Он развернулся, чтобы уйти, но на этот раз Тора его остановила.

– Рашид. – Он видел нежность в ее глазах. – Сколько тебе было лет, когда тебя отдали в интернат?

– Это не важно, – со вздохом сказал он, запустив пальцы в волосы. – Сам этот факт делает меня неудачным кандидатом, чтобы стать чьим-то опекуном, тем более опекуном младенца. – Он посмотрел на успокоившуюся Атию. – Она заслуживает лучшего. Прости, что задержал тебя. – Он посмотрел Торе в глаза. – Доброй ночи.

Рашид ушел, и Тора вернулась в свою комнату. Юзра стояла прямо перед ней и растерянно смотрела на Тору.

– Все в порядке? Я слышала голоса. – Она посмотрела на спящую в руках Торы Атию. – О нет! Я должна была проснуться! Она плакала? Простите, что не дала вам поспать.

– Все в порядке, – успокоила девушку Тора. – Я почти всегда просыпаюсь в это время. Иди спать.

– Если вам угодно, госпожа, – поклонилась Юзра.

– Называй меня Тора, – сказала она. – В конце концов, мы обе заботимся об Атии. Давай будем друзьями.

Девушка смущенно улыбнулась и снова поклонилась:

– Если вы уверены, госпожа.

Юзра ушла, и Тора положила малышку в ее кроватку. Она смотрела на девочку, умиляясь тому, как безмятежно она спала, хотя ее жизнь радикально изменилась, но она еще не подозревала об этом. Что же такое могло произойти в жизни Рашида? Почему он сомневается в том, что сможет полюбить Атию? Почему он учился в школе-интернате, если его отец умер совсем недавно?

Тора снова легла в постель, стараясь не думать о том, что в Сиднее сейчас полдень, а не середина ночи, и о предстоящем завтраке с Рашидом. Она думала о том, как помочь ему преодолеть эмоциональную пропасть, которая разделяет его с сестрой.

Тора вытянула ноги и откинулась на мягкие подушки. Она просто хотела, чтобы Атия была счастлива, и ее беспокойство не имело никакого отношения к боли, которую она видела в глазах Рашида. Никакого.

Когда Тора проснулась и выглянула в окно, небо было окрашено в розовато-голубые тона, как сахарная вата. Атия оживленно гулила и внимательно рассматривала свои пальчики.

– Доброе утро, красавица, – проворковала Тора и была вознаграждена беззубой улыбкой. Сердце ее растаяло. – Ты моя хорошая. – Тора взяла малышку из кроватки, как раз когда к ней вошла Юзра с кофе, который стоял на подносе.

– Она уже проснулась? – спросила девушка.

– Да, и она улыбается. Смотри.

Юзра подошла и легко пощекотала животик малышки, на что она замолотила в воздухе пухлыми ножками и громко икнула. Девушки рассмеялись. Они играли с девочкой почти до самого завтрака, когда Тора должна была встретиться с Рашидом.

На террасе уже вовсю шли приготовления: Тора слышала, как прислуга накрывает на стол. Завтрак на открытой террасе с видом на бассейн? Утро было бы очень приятным, если бы не напоминало о событиях прошлой ночи.

Тора причесалась и собрала волосы в привычный пучок, стараясь не думать о вчерашнем поцелуе. Ей придется держаться от него на расстоянии, особенно когда ночная тишина лишает ее способности здраво мыслить. Больше никаких ночных бдений на террасе!

И уж точно больше никаких поцелуев! Она прикоснулась пальцем к своим губам, гадая, как такой жесткий и холодный мужчина мог дарить такие нежные, горячие прикосновения.

Тора покачала головой, чтобы отогнать от себя эту мысль. Нет, она не совершит ту же ошибку снова. Если бы она вчера не держала на руках Атию, неизвестно, чем бы все закончилось.

Неправда. Она точно знала, чем бы все закончилось.

Нет! Она не должна вспоминать ту ночь в Сиднее. Это случилось, когда они были просто незнакомцами. Теперь все изменилось. У нее есть работа, и она докажет Рашиду, что он не сможет заставить ее плясать под свою дудку. Но она сможет показать ему, что он способен полюбить Атию.

Тора еще раз придирчиво взглянула на свое отражение в зеркале. Прическа и макияж были в порядке, она лишь нанесла немного блеска для губ нейтрального оттенка. Выглядела она сдержанно и по-деловому – как раз то, что нужно для предстоящего разговора. Сегодня он не сможет ни смутить ее, ни напугать. Тора была уверена в себе, как никогда. Потому что Атия ей улыбнулась.

Когда Тора подошла, Рашид уже сидел за столом и изучал какие-то бумаги.

– Ты могла бы надеть что-нибудь другое? – Рашид неодобрительно посмотрел на нее.

Тора вздохнула и села за стол. Если она думала, что его вчерашние откровения сделают его отношение к ней немного менее враждебным, она ошибалась. Между ними снова была стена, но она не собиралась позволять ему испортить себе настроение.

– И тебе доброе утро. Надеюсь, ты хорошо спал.

В ответ Рашид лишь хмыкнул. Появился официант, поставил на столик блюдо с фруктами и йогуртом.

– Прекрасное утро, – проговорила она, когда официант ушел.

– Ты не можешь надевать это, – Рашид пренебрежительно кивнул на ее одежду, не обращая внимания на слова Торы, – каждый день.

Тора посмотрела на свою одежду: юбка и рубашка с коротким рукавом были свежими, тщательно выглаженными и, насколько она знала, без следов детской отрыжки.

– А что не так с моей одеждой?

– Ничего. За исключением того, что эти скучные рубашки можно назвать униформой. Не могла бы ты найти что-то более подходящее?

– Забавно, – с улыбкой сказала она, не желая поддаваться мрачному настроению Рашида, – но по какой-то неведомой причине я оставила все свои отпускные вещи дома. – Она пожала плечами. – К тому же мне нравится моя форма: она удобная, практичная и отпугивает мужчин. Ну, как правило, отпугивает… За исключение присутствующих, конечно.

– Чему это ты так радуешься? – нахмурился Рашид.

– Помимо встречи с тобой? – ухмыльнулась Тора и отпила кофе, вдыхая его пряный аромат. – Сегодня важный день: Атия впервые улыбнулась.

– Это хорошо?

– Это лучше, чем хорошо. Это просто здорово! Ты же хочешь, чтобы она была счастлива?

– Конечно, – удивленно протянул он, как будто эта мысль никогда не приходила ему в голову. – Да, – кивнул Рашид, и взгляд его смягчился, – я хочу, чтобы она была счастлива.

– Уже лучше, – сказала Тора, уверенная, что он преодолеет все трудности в общении с сестрой. – Клянусь, в ее улыбку невозможно не влюбиться. Надо было принести ее сюда, чтобы ты сам увидел.

Рашид растерянно смотрел на Тору и не знал, что сказать. Он снова почувствовал себя на незнакомой территории.

– В любом случае, – наконец сказал он, – пред полагается, что ты – жена эмира. Ты не можешь одеваться так каждый день, это выглядит нелепо. Вчера Керим сказал мне, что для тебя подобрали целый шкаф одежды.

Так вот в чем дело! Вчера она открыла дверь гардеробной, чтобы поставить свой чемодан, и обнаружила, что шкафы просто ломятся от одежды: тончайший шелк и хлопок всех цветов радуги. Тора закрыла шкаф, потому что эта одежда ей не принадлежала. Видимо, просто не нашлось другого места, чтобы ее хранить.