Узнав о вмешательстве полиции, мадам Марони исчезла, и, по словам Хайама, «ее документы были изъяты полицией и… отправлены в Москву; когда они были возвращены в Париж после Второй мировой войны, они снова исчезли»[147]. Теперь началась охота за письмами с Гессе, которые могли раскрыть сексуальные отношения с герцогом или, по крайней мере, какие-то каверзные моменты, связанные с политикой.

Помимо писем Гессе, вокруг герцога было множество проблем, не в последнюю очередь из-за заявлений о незаконнорожденных детях, которых он наплодил по всему миру. Вопрос о сексуальности герцога давно интриговал общественность. Было известно о его многочисленных романах до встречи с Уоллис, в том числе об одном давнем, случившемся сразу после Первой мировой войны и до 1929 года с Фредой, женой Уильяма Дадли Уорда, члена парламента от либералов. Как и в случае с Уоллис, здесь была определенная материнская привязанность. Он называл ее «Фредди-Веди», и их переписка была примечательна множеством по-детски исковерканных словечек («тякой сельдитый», «твой собственный маленький Дэвид так сильно лидает внутри») и грязных шуток.

Миниатюрная, элегантная, преданная, сдержанная женщина с хорошим чувством юмора, она, по мнению друзей герцога, оказывала на него хорошее влияние. Фреда узнала, что ее исключили из числа королевских фаворитов, только когда коммутатор Букингемского дворца отказался принимать звонки, но больше всего ее задело поведение двух ее дочерей, Пенелопы и Анджелы, поскольку он «был для них как отец». Как она позже рассказала писательнице Кэролайн Блэквуд:

«Они обожали его. Но как только он встретил герцогиню, они больше никогда о нем не слышали… Герцог сделал то, что действительно потрясло меня. Это было так мелочно и жестоко, что мне действительно было больно… Он договорился, чтобы одна из моих дочерей, которая в то время была совсем маленькой, получала жемчужину от ювелира на каждый свой день рождения… Идея заключалась в том, что у нее будет ожерелье к тому времени, когда она вырастет… В тот момент, когда он встретил герцогиню, он отменил заказ у ювелира! Я подумала, насколько же поразительно, что герцог, у которого было больше драгоценностей, чем у кого-либо в мире, забрал крошечное жемчужное ожерелье у ребенка»[148].

Должность королевской любовницы после Уорд заняла бывшая актриса Тельма Фернесс, затем вышедшая замуж за судоходного магната виконта Фернесса. В 1934 году она велела своей подруге Уоллис присмотреть за «маленьким человечком», а остальное – уже совсем другая история.

Попутно у Эдуарда было еще много романов, особенно во время кругосветных путешествий, которые он совершил после Первой мировой войны[149]. Были даже заявления о внебрачных детях, в том числе от французской швеи Мари-Леони Графтио (Марсель Дормуа), у которой родился сын Пьер-Эдуард (1916–1994)[150]. Фредерик Эванс, родившийся в 1918 году, утверждает, что у его матери-пианистки Лилиан Бартлетт был роман с принцем, хотя отцом был указан некий валлийский шахтер Джеймс Эванс, но она рассказала принцу о мальчике, и тот ответил финансовой поддержкой[151].

По словам Питера Макдональда, который слышал эту историю от своего деда, в 1920 году, находясь в клубе «Данидина» во время своего турне по Новой Зеландии, от принца забеременела служанка, у которой родился сын, «ему был выплачен денежный перевод из Лондона… его прозвище в «Данидине» было Король… Король расхаживал по городу, и у него наблюдалось большое сходство с отцом принца Уэльского, поскольку он носил похожую одежду и королевскую бородку»[152].

Ходят также слухи, что Эдвина Драммонд, родившаяся в апреле 1920 года, была дочерью принца Уэльского, ее крестного отца, который был постоянным гостем в ее семейном доме Питсфорд-Холл, недалеко от Нортгемптона, где он участвовал в охоте в деревне Питчли. Уилф Харрис, в то время певчий в деревенской церкви, вспоминает визиты принца: «Мы все знали, что он любил лошадей и ее [миссис Драммонд]». Многие в деревне, по его словам, считали, что у принца был роман с Кэтлин Драммонд и он был отцом ее третьей дочери, Эдвины. «В этом нет сомнений», – сказал Харрис[153].

Другой местный житель, отставной полицейский из Нортгемптоншира, согласен с этим. Его мать работала в Питсфорд-холле, и рассказы, переданные ему, не оставили у него никаких сомнений. «Эдвина была дочерью принца, – сказал полицейский. – Все знали, что она была другой». Предполагается, что ее отец Джордж Драммонд застал свою жену Кэтлин с принцем Уэльским в компрометирующей ситуации в конюшне и сказал: «Сэр, я поделюсь своим вином и лошадьми с любым мужчиной, но я не буду делить ни с одним мужчиной свою жену!»

Вторая жена Драммонда, Гонора, утверждала, что в то время как три сестры Эдвины унаследовали орлиный нос своего отца, у Эдвины был вздернутый нос, как у принца. В 1937 году, когда она заканчивала школу в Германии, она видела принца во время его визита к Гитлеру. Связи между двумя семьями продолжились, когда Георг VI стал крестным отцом сына Драммонда Джорджа от второго брака, а принцессы Елизавета и Маргарет учились верховой езде в Питсфорде. Позже Эдвина вышла замуж за Эрика Мирвилла, который служил во Французском иностранном легионе, и переехала в Ирландию, где умерла в 1980-х годах[154].

Более убедительный довод можно привести в пользу актера Тимоти Сили (родился 10 июня 1935 года), чья мать Вера была сестрой Фреды Дадли Уорд. Герцог Виндзорский, в то время принц Уэльский, был шафером на свадьбе Веры с Джимми Сили в 1925 году и крестным отцом сестры Тима Элизмы. Принц и Джимми Сили подружились на охоте, и Эдуард часто гостил у Сили в Ноттингемшире. Семья Сили позже скептически отозвалась об этой истории, которая была впервые раскрыта писателем Джоном Паркером, и отказалась говорить об этом, но после смерти герцога адвокаты Эдуарда связались с Сили[155].

«На протяжении многих лет различные авторы/репортеры связывались с Тимом для интервью/статей, но ответ всегда был один и тот же: ему это неинтересно, – твердо сказала его жена Камилла. – Он чрезвычайно сдержан… Мы бы не хотели никоим образом стать частью тех недостойных историй, что ходят вокруг Королевской семьи»[156].

Тем