желание поговорить с сестрой откровенно (в частности, об этом) перевесило.

— Мороженка отменяется, — сказала я.

Рихт хмыкнул.

— Что ж, в таком случае запишем ее на будущее.

Я улыбнулась.

— Ага.

И слиняла быстрее, чем услышала: «Увидимся на съемках, Танни».

Кто-то мог назвать это бегством, я бы назвала это стратегическим отступлением, поскольку сегодня с какой-то радости выдала Рихту о себе факт, который даже отражению в ванной не рассказывала очень и очень давно. Над этим определенно стоило подумать, хотя в последнее время я вообще слишком много думаю.

Не к добру.

Ой, не к добру.

Леона была верна себе и перезвонила ровно через пять минут. Она в принципе всегда была пунктуальной, но, став первой леди, это возвелось в абсолют. Уверена, что если бы в момент ее обещания я запустила секундомер, то к моменту повторного звонка он показал бы пять минут с точностью до сотых долей секунды.

— Ну, рассказывай, — сообщила я, не позволяя кое-кому перехватить инициативу.

А то знаю я ее.

— О чем?

— Для начала о том, с какой радости я даже переодеться не могу, если на меня не смотрят два здоровенных лба.

И с какой радости мне можно оставаться наедине с Гроу.

Этот вопрос я мысленно записала на будущее, а вот имя задвинула поглубже, хотя бы пока. Стоило вспомнить режиссерскую физиономию, как у меня все внутри начало тлеть.

Обжиматься.

В номере!

Хотелось явиться к нему и сообщить, что он может обниматься с Сибриллой до посинения. Судя по ее внешности, только посинение ему и грозит. И обморожение в самых ответственных местах, так ему и надо.

— Танни, ты здесь?

В этот момент я поняла, что выпала из разговора.

— Э… да.

— Судя по всему, не очень. Связь прерывается?

— Ага, — обрадовалась предложенной сестрой подсказке. — Так что ты говорила?

— Я говорила, что завтра приедет смена твоей охраны.

Опаньки.

— Леона, мне не нужна охрана, — заметила я. Пока еще спокойно, но уже чувствуя, что начинаю заводиться.

— Ошибаешься, — холодно ответила сестра. — Я очень рассчитываю на твое понимание, Танни. И очень надеюсь, что вести себя ты будешь соответственно.

— Соответственно чему?! — Вот этой фразой меня всегда легко было поджечь.

— Соответственно своему возрасту и статусу.

— А какой у меня статус?

— Ты — моя сестра.

Ну да, почти что титул.

— Мне. Не. Нужна. Охрана, — четко повторила я. — Я без нее обходилась все эти годы, несмотря на то что твоя сестра. Обойдусь и сейчас.

— Не обойдешься. — Леона не позволила мне сказать и слова. — То, что с тобой произошло, — вероятная провокация против Рэйнара.

А?

Чего-чего?!

Я присела на подлокотник на всякий случай, поскольку мало ли что мне сейчас скажут.

— Ты не была на закрытой части заседания, — произнесла Леона. — Поэтому многого не знаешь. Включи видеосвязь.

Пришлось подниматься, топать к мини-бару и пристраивать смартфон вальцгарда на верхней полке между двумя стаканами. Себя я пристроила на барном стуле и только после этого включила видео.

Сестра была в спальне (судя по виду из панорамного окна и маячку Лаувайс) уже с распущенными волосами, но выглядела она безмерно уставшей.

— Сегодня Рэйнар сделал то, что может ему обойтись очень и очень дорого, — негромко произнесла она. — В Совете мнения разделились пятьдесят на пятьдесят, он смог рассказать людям обо всем только потому, что слово Председателя всегда решающее.

— Погоди, — пробормотала я. — Ты хочешь сказать, что мы могли бы ни о чем не узнать?

— Могли бы. — Леона устало потерла виски. — Но речь сейчас не об этом. О том, что в ближайшее время на нашу семью будет большое давление. Поэтому я очень тебя прошу, Танни, будь осторожна в том, что делаешь и говоришь. Избегай… импульсивности, которой ты чаще всего руководствуешься.

Последние двадцать четыре часа я только и делаю, что избегаю импульсивности.

— Решением Рэйнара недовольны многие, и они будут использовать любую возможность, чтобы его зацепить. Поэтому рядом с тобой будет охрана. Поэтому и еще из-за Мелоры.

Мелора-то тут при чем?! Или…

— Вы разобрались, откуда она узнала про обрезанную запись?

Леона нахмурилась, и я вскинула руки.

— Не для моих ушей, понимаю.

— Не в этом дело. Ментальный допрос все-таки проводили, Танни. Мелоры и ее отца.

Очешуеть.

— Все настолько серьезно?

— Более чем. Ярлис действительно ни о чем не подозревал. Перед тем как приехать в Ортахарну, Мелора общалась с тем, кто помог ей все это провернуть.

— То есть она не сама до этого додумалась?

— Ей предложили избавиться от тебя.

А…

Во мне как-то разом кончились слова, энтузиазм и заряд бодрости.

— Избавиться, — повторила я. — От меня.

Супер.

Леона покусала губы.

— Этот кто-то подстраховал ее в Ортахарне, и у них действительно все бы получилось. Честно говоря, мы бы о нем даже не узнали, если бы не…

Гроу.

Гроу, который вытряхнул из Мирис то, что она должна была забыть.

Слепому виаренку понятно, что этому кому-то нужна была не я, а Рэйнар, на слушании все к тому и шло. И если подумать, меня действительно утопили бы в дерьме из прошлого, раскройся содержание видеозаписи Лодингера перед Советом, и у меня стало бы на одну причину больше шагнуть с балкона.

Спор.

Этот довод адвокат Ярлисов точно использовал бы.

Если бы не Гроу.

Гроу, который лапал Сибриллу за задницу.