грозил напасть на Русь. Со Швецией сражаться не было сил.

18 марта 1584 года был обычный день. Три часа пополудни. Иван IV прошёл в баню. В бане он был до семи часов, развлекаясь песнями. Когда он вышел хорошо освежённый, его перенесли в комнату и посадили на кровать.

— Принесите шахматы, — приказал он. — И позовите Родиона Биркина!

Когда ему принесли шахматы, царь расставил все шахматы кроме короля, которого никак не мог поставить на доску. Когда к царю пришёл Родион Биркин, он разместил около себя его, Бориса Годунова и своих слуг. Царь был одет в распахнутый халат, полотняную рубаху и чулки. Вдруг царь ослабел и повалился навзничь. Начался крик, кто-то послал за водкой, кто-то побежал в аптеку, за духовником, лекарями. Но когда все прибежали, у царя остановилось сердце…

31 мая по избранию Московского Земского собора 27 летний Фёдор Иоаннович был коронован на царство.

Почти через два года, в октябре 1585 года недалеко от Нарвы у устья реки Плюсы состоялись переговоры между шведскими послами К. Тоттом, П. Делагарди и русскими, боярином князем Ф.Д. Шестуновым и думным дворянином И.П. Татищевым. Переговоры состояли в том, чтобы не разрывать мирный договор и попытаться договориться о безвозмездном возвращении русских городов. Шведы возвращать даром города со смехом отказались.

— Лучше отдать города полякам… — говорили шведы.

Переговоры тогда зашли в тупик. Через некоторое время П. Делагарди утонул в реке Нарве. Царь Фёдор счёл, что это произошло по милости чудотворца Николая, покровителя Нарвы, и в декабре было заключено перемирие на 4 года…

Спустя 4 года, в 1589 году, Фёдор Иоаннович получил нехорошее письмо от шведского короля Юхана III. Король обвинял русскую сторону в нарушении перемирия. В письме говорилось что русские войска вторглись в шведские владения, жгли дома, били и мучили людей. Король требовал, чтобы к 10 августа прибыли послы.

Фёдор ответил на письмо Юхану:

«Мы грамоту твою выслушали и таковому безмерному задору твоему подивились. Нам было за такие твои гордые слова и ссылаться с тобою непригоже. Да мы, великие государи христианские, для своего царского милосердного обычая тебе объявляем, что никто из русских не нападал на шведские земли.

Ты писал, что не хочешь ждать до срока мирного постановления: таких гордых слов тебе было писать непригоже. А у нас, у великих государей благочестивых русских царей, изначала ведется: где наши послы и посланники не только переговоры закрепят крестным целованием, хотя где и слово молвят, и то неизменно бывает. Если ты начнешь до срока войну, то кровь будет на тебе, а наши рати против тебя готовы. А что ты писал о послах, и нам было за такие задоры и за такие твои гордые письма ссылаться с тобою непригоже. Но мы, государи христианские, за челоби-тием бояр наших и чтоб разлития крови христианской не было, послов своих великих на съезд, на реку Нарову, к устью Плюсы-реки послали».

Пока посольство готовилось выехать в Швецию, в это время опасный союз Швеции с Речью Посполитой, которой правил сын Юхана Сигизмунд III, не состоялся из-за нежелания польских панов воевать за интересы шведской короны.

Союзник поляков, австрийский император Рудольф обещал помочь Фёдору войне со Швецией. Послы получили новый наказ:

«Говорить с послами по большим, высоким мерам, а последняя мера: в государеву сторону Нарву, Ивангород, Яму, Копорье, Корелу без накладу, без денег. Если же не согласятся уступить этих городов без денег, то ничего не решать без отсылки с государем, если же согласятся, то заключить вечный мир без братства».

Шведы отвергли условия русской стороны, и вновь предложили заключить перемирие. На что Хворостинин и Черемисинов ответили так:

«Государю нашему, не отыскав своей отчины, городов Ливонской и Новгородской земли, с вашим государем для чего мириться? Теперь уже вашему государю пригоже отдать нам все города, да и за подъем государю нашему заплатить, что он укажет».

Юхан в ответ написал царю Фёдору:

«Хочешь у нас земель и городов — так попытайся отнять их воинскою силою, а гордостью и спесивыми грамотами не возьмешь».

Все это свидетельствовало о неизбежности войны со Швецией.

Летом и осенью 1589 г. шла подготовка похода на Нарву. Были укреплены гарнизоны пограничных со Швецией городов. В июне в Орешек были отправлены воеводы А.И. Вельяминов-Воронцов, новгородский помещик В.И. Белоутов-Редегин и князь И.А. Мещерский для починки крепостных сооружений, сбора продовольствия и приведения гарнизона в боевую готовность. Для этих же целей в Ладогу поехали воеводы М.В. Ноздреватый и Ф. Наумов. Последний было начал местнический спор с Ноздреватым, но царь отказался его разбирать, поскольку служба не требовала отлагательств.

19 июня были отправлены в Псков ещё несколько человек. Для укрепления гарнизона Ладоги туда направили еще Е.И. Сабурова и Ф.И. Кобылина. В Орешек поехал С.Ф. Сабуров, также состоящий в родстве с Годуновыми. Особо был укреплён гарнизон Великого Новгорода.

Туда в июле с Береговой службы направился боярин И.И. Голицын, окольничий И.И. Сабуров и Г.И. Морозов. Царский родственник И.И. Сабуров попытался было местничать с князем Голицыным, но лишь вызвал гнев Федора. По его указу строптивого окольничего, отказавшегося взять роспись полков в сложное время, отправили на неделю в тюрьму, а потом заставили служить под началом боярина. Этим царь показывал, что стремится к справедливости и наказывает даже своих родственников.

В сентябре 1589 г. в Новгород были отправлены окольничий П.С. Лобанов и думный дворянин Р.М. Пивов нанимать дворы для размещения царского эскорта, который должен был прибыть зимой.

26 октября и 21 ноября царь по своему обычаю устроил пир. На одном из пиров было решено, что государево войско во главе с самим царем Федором выступит 14 декабря по направлению к Новгороду.

Царица Ирина, сестра Бориса Годунова и супруга Фёдора I, ни за что не хотела расставаться с мужем. Хотя женщины никогда прежде не сопровождали царей в военные походы, но для неё было сделано исключение. Договорились, что Ирина поедет до Новгорода, и там останется до окончания военной кампании.

В то самое время в столицу был отозван боярин С.В. Годунов, который вместе с дьяком Е. Вылузгиным должен был управлять городом и сообщать царю обо всех неотложных делах.

Рано утром 14 декабря Фёдор встал засветло. Помолившись с духовником у изображений мучеников Фирса, Левкия, Калинника и других, он направился к царице, чтобы узнать, все ли готово к поездке. Затем вместе с ней направился в кремлёвские соборы. Помолившись у гробов предков в Архангельском соборе, царская