– Спасибо. – Она принялась растирать левую руку.

На секунду встретилась с ним взглядом, но вспомнила неловкость их утренней встречи и быстро взглянула на стол:

– Я работала над материалами из клуба.

Дрейк снова заерзал.

– Записи последних двадцати выступлениях Кассиди. Я убедила клубы передать мне суммы, списанные с кредитных карт за продажу билетов и напитков. Сейчас загружаю их в базу данных. Пока не нащупала определенной системы. Кроме того, многие платят наличными на входе. И не знаю, куда нас это заведет. Но это начало.

– Регулярные посетители?

– Есть и такие. Мне нужно ввести больше данных. Потом просмотрю фото. Может, узнаю кого-нибудь.

Трой был вынужден признать, что это весьма надежное начало расследования. Пока что он не мог найти недостатков в ее работе.

Он глянул на ее профиль, отмечая милую горбинку на носу, прозрачность кожи, длину темных ресниц, насыщенный цвет полных губ. И вспомнил, как целовал их. Даже сейчас чувствовал их жар, сладость. Опять нахлынула волна гормонального возбуждения.

Она подняла глаза и явно испугалась выражения его лица.

Трой быстро откашлялся, подавляя желание заключить ее в объятия.

– Готовы к очередному тесту завтра?

Она подождала мгновение, прежде чем ответить.

– Какого именно?

– Теория профессиональных навыков.

Это письменный тест, и ему не обязательно сидеть в комнате, пока она пишет.

– У меня не будет времени все выучить.

– Вам не придется учить.

– Это не слишком справедливо.

– Дело в знаниях, а не в том, что вы запихнете в свой мозг за ночь.

– Сегодня ночью я буду с вашей сестрой.

– Скажем, в десять утра?

Дрейк стал упражняться в вокале прямо в ухо Троя.

Сейчас начнется плач!

– Вы не собираетесь давать мне ни единого шанса, верно?

– Я даю вам ровно такой же шанс, как всякому другому. Бутылочка с питанием есть? Я не эксперт, но думаю, этот парень захочет поесть, когда проснется.

Мила направилась на кухню:

– Я вам не верю.

Трой последовал за ней:

– Не верите, что он проголодается?

– Я не об этом! – Мила по-настоящему разозлилась. – Вы лжете, что заставляете всех служащих пройти такой тест! – воскликнула она.

– Не лгу.

Она взяла из холодильника бутылочку с детским питанием и открыла горячую воду.

– Хотите, чтобы я провалилась.

– Просто ожидаю, что вы провалитесь. Это не одно и то же.

Она принялась греть бутылочку под бегущей водой.

– И также хотите, чтобы я провалилась.

Дрейк хныкал все громче, тяжело дыша, очевидно готовясь к чему-то более впечатляющему.

Трой обошел островок, подойдя ближе к Миле. Лишь бы успеть вовремя сунуть соску в рот Дрейка!

– Не знаю, чего вы добиваетесь. Зачем проходите через все это?

– Мне нужна работа.

– Я уже предупредил, что не найму вас на постоянную работу.

– Я пытаюсь заставить вас передумать.

Он боролся против притяжения ее хрустально-зеленых глаз. Она, конечно, думает, что все это очень просто. Сильно ошибается.

– Ничего не получится.

– А вот этого мы пока не знаем.

– Один из нас точно знает. Честно, Мила, поберегите силы. Вы не сможете меня уговорить. Даже соблазнив меня, не рассчитывайте на согласие.

– Я не желаю получить работу через постель. Ни вашу, ни любую другую.

Он недоверчиво вскинул брови:

– Почему же вы сегодня утром попытались?

– Это уловка. Хотела посмотреть, сработает ли.

– Не сработало, – солгал он. – Я не дал вам работы.

Можно, по крайней мере, цепляться хотя бы за это.

Она протянула ему бутылочку:

– Я бы все равно отказалась.

– Так кто из нас лжет?

Она, казалось, задумалась.

– Вы правы. Я лгу. Я бы приняла ее. Печально, не так ли?

– Ваша моральная стойкость не такова, какой должна быть?

Он сомневался, что многие люди способны признаться в таком. Он, во всяком случае, не смог бы.

Дрейк испустил вопль. Вместо того чтобы ответить, Мила повернулась и направилась к обеденному столу.

Трой переложил малыша на левую руку и, сунув бутылочку ему в рот, дождался, пока тот присосется. Теперь он уже довольно ловко управлялся с бутылочкой. Не то что в первый раз, когда кормил Дрейка.

– Не собираетесь отвечать, верно?

– А вы ответили бы?

Он уселся на стул:

– Я не претендую на моральную стойкость. – И решил выложить все козыри на стол. – Сегодня утром я поцеловал служащую.

– Она тоже вас целовала.

– Вегас стер запись.

– Я совсем не подумала о камерах.

– Я всегда думаю о камерах.

Только сейчас она подняла скептический взгляд.

– Может, не в тот момент, – признался Трой.

В тот момент он не думал ни о чем, кроме нее.

– Если видео обнародуют, не знаю, кому будет хуже – мне или вам.

– Хуже вам, пока вы в «Пайниен». Для меня хуже во всех остальных местах.

Она задумчиво кивнула:

– Это почти верно.

– У меня есть свои моменты просветления. Все дело в уме.

– В вас нет ничего, кроме ума. – Комплимент удивил его. – Поэтому я здесь, Трой. Хочу учиться у вас. Я перебрала все варианты и поняла, что именно вы сможете научить меня всему.

Что-то перевернулось в животе Троя. Выражение ее лица было открытым, честным и просто великолепным.

В эту минуту он не мог думать ни о чем, кроме обучения ее всему, что знал об охране, безопасности и тому подобном.

Но он не мог позволить себе ничего такого. Не мог обучать профессии. Потому что это равносильно тому, чтобы обучить ее, как правильно умереть.

Стоя за кулисами, Мила прокрутила сообщения с хэш-тегами «Кассиди Кизер» и «Кэссиди Рокс». Весьма волнующе. Сообщений с каждой минутой становилось все больше. Очень трудно уследить за всеми.

Она пропускала комментарии относительно пения Кассиди, выбора песен и сегодняшнего костюма, невольно улыбаясь ахам и охам женщин-фанаток по поводу сексуального, но очень уж неухоженного барабанщика.