Зеркальная дверь медленно открылась, и Лютер шагнул в спальню. Еще раз нажав кнопку на пульте дистанционного управления, он дождался, когда дверь начнет закрываться, и бросил пульт на кресло.

Затем посмотрел на окно. Он заранее подготовил альтернативный путь отхода через этот проем. У него в сумке лежала смотанная нейлоновая веревка длиной сто футов, очень прочная, с узлами через каждые шесть дюймов.

Лютер по большой дуге обошел вокруг тела, следя за тем, чтобы не вступить в алые пятна, расположение которых он тщательно запрограммировал в памяти. Он лишь мельком оглянулся на останки Кристины Салливан. Ее жизнь не вернуть. Теперь ему нужно было думать о том, как сохранить свою собственную.

Уитни потребовалось всего несколько секунд на то, чтобы добраться до ночного столика и пошарить под ним.

Его пальцы нащупали полиэтиленовый пакет. Столкновение президента со столиком опрокинуло набок сумочку Глории Рассел. Пакет и его крайне важный обитатель вывалились и упали под ночной столик.

Перед тем как убрать пакет в свой рюкзачок, Лютер потрогал пальцем лезвие через тонкий полиэтилен. Быстро подойдя к окну, он осторожно выглянул на улицу. Лимузин и микроавтобус по-прежнему стояли перед домом. Плохо.

Пройдя в другой конец комнаты, Лютер достал из рюкзачка веревку, прикрепил конец к ножке необычайно тяжелого шкафа и подошел к окну напротив, которое должно было выпустить его с противоположной стороны здания, не видной с дороги. Он осторожно открыл окно, моля Бога о том, чтобы петли были хорошо смазаны, – и удача вознаградила его.

Размотав веревку, Лютер бросил ее в окно и проводил взглядом, как та змеей скользнула вдоль кирпичной стены особняка.

* * *

Глория Рассел подняла взгляд на внушительный фасад особняка. Здесь чувствовались настоящие деньги. Деньги и положение в обществе, которых не заслуживала Кристина Салливан. Она завоевала все это своими сиськами, искусно поданной попкой и мусорным ртом, что каким-то образом вдохновило пожилого Уолтера Салливана, пробудив в его сложных глубинах какое-то погребенное чувство. Через полгода он о ней даже не вспомнит. Его мир прочного, как камень, богатства и власти покатится дальше.

И вдруг Рассел спохватилась.

Она уже наполовину выбралась из лимузина, когда Коллин поймал ее за руку, протягивая ее кожаную сумочку, купленную в Джорджтауне за сотню долларов, которая теперь стоила неизмеримо больше. Глория опустилась на сиденье, ее дыхание снова стало ровным. Она улыбнулась Коллину, слегка залившись краской.

Президент, пребывающий в ступоре, ничего не заметил.

Затем Рассел заглянула в сумочку, на всякий случай, – и у нее отвалилась нижняя челюсть. Она принялась лихорадочно рыться в скудном содержимом. Ей понадобилась вся ее сила воли, чтобы не издать пронзительный крик. Она уставилась округлившимися от ужаса глазами на молодого агента. Ножика для бумаги в сумочке не было. Должно быть, он остался в доме.

Коллин уже бежал вверх по ступеням, совершенно сбитый с толку Бёртон следовал за ним по пятам.

Лютер спустился уже до середины, когда услышал, что агенты возвращаются.

Осталось еще десять футов.

Они ворвались в спальню.

Еще шесть футов.

Опешившие агенты Секретной службы увидели веревку; Бёртон бросился к ней.

Еще два фута, и Лютер отпустил веревку, спрыгнул на землю и побежал.

Бёртон подскочил к окну. Коллин опрокинул ночной столик: ничего. Он присоединился к стоящему у окна Бёртону. Лютер уже скрылся за углом. Бёртон начал было вылезать в окно. Коллин остановил его. Тот путь, которым они попали сюда, будет быстрее.

Оба агента рванули к двери.

* * *

Лютер ломился через кукурузное поле, больше не заботясь о том, чтобы не оставлять след, озабоченный теперь только тем, как остаться в живых. Рюкзак замедлял его продвижение, но Уитни слишком усердно трудился последние несколько месяцев, чтобы уйти с пустыми руками.

Вырвавшись из дружелюбного укрытия кукурузы, он перешел к наиболее опасной фазе своего бегства: сто ярдов открытого пространства. Луна скрылась за сгустившимися тучами, фонарей в сельской местности нет; в своей темной одежде Лютер был практически невидим. Однако человеческий глаз лучше всего различает в темноте движение, а он двигался быстро, как мог.

* * *

Двое агентов Секретной службы заскочили в микроавтобус. Снова появились они уже с агентом Варни, и все трое побежали через поле.

Опустив стекло, Рассел следила за ними с искаженным от шока лицом. Даже президент очнулся, но Глория быстро успокоила его, и он снова забылся в полудреме.

Коллин и Бёртон надели очки ночного видения, и картина у них перед глазами тотчас же стала похожа на примитивную компьютерную игру. Объекты, излучающие тепло, отображались красным, все остальное было темно-зеленым.

Агент Трэвис Варни, высокий и худой, лишь смутно понимающий, что происходит, опередил своих товарищей. Он бежал с легкостью чемпиона колледжа по бегу, кем в свое время и был.

Всего три года как на работе в Секретной службе, Варни еще не успел обзавестись семьей и полностью отдавал себя работе. На Бёртона он смотрел как на человека, ставшего ему вторым отцом: родной его отец погиб во Вьетнаме. Сейчас Варни знал только то, что они преследуют человека, который что-то сделал в доме. Что-то такое, что затрагивало президента и, следовательно, затрагивало Варни. Когда они настигнут этого человека, ему не позавидуешь.

* * *

Лютер слышал позади звуки погони. Агенты опомнились значительно быстрее, чем он думал. Его начальное преимущество таяло, но все-таки его должно хватить. Агенты совершили большую ошибку, не став преследовать его в микроавтобусе. Они должны были бы догадаться, что у него где-то поблизости машина; не на вертолете же он сюда прилетел. Но Лютер радовался тому, что агенты оказались не такими сообразительными, какими должны были бы быть. В противном случае он не дожил бы до следующего рассвета.

Лютер срезал путь, свернув на тропинку через лес, которую заметил во время разведки местности. Это позволило ему выиграть около минуты. Его дыхание вырывалось подобно пулеметным очередям. Одежда стесняла движения, а ноги, как в кошмарном сне, двигались словно в замедленной съемке.

Наконец Лютер вырвался из леса и увидел свою машину. И снова он похвалил себя за то, что предусмотрительно заранее развернул ее в нужную сторону.

* * *

В ста ярдах впереди на экранах очков Бёртона и Коллина наконец появилась еще одна тепловая сигнатура, помимо Варни. Бегущий человек, и бегущий быстро. Оба агента на бегу вскинули руки к кобурам под мышкой. Оружие их было совершенно бесполезно на таком расстоянии, но сейчас они не могли забивать себе этим голову.

Тут взревел оживший двигатель, и Бёртон и Коллин рванули так, словно за ними по пятам несся торнадо.