Силли же жалась ко мне, оглядывая окружающих одним глазком из-за моей юбки. Впрочем, подруг для неё тут по возрасту не было, я видела лишь одну малышку лет двух у какой-то женщины на руках, и трёх девочек, возраста Эйдера или чуть старше, скорее всего, они здесь работали, а не были детьми кого-то из слуг. Насчёт собеседников Луки я уверена не была. Дома он уже вовсю помогал отчиму в кузне, хотя пока в основном «принеси-подай», но какую-то мелочь вроде дужки ведра или крючка для одежды соорудить уже мог и сам. С какого возраста дети работают в поместье, я не знала.

Потом мы отправились вниз вслед за ручейком слуг. Сомневаюсь, что сами нашли бы кухню, разве что по запаху, хорошо, что сейчас все именно туда и стремились. Получив по большой миске каши – с маслом и сахаром, – по варёному яйцу и стакану с яблочным компотом, это мне, детям налили молоко, мы пристроились за одним из длинных столов в комнате, примыкающей к кухне. Судя по завтраку, кормят тут вкусно и сытно, уже хорошо. Мне всё больше и больше здесь нравилось.

К вечеру, когда я, едва волоча ноги, приползла в нашу комнату, радужных ожиданий у меня поубавилась. Да, комната удобная, уборная не во дворе, кровать широкая, кормят на убой, детей учиться отправили, мне форму горничной выдали – это всё, конечно, очень хорошо. Если бы только не приходилось всё это отрабатывать так, что к вечеру у меня просто голова кружилась и ноги дрожали – магия, она же не бесконечная!

Нет, я была не против работать, много и честно. Но вычистить за день все парадные комнаты первого этажа? Где годами уборка проводилась лишь там, где видно, я мне было велено абсолютно все углы и закоулки вычистить. А потом госпожа Циара с белым платочком лазила за картины, и под диваны заглядывала, и в камины руку совала, и даже не поленилась велеть лакею принести стремянку и убедилась, что с карнизов исчезли вековые залежи пыли и копоти. А потом, довольно кивнув, вела меня в следующую комнату, и в следующую, и ещё, и ещё…

Никогда не смогу понять, зачем в одном доме – четыре столовых? Обычная, малая, для завтраков и парадная. И это не считая столовой при кухне для слуг и ещё одной, для старших слуг, про которую я лишь слышала. А бальный зал, раза в два больше нашего огорода? А шесть гостиных – голубая, золотая, красная, синяя… остальные не помню, я уже настолько измотана была, что почти по сторонам не смотрела.

Ещё кабинеты – управляющего, хозяйский для приёма посетителей и хозяйский же, но личный – туда меня, к счастью, не пустили, в отсутствие лорда Корбеда и без его личного разрешения, туда никто зайти права не имел. Большая библиотека, малая библиотека, библиотека при кабинете… Ещё какие-то комнаты, госпожа Циара их уже даже не называла, тыкала пальцем: «Вот те три комнаты уберёшь», и уходила, чтобы потом прийти принять выполненную работу.

В какой-то момент я пожалела, что поначалу очень старалась, делала всё как можно лучше и быстрее, почти на пределе сил – старалась показать себя с лучшей стороны. Могла бы так не спешить, растягивать силы, ведь работа всё не кончалась и не кончалась.

Брата с сестрой увидела лишь во время обеда – сытного и вкусного, этого не отнять, на кормёжке слуг тут не экономили. Луки радостно рассказывал, как ему понравилось в школе, и он уже нашёл себе друзей, и они договорились вместе поиграть.

Силли отмалчивалась, на мои расспросы ответила, что на уроках учили буквы «Н» и считали до десяти, и снова умолкла, уткнувшись в тарелку. Я не стала настаивать и выспрашивать подробности, мысленно отметив, что поскольку моя сестрёнка уже могла считать до двадцати и знала почти все буквы – некоторые шипящие ещё плохо выговаривала из-за отсутствия пары зубов, потому в них путалась, – проблем на уроках у неё быть не должно.

После обеда Луки забрал Силли, и они отправились играть с его новыми друзьями. Куда именно – не знаю, но куда-то на территории поместья, пообещав никуда не выходить. Братишка у меня ответственный, поэтому я за детей не волновалась.

Ужинала я последней. Матушка Риада – так велела себя называть главная повариха, и я даже не знаю, имя это или фамилия, – жалостливо качая головой, положила мне в тарелку кроме прочего ещё и кусок сливочного пудинга, сказала – хозяину приготовила, а он отказался. А я выгляжу – ветром переломит, мне нужно хорошо кушать. Я едва не прослезилась – хоть кто-то пожалел. А пудинг в салфетку завернула и карман припрятала, есть для кого.

И вот теперь обессиленно сидела на краю кровати, наблюдала, как малыши уминают лакомство, и слушала рассказ Луки, как они с его новыми друзьями, Тенки и Вустом, осматривали поместье. Что видели сад и парк – но это скучно, – а ещё конюшню, где много-много лошадей и пони, и куча всяких разных повозок, и ещё мастерские при них, и шорная, и колёсная. И ещё всего-всего полно, даже своя кузня. И народа больше, чем в нашей деревне, и есть и люди, и оборотни, всех поровну.

На Силли кони большого впечатления не произвели, зато при конюшне жили кошки, и у одной были котята, только они не давали себя погладить, разбегались – про это сестричка рассказывала с живостью, какой я от неё не слышала с момента гибели Смула. Она строила планы на то, что завтра снова придёт на них посмотреть и может даже получится хоть одного поймать. Но когда я спросила об уроках, тут же замкнулась, буркнула: «Нормально всё» и, вновь сунув палец в рот, притихла.

Как-то не очень мне такая скрытность понравилась. Но сегодня пытаться что-то выяснять я не стала – ни у меня сил не было, ни у неё желания. Поэтому дослушала рассказ Луки про игру в догонялки и про то, что издалека видели Эйдера – тот учился верховой езде и помахал рукой, – и про то, что здесь неподалёку есть речка, но за территорией поместья, и там водятся раки, и может быть, мы как-нибудь туда выберемся.

Подо всю эту болтовню я разобрала постели и уснула почти сразу же, как голова коснулась подушки. Надеюсь, завтрашний день будет полегче.

День восьмой

«Так продолжаться больше не может», – думала я, быстро шагая к кабинету дракона. И я с ним поговорю обязательно, как бы он там ни запирался. Мало того, что я ишачу с утра до ночи, без продыха, и, как оказалось, лишь за еду и крышу над головой, не более, так ещё и мою малышку здесь обижают! Это уже точно перебор, и я выскажу всё, что думаю о подобном своему «работодателю».

Тем более что терять мне всё равно нечего. У меня от злости того и гляди дым из ноздрей валить начнёт, словно я тоже дракон, а не какая-то убогая ушастая ящерица. Мы, ящерицы, тоже существа гордые.

Так я думала, колотя кулаком, а потом и ногой в дверь запертого кабинета. Я точно знала, что лорд Корбед сейчас там, поэтому буду колотить, пока он не откроет хотя бы для того, чтобы обругать меня за шум.

– Бесполезно, – из-за угла выглянул один из лакеев, имени его я не знала, но видела в столовой. – На кабинете лорда Корбеда полог тишины стоит, ни подслушать, ни докричаться нельзя.

– А вдруг что-то срочное? – растерялась я. Ну, глупо же – мало ли, что случиться может. Враги напали, пожар, любимая кошка рожает – и как хозяину сообщить?