– До встречи, – прощается Влад.

– Поможет? Ну… с речью?

– Должно. Если это спазм голосовых связок. Не поможет – поработаем еще.

Софья прямо за мной. Чувствую спиной её мандраж. У меня пара сотен вопросов! И внутри кипит.

«Похитительница…»

«Пока поймал ее…»

Но я молчу. Это все потом.

– Софья, – задумчивый голос Влада. – Медленней и глубже… Уже всё…

– Я понимаю… – голос сдавленный. – Не могу…

– Можешь… на пять тактов вдох, на семь тактов выдох… раз, два, три, четыре, пять…

Ну, что ж ты, Фея? Так хорошо держалась… Дыши давай! Не привыкла ты к таким экшенам? Привыкай.

– Софья, соберись! Клиенты.

И она, словно по волшебству, начинает дышать ровно. Что это? Сверхответственность? Как интересно…

Выходим. Пока кратко инструктирую деда девочки, Софья передает спящую Олю ее маме – худенькой девушке с синяками под заплаканными глазами.

И мне на пару секунд становится жаль, что я не спустил курок. Но только на пару.

Сама виновата эта барышня… Не случайные это обстоятельства.

Уезжают.

– Давай, Влад, – пожимаем мы друг другу руки.

– До завтра, Волк. Софья…

Я слышу, как ее грудная клетка сдувается и опять начинает наполняться истерично, а не ровно, как мгновение назад.

– Всё уже… всё… никто не пострадал.

Нет, я могу попросить Ментала поработать… и он вопросительно смотрит на меня. Но я не буду этого делать. Отрицательно качаю ему головой. Она должна научиться контролировать это сама.

Открываю ей переднюю дверь, придерживая дрожащие пальцы.

– Рассказывай, похитительница…

– Простите, Захар, – хмурит брови. – Я Вас подвела.

– Рассказывай.

Вдох. На выдохе:

– Я хотела подсыпать снотворное, как мы решили.

Несколько рваных вдохов. Потом опять поглубже и снова на выдохе:

– Мне нужно было уйти на кухню, приготовить ужин, чтобы… и…

Ей нужно отдышаться, чтобы продолжить.

– Чтобы девочка не плакала без меня, я дала ей свой телефон… поиграть…

– Ах, Софья!! Он должен был быть с тобой!

– Я понимаю!! Я была неправа! Он взял его у неё…

– Оооо…

– Он прочитал, наверное, наши переписки… Залетел… начал кричать… угрожать… – продолжает она судорожно. – Он хотел закрыть меня… а девочку увезти куда-то… Начал хватать меня…

Торможу. Разглядываю ее внимательнее, перехватывая лицо за подбородок, аккуратно кручу. Целая. Запястья… Оттягиваю разорванную блузку, проверяя шею. На плече синяк… отодвигаю ткань пиджака сильнее.

– Ну, что Вы! – перехватывает мои руки.

– Он что-нибудь сделал? Ударил?

– Нет, я…

– М?

– Я облила его кипятком. И вырвалась. Несильно, – словно оправдываясь.

– Дура! А если бы он впал в ярость?

– Он впал…

– Шокер, Софья, шокер!! А если кипяток, то в лицо, в глаза!

Она зажмуривается.

Смотрю на часы. Почти шесть… Едем дальше.

– Продолжай.

– Он хотел увезти девочку… я не знала, там ли вы…

– Мы всегда ТАМ. Запомни. Даже если кажется, что нет. Мы всегда где-то близко и контролируем ситуацию.

Кивает.

– Я боялась, что мы можем не найти их больше… если они уедут… и я сказала ему, что он не выйдет отсюда, что там люди… и его встретят… и… он запаниковал… вызвал милицию… закрыл нас в комнате…

– Ясно.

Протягиваю ей бутылку минералки.

– Извините, Захар. Я все испортила.

– Да нет… – вздыхаю я. – Любое оружие надо пристреливать. И план А, согласно статистике, срабатывает очень редко. Люди, Софья, по реакции на стресс и опасность делятся на две категории. Первые впадают в ступор, шок, оцепенение, отдаваясь власти обстоятельств, вторые начинают предпринимать действия, решать задачи. Эти действия не всегда эффективны и часто могут ухудшить обстоятельства. Это ведь зависит от опыта, интуиции, выдержки, воли… Опыта у тебя пока нет. Интуиция, выдержка, воля – есть. Даже оставшись одна и полностью завалив план, ты продолжала действовать. И это для меня сейчас важнее, чем все твои косяки. С телефоном был косяк. Делай выводы на будущее. С тем, что не достала вовремя шокер – тоже косяк. И я заставлю тебя пересмотреть здесь свои взгляды.

– Я пересмотрела…

– Что?

– Когда мы в комнате остались с Олей… Если бы зашел он, а не Вы… я бы сделала это.

– Умница!! Поэтому, на будущее, давай ты сразу будешь придерживаться моих рекомендаций.

– Но… ведь… обошлось?

– Вот сейчас молчи. Не разочаровывай меня.

Делает еще несколько глотков.

– Приехали.

Оглядывается.

– Куда?

– У тебя Мацуев через сорок минут. Это нельзя пропустить.

– Ааа… – губы удивленно приоткрываются.

– Сумка твоя упала. Выпал билет. Извини за любопытство.

– Я в таком виде не могу, – поглядывает она на себя в зеркало. – И в таком состоянии…

Вытягивает перед собой руки. Тремор.

– У меня же одежда порвана.

Только блузка.

Откидываюсь на сиденье, закрывая глаза.

– Снимай пиджак.

– Что? – растерянно.

Смакуя каждое слово, я повторяю:

– Снимай. Пиджак. Софья.

Слышу шелест ткани. Какая послушная девочка…

Низ моего живота скручивает тяжелым и резким возбуждением.

Лежать!

Это не обещание… это просто игра…

– Снимай блузку.

– Что??

– Снимай… надевай обратно пиджак.

Слушается.

Ее ноготки стучат о крупные пуговицы. Дыхание частое.

И у меня!

Даю ей пару минут. Открываю глаза. Вырез глубокий. Грудь смотрится о*уенно заманчиво без этой белой блузки. Ее пальцы взлетают, поправляя лацканы и прикрывая выразительную. ложбинку от моего взгляда.

– Всё хорошо… – отвожу ее руку, вытягивая из неё блузку.

Кидаю на заднее сиденье.

Мои пальцы ложатся на ее виски, я стягиваю назад парик, освобождая копну светлых волос. Немного взбиваю, проходясь пальцами по мягким прядям.