А вот это справедливо. Максимов невольно потянулся к сигарете. Ситуация интересным образом менялась. Письмена уходили в «мусорную корзину». Оставалась таинственная незнакомка и странный дом в Третьем переулке Трикотажников. И никем не отмененная работа в новогоднюю ночь.

Несколько минут в полумраке спальни не было ни звуков, ни шевелений. Максимов обрабатывал внезапную информацию, а Альбина поглаживала его по руке и с любопытством рассматривала. А затем произошло событие из ряда вон выходящее. В дверь ненастойчиво постучали.

– Альбина Дмитриевна, вы здесь?

Нагая женщина сделала такие глаза, что сыщик испугался – сейчас выпрыгнут. Она едва не закричала, прижала ладошку ко рту. Он сам похолодел. Ну и влипли… Максимов оторвался от подушки – не пора ли в шкаф? Она сделала ему знак: лежи тихо. Приложила руку к груди, как бы не пуская рвущееся сердце погулять, сглотнула и слабым голосом произнесла:

– Я здесь, Саша. Извини, забыла тебя встретить, неважно почувствовала. Ты иди на кухню, я сейчас спущусь.

– Хорошо, Альбина Дмитриевна. – за дверью что-то скрипнуло, прозвучали шаги.

– Боже мой… – Альбина отбросила голову на подушку.

– Мне кажется, вы что-то проворонили, – шепнул Максимов, тихонько вылезая из кровати. К черту остросюжетность! Драпать надо.

– Это вы, Костя, виноваты. С вами время летит незаметно. – Альбина поползла с обратного конца необъятной кровати. – Ну и влипли мы с вами. Ей-богу, обхохочешься. Это Саша – домработница. Приходит наводить порядок и помогает готовить еду этому мерзавцу. У меня совсем из головы вылетело. Она же в шесть приходит, а сегодня я сама попросила прийти пораньше – завтра вечеринка, надо все прибрать, приготовить. Ох, голова моя садовая!

Это было очень смешно. Однако хохотать в подобных ситуациях Максимов предпочитал после.

– Странные у вас порядки в доме, Альбина. – Штаны упорно не желали налезать. – Из ниоткуда появляются домработницы.

– Из ниоткуда, Константин, появляются только мужнины любовницы. – Альбина быстро справилась с испугом. Запахнула халат, пригладила взорванную башню на голове и с интересом смотрела, как «партнер» борется со штанами. – А домработница появляется, потому что у нее есть ключ. Женщина порядочная, работает с сентября, охрана во дворе в курсе, а бегать открывать каждый раз, извините, не набегаешься… Давайте так: я увожу ее на кухню, отвлекаю, а вы потихоньку просачиваетесь в прихожую и пропадаете. Черт! У нас замок не захлопывается, его ключом запирать надо. Да какая, к черту, разница – сидите в гостиной и делайте умный вид. Если сможете, конечно.

Когда в «английскую» гостиную вошла смешно одетая очкастая особа с пухлыми щечками, собранными в пучок волосами, запущенным целлюлитом на некрасивых ножках, словом, ходячая несуразность, Максимов с деловым видом сидел в кресле. В одной руке у него был открытый блокнот, в другой – сотовый телефон, который он прижимал к уху.

– Да, я осмотрел объект, Евгений Михайлович, – официальным тоном говорил сыщик. – Здесь надо кое-что обработать, установить аппаратуру.

Домработница ахнула и выронила тряпку. Одевалась она, конечно, безвкусно – зеленая кофточка в крупную вязку, юбка выше бедер, розовые рейтузы, порванные на коленях. «Униформа, – сообразил сыщик. – И в принципе не такая уж дурнушка. Просто работа дурацкая. Но третий десяток эта «девушка» успешно разменяла. Четвертый не за горами. Сутулая, пугливая, закомплексованная».

– Понимаю, Евгений Михайлович. Постараемся достойно выполнить работу. Сделаем все от нас зависящее. Не волнуйтесь. Будем трудиться.

Он закрыл «говорилку» и убрал сценический реквизит в карман. Строго глянул на домработницу.

– Кто вы? – в страхе пролепетала особа.

– Представьтесь, пожалуйста, – строго сказал Максимов.

– Саша… Простите – Александра Леонидовна… А вы здесь… как?

– Работаем, – буркнул Максимов, старательно что-то выводя в блокноте. – Охранно-детективное агентство. Обозначьте, пожалуйста, ваши обязанности в доме.

Домработница нерешительно подняла тряпку. Хотела что-то сказать.

– Эта женщина здесь работает, – объявила красавица Альбина, с надменной улыбкой входя в гостиную. – Надежная, проверенная работница, детектив. Извините, вы уже закончили? Дело в том, что у нас с Александрой множество дел.

Максимов невольно залюбовался. С распущенными волосами, плавным изгибом бедер, не скрываемых дорогим халатом, эта женщина смотрелась просто царицей.

– Я не понимаю, – бормотала домработница. – А как же этот господин здесь оказался?

– Я открыла ему, – удивилась Альбина.

– Но вы же находились у себя в спальне… – запотевшие очки говорили о трудоемком физическом процессе, протекающем под черепными косточками.

– Да, конечно, Альбина Дмитриевна, я уже закончил. – Максимов закрыл блокнот и поднялся. – Будем работать. Извините, но прихожая там? – Он неприлично ткнул пальцем.

– Прихожая здесь, – показала Альбина в другую сторону. – Пойдемте, я вас провожу.

В прихожей она прильнула к нему, отогнула ворот и впилась зубами в ключицу, как голодная вампирша. Он чувствовал, как внутри у нее все бурлит.

– Отличное приключение, Костя, – окатило жаром ухо.

– Задушевно, да, – согласился Максимов. – До завтра, Альбина.

– Буду вас ждать. – Она опять теряла самообладание, шустрые пальчики забрались Максимову под куртку, поползли в штаны.

– Постарайтесь никому не говорить, что я был у вас, – он лихорадочно старался думать о работе. – Ни в каком контексте не надо упоминать мое имя, Альбина. И Саше посоветуйте не трепать языком.

– А Саша никому и не скажет, – засмеялась Альбина. – Уж вы не волнуйтесь, я проведу с ней воспитательную работу.

На улицу он выбрался, покачиваясь, слегка прибитый, как будто перенес небольшую контузию. Давно уже стемнело, фонари зажглись на подъездной дорожке. Искрилось и переливалось огнями опутанное гирляндами древо. Очевидно, тополь. Но интуиция пока не удалилась на покой: заметив фары приближающегося автомобиля, Максимов спрятался за громоздкий «Кросс Кантри» и принялся наблюдать. По очертаниям ткнувшийся в поребрик джип вполне соответствовал 470-му «Лексусу», а выбравшийся из него человек был вылитый Кравцов Николай Витальевич. Хлопнул дверью. Поставил машину на сигнализацию, поднял голову и застыл. Благодарное занятие – наблюдать за человеком, который не догадывается о наблюдении! А Кравцов словно окаменел. Смотрел на окна четвертого этажа и не думал шевелиться. «Домой не тянет», – догадался сыщик. Пришлось набраться терпения. Минуты две прошло, Кравцов оттаял, закряхтел, взялся жадно курить. Дважды обошел вокруг машины. Затоптал окурок, поплелся в подъезд.

Выждав десять секунд, Максимов выбрался из укрытия и зашагал по дорожке. Дышалось легко, приятно и глубоко.