Мелешенко, преодолевая себя, изобразил приветливость.

– Хоть формально дело не возбуждено, но работа проводится. И очень активно, – доверительно сообщил он. – Я лично держу на контроле. Поручил начальнику уголовного розыска со всем тщанием… само собой, ориентировки по пропавшим предметам. Возможно, уже и фигуранты появились. Так что, как только заключение судмедэкспертизы получим, всё разом полыхнёт. Естественно, вас будем держать в курсе.

– Надеюсь, – сухо попрощался Гулевский.

Мелешенко проводил гостей неприязненным взглядом. После полученной выволочки он чувствовал себя униженным и оскорбленным. Его, руководителя межрайонного следственного отдела, принудили юлить и оправдываться, будто нашкодившего школяра. Это угнетало. Но не ссориться же из-за пустяка с человеком, наверняка имеющим прямой выход на главу Следственного комитета России.

Друзья меж тем спустились на полпролёта.

– Врёт как сивый мерин, – пророкотал Стремянный, не заботясь, что его услышат наверху. – . Ну, что? Глянем, какие сюрпризы нам уголовный розыск приготовил? – предложил он. – Тем более, командует мой бывший сослуживец.

Они как раз подошли к машине.

Машину Стремянный бросил, не доехав с полквартала до здания УВД.

– Там у них стоянка обычно забита, – объяснился он. – Заодно и прогуляемся.

Стоянка, впрочем, оказалась полупустой. Зато то немногое, что было на ней припарковано, Гулевского сильно озадачило.

– Это что? Машины сотрудников милиции или элитный автосалон?

Особенно смотрелись застывшие бок о бок три свеженьких гренадёра – внедорожника.

– Будто с одного склада, – подметил Гулевский.

– Наверняка так и есть, – подтвердил Стремянный. – Это УБЭПовские. Владельцы – борцы с экономическими преступлениями. Говорят, у них в агентурной разработке автодиллеры проходили. Похоже, проверка закончена и нарушений, как водится, не обнаружено.

Гулевский обернулся на угол, за которым спрятали старенькую «Нексию».

– Так вот почему мы пешедралом потопали, – догадался он.

– А что ты хочешь? – Стремянный смутился. – Я же адвокат. А адвокат в их представлении хотя бы на «Мерс» должен тянуть. У нынешнего молодняка своя иерархия ценностей. Срисуют мою «старушку» – считай, «опустили»… О, на ловца и зверь бежит, – оживился он. – А то боялся, что не застанем Батанова.

Из припарковавшегося «Джипа-чероки» выбрался тучнеющий сорокалетний крепыш с короткой стрижкой на округлой голове – начальник уголовного розыска УВД. Острый, с горбинкой нос казался переставленным с чужого лица. Краем глаза он «зацепил» посторонних на стоянке. Узнал Стремянного, скользнул взглядом по его спутнику. Однако по привычке не торопить события сделал вид, что никого не заметил, вытянул с заднего сидения меховую куртку, округлым движением натянул ее на себя. И только, когда друзья подошли вплотную, изобразил удивление.

– Здорово, бэу. Давненько тебя не видел, – он обменялся со Стремянным крепким рукопожатием. Привычная хмурость не сошла с лица Батанова, но за ней проступила уважительная доброжелательность.

– Да, похоже, много воды утекло, – Стремянный кивнул на джип.

– Дорогая машинёха?

– А ты хочешь, чтоб у начальника розыска хуже, чем у пацанья, было? – огрызнулся Батанов. – Да и потом всё-таки не рендровер, на каких нынешние центровые с Петровки разъезжают. Мы, в отличие от других, меру знаем… Как адвокатствуется? – поспешил он свернуть со скользкой темы.

– В розыске весельше было, – честно ответил Стремянный.

– Нынче совсем весёлые времена настали. Я как раз с совещания, из ДепУра МВД. Погоди, – спохватился Батанов. – Ты ж нынешнего начальника воровского отдела должен знать.

– Сечкин? Работал подо мной, – подтвердил Стремянный.

– Вот по этому случаю и собирали. Вчера на него покушение было, – он опередил встревоженный вопрос. – Жив-живёхонек. Из травматики мазнули… А Панина из «разбойного»?..

– Так вместе у меня начинали. Толковые ребята. Дружковали, сколько помню.

– Во-во, – Батанов щербато ухмыльнулся. – Только что на совещании Сечкин при всех наехал на Панина, будто это тот его «заказал». Панин прямо через стол на него сиганул. И такое «метелево» у них пошло на генеральских глазах, еле растащили. Обоих в службу собственной безопасности поволокли. На том и отсовещались.

Стремянный лишь крякнул. Он продолжал общаться со многими из бывших сослуживцев и знал, что разные службы стали «крышевать» различные преступные группировки. И порой столкновение интересов преступников приводило к «стрелкам» внутри милиции. Собственно из-за этого он и подал в отставку.

Но Гулевский-то отошел от практики ещё в умилительную советскую эпоху, когда милиция стояла против преступности единым фронтом. То, что он услышал от Батанова, не укладывалось в голове.

– Что значит «заказал»? – Гулевскому показалось, что он ослышался. – Вы хотите сказать, что один оперативник милиции выступает организатором убийства своего сослуживца? Как такое возможно?

Батанов, сообразив, что наговорил лишнего при постороннем, оборотился к Стремянному.

– Илья Викторович Гулевский – полковник милиции и мой близкий друг, – запоздало представил тот. – Мы приехали к тебе насчет двойного отравления.

– Отравления? – взгляд Батанова потускнел. – Так вы с проверкой?

– Всё в порядке. Илья Викторович – отец погибшего Константина Погожева, – успокоил его Стремянный. – Хочет узнать о результатах розыска.

– Мы только что из следственного комитета, – напористо включился в разговор Гулевский. – Выясняли, почему до сих пор не возбуждено уголовное дело. Так вот Мелешенко сослался, что дал вам поручение вести активную розыскную работу.

– Врёт, прохиндей! – с аппетитом уличил Батанов. – Ничего он никому не поручал, пустышка. Сидят и ждут, когда угро им раскроет. А потом рапортуют наверх как о своих успехах.

Стремянный и Гулевский переглянулись.

– Но розыск-то раскрывает? – осторожно уточнил Стремянный.

– А как же, – бодренько подтвердил Батанов. Но то ли врать настроения не было, то ли неловко стало крутить перед старым сыскарём. – Если честно, мужики, как своим: руки не дошли. Столько неотложной текучки, только успевай поворачиваться.

Зазвонил мобильник. Батанов, изобразив извиняющийся жест, отошел в сторону.

– Ты что-нибудь понял? – Гулевский потеребил нос. – Что может быть неотложней для уголовного розыска, чем раскрытие убийств?

Стремянный хотел ответить, но Батанов быстро вернулся.

– Вот, пожалуйста, клиенты ограбили проституток, – он для чего-то показал на телефон. – Просто повальное падение нравов. Придется срочно заниматься. А у меня каждая единица на счету. Да добро бы полноценные единицы были. А то – шантрапа, пацаньё необученное. Но даже тех, кто есть, вывели за штаты, реформаторы хреновы! А двух лучших вообще на увольнение. Возраст, видишь ли! Им там надо отчитаться о сокращении. Так вишь как вывернулись, – вместо того, чтоб друг дружку посокращать, додумались, – самые живые службы ощипывают.