Но в этой жизни я ни разу не слышал о монахе Ганеше, в сети о нём также никто не пишет. Может, попробовать дотянуться до него через деда? Правда, я не знаю, в каком городе жил монах Ганеш до того, как стал известным.

В отеле я сперва долгое время переписывался с Нацуко и Мирославой. Обе переживали за меня, а Мирослава так вовсе — за нас троих. Нацуко почти не пострадала, получила лишь пару ушибов. Жаловалась только, что ухажёр в обморок упал, когда её в больнице увидел. И Нацуко, и Мирослава спрашивали о Лианге. Но я успокоил их, сказав, что его жизни ничто не угрожает.

Наконец, вдоволь наобщавшись, я лёг спать. Но несмотря на сильную усталость — не спалось. Всё думал о встрече с Адель. Как она отреагирует на моё появление? Может, мне не показываться ей на глаза, а действовать из тени? С этими мыслями я и забылся тревожным сном.

На следующий день проснулся очень рано. После утренних процедур приказал Олегу отвезти меня в Ботанический сад Брюсселя. Туда очень любила приезжать Адель, пока не стала Эвольвером.

Олег, не задавая лишних вопросов, повёз меня. По пути я связался с Делуном. Тот писал, что Лианг в коме, но его жизни ничто не угрожает. Сбросил доклад, в котором было точное описание того, как бойцы рода Хуан напали на Лианга и Нацуко и как те защищались. Также Делун упомянул, что сегодня войдёт в Изначальный Мир, вместе с Мейли.

Тема переписки была очень важна, но я не мог на ней сосредоточиться — чем ближе автомобиль подъезжал к Ботаническому саду, тем сильнее я волновался.

— Мы прибыли. Я уже договорился с администрацией сада, вас пропустят, — доложил Олег.

— Спасибо, — рассеянно ответил я, выходя из машины.

Ботанический сад Брюсселя состоял из целого комплекса зданий-оранжерей и парка, простирающегося, казалось, до самого горизонта. Семья Бельгийских жила рядом с этим парком, и их выбор можно понять — место невероятное красивое, живописное. Статуи, озёра, мелкие зверушки и цветы.

Для посещения был открыт небольшой кусочек Ботанического сада, остальная территория предназначалась для семьи Бельгийских.

Я вошёл в сад, но не направился к оранжереям — сейчас меня совершенно не интересуют цветы. Я вышел на тот самый участок парка, доступный посетителям. Он примыкал к кристальному изумрудному озеру, по водной глади которого мирно плавали лебеди.

Я остановился у края озера и замер в ожидании, не сводя глаз с противоположного берега.

— Господин, вам помочь? — ко мне подошла работница сада — полноватая миловидная женщина, одетая в бело-зелёную форму.

— Нет. Не мешайте.

— Да, — женщина склонила голову и поспешно отступила. Лучше сразу дать понять, что я не желаю ни с кем общаться.

Солнце поднялось над головой, а я продолжал стоять. Прошло уже несколько часов, а я не двинулся с места. Ветер ласково обдувал меня, словно подбадривал. Живописный пейзаж умиротворял, а щебетание птичек убаюкивало.

Я вздрогнул и шевельнулся — на противоположной стороне озера показались двое. Девушка, одетая в белую джинсовку, чёрные штаны и кроссовки, толкала инвалидную коляску, приближаясь к воде.

Сердце гулко застучало, дыхание перехватило, перед глазами потемнело. Адель!

Я с великим трудом сдержался — хотелось активировать навык и полететь к ней. Хотелось увидеться с Адель, поговорить с ней. Но я боялся её напугать. В этой жизни мы ещё не знакомы.

Девушка медленно приближалась к озеру, грустно смотря перед собой. Парень в инвалидной коляске что-то шептал, расслабленно прикрыв глаза. Аксель Бельгийский — тринадцатый сын Соломона Бельгийского, главы рода. А сама Адель — десятая дочь.

Всего у Соломона более двадцати пяти детей от разных жён и неизвестно сколько бастардов. Мать Адель принадлежала сильному торговому роду Европейского Союза. Но несколько лет назад этот род разорился, а мать Адель погибла. Тогда же Аксель стал инвалидом, и из любимого сына превратился в изгоя.

Адель подвезла брата к краю озера и нервно оглянулась. Только сейчас я заметил, что по той же тропинке, в десятке метров от Адель и Акселя, идут двое парней. Первый — высокий светловолосый, лет двадцати, одетый в спортивный костюм. Он что-то говорил, весело улыбаясь. Рядом с ним ковылял жирный паренёк, по грудь первому. Он широко улыбался и кивал, не сводя сального взгляда с Адель.

Я сразу же узнал первого — Никита Бельгийский, третий сын Соломона. Один и из тех, из-за кого Адель сбежала из дома, украв все драгоценности, до которых дотянулась. Эта дата ещё не наступила, но она уже близко.

Никита и его жирный друг подошли к Адель и Акселю. Мне жутко не нравилось это всё, но я сдерживался. До того момента, пока Никита не подошёл к Адель и не похлопал её по щеке, говоря что-то с довольной рожей.

Увидев это, я активировал навык и полетел через озеро, с трудом сдерживая желание убить этого недоноска.

— Ну же. Поцелуй жениха, не будь сукой, — Никита Бельгийский повернул голову Адель так, чтобы она посмотрела на жирдяя. — Ты позоришь меня своим поведением! Хочешь, чтобы я мелкого в озеро столкнул? Нет? Тогда целуй!

— Пошёл ты! — Адель попыталась пнуть Никиту, но тот ловко отпрыгнул и рассмеялся.

Благодаря острому слуху я услышал перепалку, когда был на середине озера. Сразу же ускорился, заскрипев зубами.

Первым моё приближение заметил Аксель. Он прищурился, провожая меня взглядом. Ни страха, ни удивления. Необычная реакция для четырнадцатилетнего парня.

— Это ещё кто? — Никита с непониманием уставился на меня, когда я приземлился на берег озера рядом с Акселем.

Полёт слегка охладил мой пыл, и я уже не кипел от ярости, как минуту назад. Надо действовать аккуратно, если не хочу испугать Адель.

— Я посетитель Ботанического сада. Увидел, как обижают девушку, и решил вмешаться, — выдал я первое, что пришло в голову. Взгляд так и норовил соскользнуть на Адель.

— Ты хоть знаешь, куда сунулся? — усмехнулся Никита. — Ты же Эвольвер?

— Да, — я подошёл к нему и пнул его по голени. Несильно, но болезненно.

— Ой, — он запрыгал на одной ноге и возмутился: — Тебе жить надоело?!

— Как вас зовут? — я с улыбкой посмотрел на Адель. Ей сейчас всего шестнадцать — длинные волосы до талии, светло-серые глаза, бледная кожа. Скромная и тихая. С прошлой жизни я помнил её другой — с каре, дерзкой и гордой.

— Я Адель, — заторможенно ответила она.

— Вам нужна помощь?

— Эй! — Никита сел на траву и принялся потирать ногу. — Пошёл вон от моей сестры! У неё уже есть жених!

— Сам женись на этой свинье! — взъярилась Адель.

Вот, такая она мне привычнее.

— Как ты меня назвала?! — жирдяй возмущённо указал на неё пальцем.