– Серьезно? Я работаю совсем рядом.

– Если бы я знал…

И я была полностью согласна с Бреттом.

Он отправил в рот кусочек блина, а затем добавил:

– По чему я скучаю в Сиэтле, так это по мексиканскому ресторанчику на Четвертой улице.

Я просияла:

– «Ринконсито Мексикано»! Обожаю это местечко! У них самая вкусная энчилада.

Я поняла, что улыбаюсь.

– Удивительно, что мы ни разу там не столкнулись.

– Нам ужасно не повезло.

Стараясь совладать со своей улыбкой, я съела еще один кусочек блина и сказала:

– А теперь ты вернулся сюда.

Он кивнул и сделал глоток кофе.

– Я понял, что сидеть в офисе – не для меня. Так что я вернулся в Уайлдвуд-Ков и открыл свое дело.

– А чем ты занимаешься?

– Стрижка газонов, уход за садом. Стрижем кустарники, обрезаем деревья. Что-то в этом духе. Работа есть примерно восемь месяцев из двенадцати, а зимой я помогаю отцу. Он строитель. В основном занимаемся ремонтом домов. А ты чем занимаешься?

Я еще раз попробовала чай. Он немного остыл, и я наконец смогла сделать полноценный глоток.

– Моим основным предметом в Вашингтонском университете был английский. Но после выпуска я понятия не имела, чем я хочу заниматься. Так я стала помощником юриста.

– Нравится?

Я пожала плечами:

– В принципе, если люди на меня не кричат, то ничего.

– А на тебя часто кричат?

– Ты даже не представляешь. Наша фирма специализируется на семейном праве. К нам приходят раздраженные, уставшие люди. И очень часто козлом отпущения становлюсь я.

Я сделала еще один глоток чая.

– Хотя попадаются и очень приятные люди.

– Напряженная работа.

– Да, наверное.

Я открыла рот, собираясь что-то добавить, но передумала и перевела взгляд на остатки блинчиков в моей тарелке.

– Что такое? – спросил Бретт.

Я помедлила, не зная, стоит ли мне произносить вслух то, что я хотела сказать. В итоге я все же решила, что надо:

– Мы не виделись почти двадцать лет, но между нами нет…

Я замолчала, испугавшись своих слов и жалея, что не придержала язык. Я опустила глаза и вновь уставилась в тарелку.

– Нет никакой неловкости?

Я подняла глаза и взглянула на Бретта:

– Именно!

Удивительно, что он понял, что я имела в виду.

– Согласен.

В животе у меня вовсю порхали бабочки. Во-первых, я радовалась, что он меня понял, а во‐вторых, как же он смотрел на меня своими прекрасными голубыми глазами! Тут я поняла, что совсем забыла о необходимости дышать, отвела взгляд от Бретта и вдохнула воздуха.

Сидеть дальше я не могла, так что я доела блинчики и посмотрела на чашку Бретта. Кофе он весь выпил.

– Хочешь еще?

– Нет, спасибо. Блины были великолепные.

Он отодвинулся от стола.

– Мне пора на работу.

Я встала со своего места и собрала тарелки.

– Давай я тебе помогу.

Бретт взял тарелки и отправился на кухню.

Затем я проводила его к выходу.

– Вечером увидимся, – сказал Бретт, собираясь открыть входную дверь.

– А во сколько?

– Где-нибудь в шесть?

– Отлично.

Уходя, он еще раз улыбнулся:

– Увидимся.

Я тоже улыбалась, глядя, как он шел по набережной.

Я проводила Бретта, отвернулась от окна и заметила, что на меня смотрят несколько пар глаз. «Флип Сайд» открылась всего полчаса назад, но треть столиков уже была занята. Наверное, этого стоило ожидать: многие расстроятся, узнав о смерти Джимми, и захотят зайти; другим же наверняка интересны подробности и сплетни вокруг случившегося.

Я помедлила, не зная, как быть дальше.

Ко мне поспешила Ли. Она взяла меня за руку и сказала тихим голосом:

– Если хочешь, побудь у себя в кабинете, я справлюсь одна.

Я сделала глубокий вдох и посмотрела на нее с благодарностью.

– Спасибо, но все в порядке, я останусь в зале.

– Точно? – Мой ответ ее не слишком убедил.

– Точно. К тому же посмотри, сколько людей уже пришло. А это ведь не самое загруженное время. Тебе понадобятся лишние руки.

Я вернулась в кабинет – нужно было забрать фартук. Затем я вышла к Ли, готовая принимать соболезнования и отвечать на все вопросы, которые наверняка на меня посыпятся.

Я обслуживала Гэри Торнбрука и его приятеля Эда. И хотя виду я не подала, пока шла к их столику, мне стало не по себе. Я ведь знала, что картины, которые похитили из дома Гэри, каким-то образом оказались в мастерской у Джимми.

– Джимми очень жаль, – сказал Гэри, пока я наливала кофе.

– Да, очень жаль, – согласилась я.

– Нам будет его не хватать, – вступил Эд.

– Всем его будет не хватать. Город без него будет уже не таким.

– Верно.

Гэри добавил щедрую порцию сахара к своему кофе.

Я поставила кофейник на стол, чтобы принять их заказ – блинчики с голубикой, сосиски и бекон. Я уже собиралась на кухню, как Гэри сказал:

– Мне вчера звонил шериф.

– Да? – Я засунула ручку в карман фартука.

– Оказывается, они обнаружили некоторые картины, которые у меня украли.

– Да ты что! – Эд сделал глоток кофе. – Отличные новости.

– Да, здорово. – Я старалась, чтобы мой голос звучал живо, но внутри у меня все переворачивалось. Интересно, выдал ли шериф все подробности Гэри?

– А он сказал, где их нашли? – К счастью мой голос прозвучал совершенно нормально.

– Нет, – ответил Гэри, и я выдохнула с облегчением. – Он не может пока сказать, потому что расследование еще продолжается. И вернуть картины он тоже пока не может. Но я рад, что хотя бы что-то из украденного в итоге ко мне вернется.

– Знаешь, – сказал Эд, устраиваясь поудобнее на своем стуле, – раз они нашли картины, значит, совсем скоро поймают и самого вора.

– Очень на это надеюсь, – ответил Гэри.

– Рада, что картины нашлись. – Я сделала несколько шагов в сторону кухни, решив закончить этот разговор. – Блинчики будут совсем скоро.

– Спасибо, Марли. И прими мои соболезнования.