А здесь не война и не было ее. Печальные события в Нигерии строго рекомендуется называть только конфликтом. А конфликт, знаете ли, такая занятная коллизия, где понятия и законы военного времени применяются избирательно и не всегда. И если наводчик с крыши засек, как ты «светишь» оптикой, то совсем не факт, что ему интересна твоя репортерская охранная грамота. «По войне» автоматика должна определить журналиста как нонкомбатанта. Но ведь известны случаи, когда наводчикам лезли в прошивку и отрубали все лишнее, чтобы те не отвлекались на досадные мелочи, не забивали канал данными с низким приоритетом, не теряли драгоценные сотые доли секунды.

А нынче еще и видимость оставляет желать лучшего.

Долбаные роботы-убийцы!

Не стоит думать об этом, а то сразу холодно стало…

– Алексей! Ты чего там застрял?

– Наблюдаю за центром, дайте еще несколько минут. Тут удобный ракурс, неплохая картинка будет.

– Да и хрен с ней!

– Вам же с ней потом работать. А вдруг там движение или еще что.

– Тоже верно… Все равно заканчивай.

– Сейчас.

Леха водил по сторонам видоискателем, чувствуя, как за ним послушно ходят стабилизированные камеры на плечах. Ни одного целого здания в поле зрения. Все хоть немного, но побитые, и все до единого горели. Очень сильно горели. Нарочно их жгли? Потому что можно? Или у «Ландшафт Дизайн Анлимитед» исчерпались заряды для постановки дымовых завес?

Похоже на то. Когда наших мирных дизайнеров заперли в Абудже без снабжения, рано или поздно им пришлось клепать оружие из чего попало. Возможно – из того, что бросила армия в арсенале базы «Казармы Мамбилла» у подножия горы Асо. Если нигериец выкинул железку, она совсем никуда не годится. А «Ландскнехты» слепили из этого Йобу. Талантливые, значит, были ребята. Специалисты по приведению местности в приличный вид путем бескомпромиссного выведения партизан. Отсюда и издевательское название их фирмы. Типичный черный юмор наемников.

Потом они отступили в ад на перегруппировку – и настало время стервятников. Интересно, какими словами обзывали дизайнеров «мусорщики», когда пришли за добычей, а та оказалась им не по зубам. Сама показала зубы.

Добыча предъявила клыки, тиранозавру впору, – все до единого, – но в документации «мусорщиков» нашла отражение только мелочь. Якобы зона отбивалась от них легкими автоматическими пушками, зенитными «утятницами», чуть-чуть минометами и совсем изредка ракетами ПТРК. Про настоящую ценную кость, прямо-таки слоновый бивень, интеллигентные грабители дружно забыли.

Сто против одного, что они тоже не ждали Йобу.

И вступили с ним в какие-то очень сложные отношения.

Еще бы, если он забодал два тяжелых бронеэвакуатора.

Лишь сейчас, когда Смит практически ткнул его в это носом, Леха задумался, сколько лакун и подчисток может быть в рабочих журналах утилизационных компаний, пытавшихся разбирать варзону. И прямо-таки тихо ужаснулся. Кому тогда верить? Документы «мусорщиков» считаются по умолчанию образцом дотошности. Фальсифицировать их никому не придет в голову просто за ненадобностью и вероятностью «спалиться». Утилизаторы выметают зоны боевых действий начисто, но это побочный бизнес типа «как повезет», а саму экспедицию они организуют на деньги генерального инвестора – и главную прибыль имеют, выполняя его заказ. Инвестор должен видеть, как тратится бюджет, поэтому «мусорщики» день за днем заполняют файл, похожий одновременно на журнал боевых действий и финансовый отчет. И там все четко. Было четко до Абуджи.

Наверное, и правда место проклятое.

Ну, хотя бы даты и координаты потери машин вряд ли подделаны. Это уж совсем лишнее, страховая точно не поймет. Оба эвакуатора накрылись в западных предместьях, километров за двадцать отсюда, с паузой в полгода, и принадлежали они разным компаниям. Спасибо, люди живы – тягачи шли на дистанционном управлении. Зачем их погнали в город? Путь в центр им был заказан; получается, хотели вытащить что-то ценное отсюда, из горелых кварталов? Нет ответа.

«А ведь если объективно посмотреть, – думал Леха, опустив видоискатель и объективно рассматривая довольных жизнью свиней, – где еще утилизаторы встречали такой отпор? Всегда приходили на готовенькое. А здесь они работали, как никогда раньше, и с каждой новой попыткой зайти в город влипали все глубже – деньги таяли, а надежда, что завтра все получится, наоборот, крепла…»

Читая перед поездкой выжимку из рабочих журналов, Леха проникся к утилизаторам сочувствием, а Абуджу заранее невзлюбил. Картина складывалась безрадостная и таинственная. «Мусорщики» – компетентные инженеры; три компании бодались с варзоной в общей сложности почти год и пришли к одному и тому же выводу: если встанет задача быстро «открыть город» – только бомбить. Или системами залпового огня. Чтобы весь центр на кирпичи. А иначе черт знает, мы ничего не понимаем.

Электричества в зоне нет; топливо могло заваляться, но у боевых роботов, слава богу, руки коротки, чтобы заправлять гибридные движки и генераторы. Их бывшие хозяева уничтожены физически или скрылись без следа. Местные жители перед зоной благоговеют и туда не суются, а ведь здесь отчаянный народ, страшненький, нажуется дряни и бегом на пулеметы. Кто его так загипнотизировал? И как зона функционирует, если в нее не ходят люди? «Мусорщиков» эти тайны чрезвычайно интересовали. А у инвесторов прямо-таки свербило и зудело их разгадать. Да куда там.

О реальной бомбардировке зоны не могло быть и речи, это «мусорщики» горько иронизировали. Такое решение неприемлемо, поскольку доломает центр города, который еще можно восстановить – и срубить на ремонте бешеные деньги. А если там все развалится, заново строить Абуджу на том же месте не будут. Следовательно, кто рассчитывал озолотиться на подрядах, сильно обидится на того, кто бомбил, и того, кто посоветовал бомбить. И отомстит, вряд ли ограничившись магией вуду, – скорее уж ритуал совершат над бездыханными телами.

По счастью, ни бомбежка, ни массированный ракетный удар нереализуемы местными силами ввиду убожества африканской военно-технической базы; о, как мудро поступает мировое сообщество, поддерживая это убожество и не позволяя черным царькам покупать крутые игрушки! Вон, дали тут белым порезвиться – сами видите результат. Короче, остается ждать, пока зона все-таки сдохнет. А она не дохнет. Почему? Сколько можно повторять: мы не понимаем!

Энергию «Варзона Абуджа» могла экономить, как никакая другая; когда активная фаза конфликта завершилась и роботы остались одни, им, помимо отстрела мародеров, было в общем не с кем воевать. «Мусорщики» учли это и морально приготовились истратить сколько-то недорогой техники, если понадобится расшевелить зону, чтобы выработала ресурс. Ей дали отстояться больше, чем ждут обычно, проверили на электрическую активность – вроде глухо. Запустили осмотр с воздуха – и потеряли все беспилотники за несколько минут, ничего толком не разглядев. Двинули волну дронов-пустышек, конкретно под убой, но определили только внешний контур системы ПВО. Вскрылось ненормально много «утятниц», и все они стояли там, куда пешком не сунешься, чтобы их сломать. И поди угадай, какие из этих зенитных гранатометов одноразовые, а какие автоматические.